— Ну вот, а я только хотел испугаться. С жизнью тут пока особых сложностей не наблюдается. Никого мы еще из снайперских винтовок не исполняли, так что методов защиты практически нет. А интересно вообще получается — у нас этот способ впервые применили прямые потомки тех самых людей, которых мы сейчас и собираемся малость нейтрализовать. И правильно, нефиг в Кеннеди стрелять! Я, блин, до сих пор помню, как расстроился, когда мне из телевизора сообщили о такой гадости. Вот только уточните мне — как говорится, мы можем работать быстро, дешево и качественно, выберите любые два пункта.
— Первый и третий! — выбрало его величество.
— Можно и так, — задумчиво сказала Маша, — но я бы, если можно, выбрала бы два раза первый пункт.
— Ах, да, — спохватился я, — огласите весь список, пожалуйста. А то я из этой гопы только троих знаю…
Придя к себе после совещания, я по инерции еще продолжал прокручивать в голове некоторые его моменты. И обратил внимание на интересный факт, который уже и раньше вроде присутствовал, но в менее заметных количествах.
Гоша с Машей в моем присутствии старались употреблять специфические финансовые термины как можно реже! И не для того, чтобы облегчить мне понимание беседы — большую часть их я все-таки знал. А потому, что чувствовали — это язык профессиональных мошенников, если не грабителей! Кажется, им было несколько неудобно… Ведь практически любой финансовый термин, если к нему присмотреться повнимательней, описывает способ снятия процента с чужой работы. Ну вот, например, слово "фьючерс". Почему-то большинство не считает его синонимом слова «развод»…
Итак, пусть я что-то делаю — сварочные аппараты, например. Ко мне приходит мужик, которому они нужны — пусть даже с целью перепродать. У него есть магазин с соответствующим оборудованием. Мы договариваемся — он мне какой-то процент сейчас, а я ему через полгода столько-то аппаратов по такой-то цене. Оформили мы свое соглашение на бумаге или нет — на суть сделки это не влияет.
Теперь представим себе финансиста. Делать этот гад ничего не умеет и не хочет, сварочный аппарат не видел ни разу в жизни. Но сам факт — кто-то работает и не отстегивает ему — приводит его в состояние повышенной мозговой активности. Рождается мысль — главное — не быть, а казаться! За это тоже платят. И он добивается, чтобы правительство приняло решение, что договором между мной и владельцем магазина можно ТОРГОВАТЬ. Нормальное правительство тут же законопатило бы его лет на десять, а подумав, добавило бы и конфискацию, чтоб другим неповадно. Но так как все правительства давно куплены его собратьями по духу, предложение гада проходит на «ура». Он тут же берет своего кореша, и они заключают между собой точно такой же договор, как мы с владельцем магазина. Разница только в том, что у одной стороны нет и не будет магазина, а у второй вообще ничего материального быть не может, ибо он гигант мысли. Все? Нет, не все. Надо пойти в газету и попросить, чтоб написали — этот Найденов со своим партнером работают по старинке, а вот мы! Приходите, и мы от доброты душевной не только сами заработаем, но и вам дадим.
Приходит еще один такой же, покупает бумагу и перепродает ее третьему. Думаете, выгода только в марже? Если бы! В результате этой «деятельности» возникает капитализация их фирмочек. Слово это означает, что финансовым паразитам удалось убедить народ, что какое-то предприятие стоит не столько, сколько его активы (в нашем случае ноль), а совсем другую цифру. Так потом лохов доить удобнее. Все, процесс пошел…
И мне надо завтра же, не откладывая, навестить «Вольфшанце», посоветоваться со знающим человеком.
Сразу после завтрака я туда и поехал, благо недалеко, восемь километров. Под этим названием скрывался недавно построенный особняк с территорией в четверть гектара, обнесенный бетонным забором и хорошо охраняемый. Жил там один человек, прислуга приходила только днем. По документам это объект являлся тренировочной базой для десантников, и это был не самый частый случай, когда наименование соответствовало истине. Название же свое объект получил по фамилии жильца. Водитель «БМВ», бывший снайпер-контрактник Василий Акимов, в этом мире принял девичью фамилию матери и стал Волковым. Сейчас он натаскивал избранных бойцов, чтобы они потом развернули более широкую подготовку. К тому, что прямо сразу я ему полную свободу предоставить не могу, он отнесся с пониманием. Про его мать было решено, что, как только я туда соберусь более чем на несколько часов, по пути обратно захвачу и ее. А специально — зачем? — покачал головой Василий. — Так же она не стареет…
Я приехал до учеников, так что никаких занятий отменять не пришлось. Достал план Уолл-стрита с помеченным домом, три фотографии улицы с разных точек, крупный план окон кабинета на четырнадцатом этаже. Хоть решение и было принято только вчера, но уж на самого-то богатого человека Америки материала у нас не могло не быть.
Я объяснил ситуацию — мол, мы уж постараемся, чтобы все пять клиентов собрались на совещание. И, значит, в процессе оного… Секретарей желательно тоже.
— Это надо минимум шесть хороших снайперов с двух точек, — вынес вердикт Василий, — и чтобы они были вооружены самозарядками. Которых у вас пока нет… А зачем вообще так сложно? Тут же народ непуганый! Трудно пушку втащить на последний этаж вот этого дома? Да и его сосед, он на фото не полностью, тоже скорее всего подойдет. Потому что после вашей акции всяко начнут принимать меры — так пусть принимают их против пушек. Успеете еще народу снайперов показать…
А ведь действительно, подумал я. Пушку наподобие сорокасемимиллиметровки Гочкиса достать не проблема и на месте бросить не жалко. Боеприпасы, конечно, нужны будут специальные — с ослабленным зарядом и специальной рубашкой, чтобы давали тучу мелких осколков. И ядом их намазать, причем не синтетическим, а из какого-нибудь мексиканского таракана или кактуса. На стволе орудия написать «смерть поработителям Мексики!» или что-нибудь аналогичное, она же сейчас за свободу борется. Или не за свободу? Ладно, потом спрошу. Правда, люди с мозгами зададут вполне естественный вопрос — а чем это вдруг той Мексике помешал Морган? Значит, заранее брошюру надо будет написать и распространить среди тамошних борцов — о том, что все коварные планы против их родины вынашиваются на Уолл-стрите. Да, кроме осколочно-ядовитых, надо будет еще и пару зажигательных снарядов в то окошко презентовать, глядишь, что-нибудь и загорится.
Надо заранее снять в нужном доме офис или квартиру, обставить ее мебелями в стиле Людовика с номером побольше, чтобы в те шкафы легко пушка поместилась, и ждать, пока клиенты соберутся. А сделают они это обязательно, потому что уже писалась статья «заговор банкиров», где американскому народу в общих чертах разъяснялся пока еще совершенно не готовый план Моргана и компании. Но сделать все это надо будет осторожно, ибо покушаться на святое, то есть возможность делать из воздуха деньги, многократно превышающие стоимость всех реально произведенных человечеством товаров — это вам не плохо лежащий пролив прикарманить. Как только поймут, что это системная акция — сразу начнут искать, кто за ней стоит… В этом ключе приобретала особую ценность одна из второстепенных Танечкиных операций. Глава боевого отдела разгромленной партии социал-бонапартистов, Жозефина де Вилье, она же ликтор Ефросинья Вилкина, в процессе своего побега из Франции познакомилась с путешествующим по миру писателем Джеком Лондоном. А у того уже помаленьку начинается творческий кризис, не знает, о чем писать… Надо помочь. И этот, как его, Джон Рид — он вроде сейчас еще молодой, но наверняка тоже левый. Пора приучать к борьбе, однако. А вот наших брайтоновских ребят к этой возне привлекать не стоит, Россия тут вообще не должна быть замешана никоим боком. То есть приглашать надо не Алафузова, а Татьяну.
Отдав по телефону соответствующее распоряжение, я поехал к себе.
Танечка быстро вникла в суть проблемы.
— Шеф, — спросила она, — а не пострадать ли нам за компанию с Морганом? Причем даже на денек раньше него? Якобы мы тоже чем-то мешаем делу свободы Мексики, вот она нас и того…
— И кто у нас будет страдальцем?
— Вы, значит, не хотите…
— Хочу, но не могу — больно уж неубедительно получится. А вот наша акула капитализма, королева-императрица, пожалуй, сможет… Особенно если перед этим будет проворачивать какую-нибудь аферу в Америке. Я ей, пожалуй, прямо сегодня же вечером предложу подумать. А вы прикиньте, как это у нас организовать, чтобы почерк при внимательном рассмотрении оказался похож на тот, что днем позже будет в Нью-Йорке. Но только при внимательном, грубые подставы тут не пройдут.
При вечернем визите в Зимний я, как и обещал, поделился с племянницей своими планами.
