Ознакомительная версия.
– Давай, Степа. Сначала твой выстрел, следом я их из пулемета причешу.
Сержант молча кивнул и подался вперед, направляя в сторону противника наконечник огнеметного ружья, а лежащий в метре от него капитан поудобнее охватил левой рукой шейку пулеметного приклада, плотно уперев затыльник в плечо.
– Готов, командир.
– Огонь!
Степан плавно выжал спуск, и сжатый воздух выбросил вперед порцию огнесмеси, подожженной сработавшим одновременно воспламенительным патроном. Длинный рыже-черный огненный язык накрыл разрушенную лестницу вместе с копошащимися среди обломков гитлеровцами, расплескавшись потоками жаркого химического пламени. Не отпуская спускового крючка, Аришин приподнял ствол, добивая оставшуюся в баллоне смесь по скопившимся на лестничной площадке фрицам. Продолговатый клуб жирного черного дыма рванулся к потолку, растекаясь по нему, словно фантасмагорическая грозовая туча. Всполохи огня отбросили на стены судорожно дергающиеся тени мечущихся в панике врагов. В следующее мгновение крики попавших под огнеметный выстрел нацистов потонули в мерном рокоте заработавшего «МГ». Первой очередью капитан перечеркнул катающиеся по полу горящие фигурки, вторую положил вдоль нависшей несколькими метрами выше площадки, также объятой пламенем. Рядом затарахтел автомат сержанта – сбросив с плеч лямки пустого баллона и отпихнув в сторону ставший бесполезным «РОКС», Степан тоже вступил в бой.
Наконец-то пришедшие в себя фрицы, ошарашенные неожиданным нападением, – ну, еще бы, вряд ли кто мог ожидать огнеметной атаки со стороны самого охраняемого берлинского бункера! – откатились от края лестницы, открыв ответный огонь. Стреляли они довольно точно, поскольку расположенная выше уровня тамбура позиция оказалась более выгодной, и первые же автоматные очереди легли практически вплотную, выбивая бетонную крошку из стен и пола или с визгом рикошетируя от металлических конструкций. Одна из пуль коротко свистнула совсем рядом, едва не зацепив щеку – капитан даже ощутил кожей упругий воздушный толчок. Укрыться можно было, только отступив в глубину тамбура, однако тогда их заслон терял всякий смысл.
Дав еще одну очередь, Родченко скосил глаза, с тревогой глядя на стремительно укорачивающуюся ленту. Плохо, патронов осталось меньше трети, даже если экономить и бить вовсе уж короткими сериями, больше чем на минуту боя не хватит, а продержаться им нужно еще никак не меньше трех! Конечно, есть еще автомат с несколькими магазинами, но и его надолго не хватит. А уж если фрицы установят наверху пулемет – тогда вообще все. Прижмут огнем да закидают гранатами, расстояние небольшое, вполне добросят. Да и пулемета не нужно, у них у всех автоматы имеются.
Словно уловив последнюю мысль, сверху ударили сразу несколько автоматов. Вжимаясь в пол, Родченко успел заметить, как замахивается один из эсэсовцев, а другой торопливо откручивает защитный колпачок на рукоятке «М24»:
– Степа, гранаты! В тамбур! – За себя Василий особо не опасался, памятуя, как товарищ подполковник говорил, будто его шлем и называемый «бронежилетом» нагрудник выдержат попадание и пули, и осколка. Так что, лишь бы слишком близко не рвануло, от контузии даже такая чудо-каска не спасет.
Спустя секунду первая граната сухо стукнула об бетон метрах в пяти. Смешно подпрыгнув, «колотушка» отскочила в дальний угол, где и взорвалась, подняв облачко пыли и разметав дым догорающей огнесмеси. Вторая упала ближе, закрутившись на месте, и капитан торопливо уткнулся в пол. Взрыв оглушил, да еще и один из осколков ударил-таки в каску, однако сильного рывка не было, можно сказать, даже и не почувствовал – хитрый эластичный подшлемник, занимающий все внутреннее пространство шлема и плотно облегающий голову, погасил силу удара.
Приподнявшись, капитан дал три короткие очереди, добивая ленту, и с удовлетворением заметил, как один из гранатометчиков опрокинулся на пол, выронив под ноги гранату с активированным взрывателем. Грохнувший спустя несколько секунд взрыв вреда фрицам не принес, но заставил разбежаться в стороны, спасаясь от осколков. Отпихнув в сторону ненужный более пулемет, капитан бросил взгляд на часы. До обозначенного подполковником срока оставалась всего минута, после чего можно уходить. Отлично! Обернувшись в поисках оставленного возле стены автомата, Родченко заметил лежащего ничком на пороге тамбура Степана. Твою мать! Рванувшись к товарищу, он осторожно перевернул его на спину. Голова сержанта с залитым кровью лицом безвольно мотнулась из стороны в сторону, слетевшая каска негромко стукнула об пол. Аришин был мертв – осколок второй гранаты или срикошетившая от взорванной бронедвери пуля, перебив ремешок шлема, попала ему в голову.
Затащив бойца внутрь тамбура, Родченко подхватил оба автомата и вернулся на позицию, вызвав со стороны заметивших движение эсэсовцев новый шквал огня. Ничего, твари, сочтемся. Разложив приклад, капитан открыл ответный огонь, стреляя короткими экономными очередями. Всего полминуточки осталось, продержится, куда денется. Ему еще дверь нужно заблокировать, чтобы эсэсманы, когда вниз спустятся, в спину нашим не ударили. Так что приказа помирать не было…
* * *
Отвечающая за захват рейхсминистра пропаганды группа, усиленная оставшимся без напарника Седьмым, начала работать одновременно с боевой парой Первый – Второй, атаковав оказавшееся пустым техническое помещение и комнату правительственной связи. В центре телефонной и радиосвязи оказалось достаточно людно, похоже, гитлеровские офицеры рангом не ниже оберста, проводили какое-то срочное совещание. После взрыва заброшенной внутрь помещения «Зари» на ногах остался лишь один из высокопоставленных «витых погон», тут же получивший из темноты свою пулю, остальных зачистили уже на полу. Разумеется, предварительно убедившись, что среди них нет ни самого имперского комиссара обороны, ни приснопамятного «главного партийца» Бормана, который вполне мог оказаться в этот день в фюрерском бункере. По некоторым данным, в последние дни апреля обергруппенфюрер СС, числящийся в списке потенциальных «объектов» для захвата под третьим номером, тоже находился в «фюрербункере», сбежав первого мая вместе с остатками боевой группы Монке через туннель метро. Шансов на подобную удачу было немного, но они имелись, и спецназовцы не собирались ими пренебрегать.
Потратив тридцать секунд на выведение из строя аппаратуры связи, группа захвата двинулась в глубь бункера, к рабочему кабинету и двухкомнатным личным апартаментам четы Геббельсов. Первое серьезное сопротивление спецназовцы встретили именно на пороге кабинета рейхсминистра, внутри которого, судя по ИК-отметкам, находилось как минимум пятеро. Спецсредства применять не стали, боясь причинить вред шестерым малолетним детям рейхсминистра – с фанатичного нациста и его двинутой на голову женушки станется использовать собственных дочерей и сына в качестве живого щита. Подобный вариант развития событий был заранее оговорен с Трешниковым и генералом Локтевым еще в родном времени. В конце концов, никакого влияния на исход операции это не имело: штурмовые комплекты способны защитить практически от любого стрелкового оружия, так что особого риска не было.
Ознакомительная версия.
