была совершенно голой.
Итак, что мы имеем… Тонкие пальцы с прокрашенными ногтями и довольно узкие ладони, что явно не знали работы… Ну да, высокопоставленная Хи. Помню. Руки немного полноваты. Беременность и всё такое. Упругая грудь. Естественно, молоко поступает, а кормить будет некого. Большой живот и опухшие ноги. При том всё внизу в кровавых разводах.
А вот на полу, где я «восседала» на «кирпичиках», крови нет. Значит, дитя приняли и унесли, оставив роженицу здесь.
Кошка всё это время с интересом наблюдала за мной. Как только я прекратила себя осматривать, она подошла и, запрыгнув на колени, разместилась на животе, уложив голову между грудей. Поёрзав, прикрыла глаза и заурчала.
– И что будем делать? – спросила у неё, почёсывая за ухом.
Несмотря на наготу, холодно мне не было. Крыша нефа дарила приятную прохладу. Тело до сих пор отзывалось болезненным покалыванием. Хотелось лечь. Но делать это на полу было неразумным. Придерживая кошачью тушку, вытянула ноги, старательно двигая ступнями.
– Ну что вы, господин Аапехти, – услышала я вскоре голоса, доносившиеся из левого прохода. – Это не из неуважения к вам. Как вы могли такое подумать? Просто Великая Миу, почитаемый оракул данного храма, возлегла на теле Несут Хемет. И мы не смогли её забрать. На любые попытки это сделать она шипит и царапается. Мы просто не посмели более к той прикасаться.
– А что же сказали наперсницы-повитухи великих коров Хесай и Шаматорет?
– После того как роды завершились, они забрали тело дитя для омовения и подготовки к бальзамированию. Присутствующий тут храмовый лекарь заявил, что госпожа тоже отправилась к полям Иалы. Нам же было поручено унести её, но не получилось.
– И вы хотите, чтобы я забрал Великую Миу?
– Да, уважаемый Аапехти. Вы очень нам этим поможете. Ведь повелитель захочет попрощаться со своей супругой, перед тем как парасхиты [1] повредят её бренную оболочку. А мы до сих пор её не обмыли.
– Ну хорошо, – услышала я, и говорившие, наконец, появились из-за колонны.
Немая сцена, достойная пера Гоголя…
Трое мужчин круглыми от испуга глазами смотрели на меня, пока я медленно почёсывала кошку… Что странно, нагота совершенно меня не стесняла. Или переволновалась, или устала, или для этого тела в данном виде не было ничего предосудительного. Погладив продолжавшую урчать хвостатую, решила всё-таки разрушить наступившую тишину.
– Я хочу пить, а также мне желательно помыться перед тем, как меня захочет видеть… сиятельный супруг.
Те двое, что были в коротких белых повязках на бёдрах, бухнулись на колени, уткнув лица в пол. А высокий обладатель длинной, плиссированной юбки, поклонился в пояс.
М-да, если буду умирать, вместо помощи окружающие будут только «дышать прахом» у моих ног… Интересно, когда они отомрут?
– И долго мне ждать? – спросила раздражённо.
– Как прикажете, госпожа! – Разогнулся стоящий. Он подтолкнул ногой ближайшего к нему мужчину. – Ты слышал, что велела сиятельная?
Слуги, наконец, отмерли и бросились в разные стороны.
А жрец… ну кем ещё мог быть этот лысый, высокий и сухой, как палка, человек с длинным посохом? Грудь его украшал золотой «глаз». Интересно, он что, прислужник Ра?
Так вот, жрец на «побег» поглядел очень недовольно, даже покачал головой.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? – сказал он, вновь низко поклонившись.
– Тело болит, голова шумит. Всё кружится.
– Вы сами сели в кресло? – поинтересовался тот настороженно.
– Естественно. Когда пришла в себя, тут никого не было.
– Вы помните меня, госпожа? – задал вопрос мужчина после непродолжительного молчания, пока осматривал меня, а я разглядывала рисунки на колонне.
– Честно говоря, нет, – решилась на откровенность, поняв, что испытываю к нему странное доверие. – Всё вокруг кажется незнакомым.
– Значит, я правильно понял указание богини, – он опять поклонился, вздохнув с облегчением. – Моё имя – Аапехти, всемилостивейшая. Я жрец храма Бастед в Бубастисе. Вы были у нас с супругом много лет назад. Мне была дарована честь читать вам некоторые свитки из храмовой библиотеки.
– Не помню, – помотала для убедительности головой.
– Я так и понял, – улыбнулся в ответ мужчина. – Из-за неотложных дел мне пришлось задержаться здесь, в Пи́лаке. Издалека лицезрел я приезд вашей благословенной четы. Но не был допущен. Вас готовили к родам в этом храме Великой Хатхор, а ваш супруг, окружённый свитой, удалился молиться.
Жрец поклонился снова, но после моего кивка продолжил:
– Во время одинокого ночного молитвенного бдения мне явилась Великая Бастед. Она заявила, что мне выпала честь встретить и обучить новое, ярчайшее Ка, которое спасёт и прославит Та-Кемет. А также обязала меня служить и помогать ему всеми доступными способами.
Он вновь поклонился и выжидательно уставился на меня.
На вид ему не более тридцати лет. Черты лица довольно правильные. Выбритый череп поблёскивал, чем-то смазанный. Но мужчина совершенно не напоминал египтян моего времени. Что естественно, ибо уже много веков в привычном мне мире это место захвачено арабами.
Аапехти походил на что-то среднее между греками и итальянцами. Сероватые, подведённые чёрным глаза и нос с горбинкой. Чуть смуглая, загорелая кожа человека, много находящегося на солнце. Интересно, если бы не лысина, какого цвета были бы его волосы?
Мхатовская пауза уже начинала того напрягать, и мне пришлось ответить.
– А почему вы решили, что новое Ка именно во мне?
– Всё просто, госпожа, – расплылся мужчина в кошачьей улыбке, – я думал, что мне предстоит стать учителем вашего ребенка. Но… как вы понимаете, это стало невозможно. Ка не наполнило рождённое тело. К тому же уважаемый Неби́ – очень хороший лекарь. И никогда бы не назвал человека в забытье умершим.
– А может, у меня была клиническая смерть?
– Какая, госпожа? – недоумённо уставился на меня жрец.
«Следи за речью», – шлёпнула себя мысленно по губам.
– Ну… сердце ненадолго остановилось, а потом опять заработало.
– Угу… и поэтому Великая Миу, что редко покидает отведённый для неё предел, защищала ваше тело от слуг бальзамировщика, как разъярённая Сехмет.
При упоминании львиноголовой я вспомнила её образ и тот жар от огненного диска, что распространялся вокруг. А особенно кровь, в которую стало превращаться море первородного хаоса. И это была именно кровь. Я тогда не обратила внимания, но точно проявился металлический запах.
От воспоминаний меня передёрнуло. И я с большей интенсивностью принялась почёсывать кошачью шею. Та замурчала
