И наконец, случилось то, к чему так долго готовились, — война. Да не с кем-то, с врагом старинным — турками. Государь наш батюшка за греков единоверных вступился, коих на островке каком-то османы резать собрались. Потребовал этот остров под свое покровительство отдать, да султан уперся — не отдал, собака. Так, стало быть, мы сразу в поход и двинулись, благо, что все войска готовы были. Я так думаю, что не случись того островка с греками, так царь-батюшка да Хозяин еще чего другого придумали бы. Они на такие вещи мастаки. Александр Михалыч мне потом объяснил, что это на дипломатическом языке называется мудреным латинским словом «казусбели». «Повод к войне», по-нашему. Еще сказал, что туркам по-любому не отвертеться — конец им пришел.
Полк наш еще в июне к болгарской границе перебросили. И как сигнал по радио пришел — так мы сразу и выступили. Завели моторы да поехали потихоньку. Мой бронедивизион в середине колонны идет — как главная ударная сила. Часть броневиков, что в него входят, — особые. В башнях не пулеметы, а пушки! Трехдюймовые! Хозяин их почему-то «танками» назвал. Хотя они на баки совершенно не похожи!
Середина лета на Черноморском побережье — благодатная пора! Жарко светит яркое солнышко. Дни длинные, ночи короткие — за десять-двенадцать часов можно отмахать добрую сотню километров, если бы не дороги. Движемся мы по самому берегу — местность тут полудикая, всего два больших города на пути — Варна да Бургас. Болгария — красивая страна, много садов, вообще яркой южной зелени, почти как на моем родном Тереке. Только тут еще и ласковое море рядом — шуршит мелкой галькой волна, блестят белые барашки на гребнях.
Хозяин, как утром из палатки вылезет, посмотрит на это благолепие да скажет загадочно: «Лепота-то какая, так и хочется отель с оллинклюзивом здесь построить!» Что такое лепота и отель — я уже знаю, а про этот самый «оллинклюзив» меня Сашка Ульянов просветил — мол, это по-аглицки «все включено». Вот и думай теперь — что Александр Михалыч в виду имеет, когда такое говорит.
В каждой деревушке нас, как родных, встречали — не забыли еще болгары, кто их от турок десять лет назад освободил. Мужики кувшины с домашним вином и пузыри с виноградной водкой тащат, бабы — сыр и хлеб, девки так и норовят на шею броситься и расцеловать. В общем, замечательно нас привечают.
Так и шли два дня, как Хозяин сказал, «в обстановке непрерывного праздника». А потом начались неприятности…
На рассвете 1 июля на внешних постах ночного бивака завязалась перестрелка — секреты засекли неприятеля. Полк поднялся по тревоге. 10-й взвод бронедивизиона, посадив на броню стрелков, выдвинулся на фланг и внезапно обрушился на противника всей мощью. Часть турок побежала, но большинство, что удивительно, с ожесточением сопротивлялись, пока их не перебили. Мы тоже понесли значительные потери — лихославльцы потеряли двенадцать человек убитыми и двадцать восемь ранеными. Гололобые даже умудрились подбить один из «Медведей» — кинули, твари, связку динамитных шашек под колеса.
— Прямо самураи какие-то! — непонятно сказал Хозяин и велел привести к нему пленных.
На поле боя нашли всего десяток живых. После быстрого допроса выяснилось, что нас атаковал полк из особого противодесантного корпуса. В него зимой собрали самых лучших солдат и офицеров из всей турецкой армии. А агличашки их скорострельными американскими ружьями вооружили, пулеметами «Максим» со своими расчетами да взрывчатку дали. И вроде как значительная часть офицеров — чуть ли не с ротного командира начиная — состоит из англичан.
Услышав все это, Хозяин посмурнел лицом и велел собирать совещание.
— Итак, господа, увеселительная прогулка по живописному побережью закончилась! — объявил Александр Михалыч, когда командиры подразделений собрались через полчаса в его палатке. — Разведка докладывала, что британцы вооружили три дивизии винтовками Ремингтона и дали несколько пулеметов, но про необыкновенную стойкость этих частей мы узнали только сейчас. Если они и дальше будут сражаться с таким мужеством и умением, то мы потеряем всю бронетехнику еще по пути к Стамбулу.
В этот момент на столе зазуммерил полевой телефон. Командир взял трубку, назвался и молча выслушал доклад.
— Хреновые дела, господа! Сегодня на рассвете противник атаковал не только нас. После продолжительной артиллерийской подготовки несколько полков турок напали на наш авангард — Атаманский и Кирасирский полки. Там до сих пор идет бой. Потери в живой силе и технике еще подсчитываются, но, по первым прикидкам, они довольно большие. Командарм Ренненкампф выехал на капэ кирасир, чтобы лично оценить обстановку. Возможно, что раньше времени придется разворачивать наши главные силы. А это грозит потерей темпа наступления, что может привести к тому, что основная масса турецкой армии сумеет как-то оправиться и начать оказывать серьезное сопротивление.
Командир по очереди оглядел присутствующих, задержав взгляд на мне.
— Поэтому приказываю: усилить боевое охранение и головной дозор. Огонь открывать с дальней дистанции, не ждать, когда они с динамитом под колеса бросаться начнут. Капитан Брусилов!
Заместитель командира полка вскочил, словно его толкнула под зад пружинка.
— Распорядитесь перестроить полк из походных колонн в походно-боевые! Выступаем через час!
— Слушаюсь! — отчеканил Брусилов.
— Садитесь, капитан! — махнул рукой Хозяин. — Думаю, что противник намеревается, пользуясь численным преимуществом, разгромить наши авангардные части. Наша задача — погасить этот порыв, окружить и полностью уничтожить их элитные войска. Все, господа, за дело! Поручик Засечный, а вас я попрошу остаться!
Офицеры быстро, но без суеты покинули палатку. Александр Михалыч сделал вокруг опустевшего стола пару кругов и обернулся ко мне:
— Вот что, Ерема… На твой дивизион ляжет основная тяжесть борьбы с этими самураями-янычарами! Наше преимущество — скорость, огонь, маневр! Их и надо реализовывать. «Единороги» эффективно поражают цели на дистанции в километр, трехдюймовки бьют на три! Этим и пользуйся. А для защиты от гранатометчиков посади на броню лучших стрелков. Турки наверняка будут пытаться поразить наши машины из засад. Начнут прятаться по кустам, канавам и прочим естественным укрытиям. Поставь задачу десантникам — пусть стреляют по всему, что пошевелится в «зеленке»! Если они перестараются и прибьют парочку крестьян — я их за это ругать не буду. Понял?
— Так точно!
— Ну и молодец! Ступай, готовься к маршу! У разбитого «Медведя» оставь ремлетучку и полувзвод для охраны. Пусть догоняют, как починятся.
