– Ага, я, значит, важная птица!
– А как же?!
Юноша опустил глаза:
– Осмелюсь спросить, много ли вы получили за мою поимку?
– Много? – Феодор невесело усмехнулся. – По правде сказать, пока еще ничего не получили. И получим ли – неизвестно. Филимону-то все равно… уж не знаю, на что он и живет? Дочки прядут, верно…
– У вас тоже семья?
– Четверо! – Феодор с гордостью выпятил грудь. – Две дочки и два сына – мал-мала меньше. Каждого – обуй, одень, накорми… – Он вдруг погрустнел. – А на что, спрашивается?
– Ну… вы служите в таком… э-э-э… месте… – осторожно начал Лешка. – Где, при желании…
– На что вы намекаете, господин?! – оскорбился тюремщик. Оскорбился насквозь фальшиво, так, что это было заметно.
– На то, – юноша мягко улыбнулся, – о чем вы подумали. И подумали вполне здраво. Взгляните только, что делается вокруг? Чиновники берут взятки, казна пуста, дороги разваливаются, да что там дороги – прекраснейшие дворцы – в запустении и превращены в уборные! Кое-как наскребают лишь на Святую Софию. Кое-как! С чего ж вы хотите, чтобы платили вам? А пройдитесь-ка ближе к вечеру по Амастридскому форуму! Что вы там увидите? Золотую молодежь – богатых бездельников, сынков важных государственных шишек, одна фибула тянет больше, чем все ваше полугодовое жалованье? Откуда у них деньги? Это ваши деньги, Феодор! Ваши, и таких же, как вы. Просто их присвоили себе алчные чиновники. В казне нет денег? Конечно – нет. А откуда им там быть? Вон они, ваши деньги, в лаковых колясках молодых богачей, в их балах и праздниках, в оргиях с проститутками, во всем этом пире во время чумы! И вот это все вы защищаете, Феодор? Не поверю – вы же умный человек.
Лешку несло – он высказывал сейчас все то, что накипело, о чем наслушался от солдат в дальнем гарнизоне, что говорили на улицах…
– Постойте. – Видя, как Феодор несмело пытается перебить, юноша махнул рукой. – Выслушайте, я еще не все сказал… Вы считаете, что бедно живете? А вы спросили, как живут – вернее, жили – каппадокийские парики? крестьяне-воидаты из Фессалоники? Зевгараты из окрестностей Адрианополя? Вам сказать, сколько они платили? И сколько платят теперь султану? Уверяю вас, намного, намного меньше… Что Константинополь? Осколок некогда великой но теперь, увы, обреченной империи, у которой нет денег даже на ремонт улиц. Хороша империя – один город… Турки захватят его рано или поздно. Что будете делать тогда? Впрочем, у вас и сейчас жизнь не слаще… А ведь вы, Феодор, могли бы… Не ради себя, ради ваших детей…
– Я… – Тюремщик оглянулся на дверь.
– Ну, ну! – подзадорил Лешка.
– Я за тем и пришел, – наконец, прошептал Феодор, ударив по столу…
Глава 15
Сентябрь—октябрь 1441 г. Константинополь
Лавочник
Раз у тебя на столе фаршированный был поросенок,
Острый, дерущий гортань, фигами Кипра набит.
Сам я теперь фаршированный: можешь меня ты зарезать…
Паллад
…кулаком.
Феодор оказался человеком хитрым, себе на уме. Хотя, как уже позже догадался Лешка, план побега важного узника был у тюремщика наготове, однако он не спешил претворять его в жизнь, действуя по известному принципу – «утром деньги, вечером стулья». Деньги. Феодору нужны были деньги! А где их взять? Лешка лишь мог важно надувать щеки да обещать, ссылаясь на какие-то туманные «милости султана». Нужно было как можно скорее вбить в голову тюремщика одну мысль – если узник томится за решеткой – откуда тогда возьмутся деньги?
– Ты встретишься со своими людьми под моим присмотром, – настаивал Феодор, они как-то быстро стали с Лешкой на «ты».
– Хорошо, – устало соглашался «шпион». – Только имей в виду – потом я в узилище не вернусь.
– А это уж мои проблемы, – почесав рыжую бороду, хохотнул тюремщик.
Филимон Гротас узника пока не навещал, видать, был чрезвычайно занят, даже Феодор как-то с неприкрытым уважением обмолвился, что «старая лиса роет носом землю и скоро чего-то нароет».
– Ну и пусть себе роет, – ухмыльнулся в ответ Лешка. – Нам то на руку. Ты сможешь вывести меня из камеры завтра с утра?
– Завтра… А деньги когда?
– Завтра и деньги, – клятвенно заверил юноша. – Ну, или чуть позже. Как свяжусь со своими.
Феодор промычал что-то недовольное и, скривившись, махнул рукой – завтра так завтра. И в самом деле, выжидать было слишком опасно – Филимон мог что-то заподозрить, или вдруг да нагрянула бы какая-нибудь проверка, или… в общем, любое изменение сложившейся ситуации было бы очень опасно. Надо, надо решать как можно скорее. Не подвел бы Феодор.
Тюремщик не подвел, явился с утра, едва забрезжило.
– Одевайся! – Он сунул узнику коричневый шерстяной плащ. – Да не вздумай бежать – стражники, естественно, не знают, что мы с тобой в сговоре.
Стражников – в серебристых панцирях и кольчугах – оказалось четверо, все, как на подбор, дюжие молодцы при палашах и с короткими копьями. У одного за плечами висел арбалет. Да уж, что и говорить – все по серьезному.
– Филимон выделил людей, – пояснил Феодор. – Сказал, что, может быть, и сам к нам вскоре присоединится, если успеет… Лишь бы не успел! Придет – ничего не делаем, отложим на следующий раз.
– Понял, не дурак, – усаживаясь на облучок длинной телеги, юноша кивнул и поморщил нос. Телега была затянута рогожей, из-под которой весьма специфически пахло… нет, не гнилью, а… застоявшейся кровью, что ли…
– Что у тебя там? – Лешка кивнул на рогожу.
Полностью проигнорировав вопрос, Феодор взял в руки вожжи:
– Н-но!
Телега неспешно покатила по узенькой, мощенной булыжником улице, застроенной высокими доходными домами. Позади загрохотала стража.
«Доходные дома… – думал Лешка, – значит – окраина».
Он оглянулся, бросив быстрый взгляд на покинутое узилище. Обычное здание, трехэтажное, вытянутое, с крытой красной черепицей крышей. Простое, но не без претензий – портик с мраморными колоннами и статуями. Ага… значит, вот оно как выглядит – сыскное ведомство! Или – лучше назвать – контрразведка? Впрочем, кто его знает, как это все здесь именовалось, наверняка что-то типа «секрет государственной службы имени святого Георгий Победоносца». Во главе секрета, конечно, стоит какой-нибудь важный чиновник – протокуратор или доместик, а то – и сам городской голова – эпарх. Впрочем, нет, эпарх – вряд ли.
– Куда мы едем? – покрутив головой, осведомился Лешка.
– Никуда. – Феодор усмехнулся и сплюнул. – Отъезжаем подальше от секрета. Тут одна дорога. Говори, куда заворачивать.
– К Феодосийской гавани, – вспомнил шпионскую «явку» юноша. – Улица Банщиков у площади Быка.
