— Здравствуй, Амар, — пробормотал Урах. — Так вот ты какой стал. Жаль, не увидел я…
Урах не договорил. На лице его проскользнула быстрой тенью странная смесь мрачной злобы и давних теплых воспоминаний. Держа голову за волосы на затылке, он второй рукой смахнул ей пряди со лба, чтоб лучше видеть лицо, и вдруг застыл, а потом лихорадочно начал ощупывать у мертвой головы область между теменем и правым виском. Хсю-Ва, гонец и Сахир с молчаливой тревогой следили за ним. Лицо Ураха перекосило ужасающей гримасой гнева.
— Это не он! — крикнул хаган, и его лицо перекосилось так, что стало страшнее отмеченного смертью лика отрубленной головы. — Это не он, вы, черви, дети ворон! Это не мой брат! — Он перевел взгляд на гонца и съел свой гнев, и спросил уже не криком, но выдохом, и от его тона у посланца затряслись ноги. — Где мой брат? Ты кого мне подсунул? Это Хунбиш решил поиграть со мной в игры? Да? И ты вместе с ним?
— Высочайший, — испуганно пробормотал гонец. — Это тот самый человек, которого мы везли от самой румейской державы. Хунбиш-Бильге показал нам его, как вашего брата, и сам обращался к нему так, и весь румейский эскорт тоже…
— Это что, хаган румеев решил меня обмануть? Да неужто он посмел…
— Высочайший, — осторожно произнес Сахир. — Ты уверен, что это не твой брат? Ты не видел его много лет, а смерть меняет лица…
— Память моя — молот, зубило и камень, — мрачно проговорил Урах. — Неважно, сколько лет прошло. Это не мой брат. Не знаю, как я мог обмануться в первый миг… Это не брат, это его анда, вечная тень, верная собачонка. Да, он всегда был похож…
— И ты узнал его после стольких лет, высочайший? — С самой малой ноткой сомнения, произнес Сахир. Эту нотку он мог позволить себе по своему положению.
— Еще бы я не узнал его, — процедил Урах. — У моего брата вот здесь, на голове, должен быть шрам. Кому как не мне знать об этом, ведь я сам в детстве рассадил ему голову, когда он полез вперед меня на облаве…
Урах с неожиданной брезгливостью отбросил голову в сторону.
— Ты… — впился он глазами в гонца. — Как зовут?
— Тиряк, высочайший.
— Был еще кто-нибудь в румейском эскорте еще кроме него… — Урах махнул в сторону откатившейся головы, — был из наших племен?
— Был, — ответил посланец. — Слуга… — Он замялся, не зная как обозвать, и наконец тоже просто показал рукой на голову. — Слуга этого.
— Как звали слугу?
— Юлхуш.
Урах секунду удивленно смотрел на посланца, а потом дико захохотал.
— Похож на него? — Спросил, отсмеявшись.
Посланец замер, не понимая вопроса.
— Слуга похож на него? — рявкнул хаган.
— Да, высочайший. Очень похож, — кивнул гонец.
— И он убежал в лес?
— Да, высочайший. Он, и с ним еще двое румеев и один орос[37].
— Мой брат скрылся в лесу, — простонал Урах. — Хунбиш — глупец!
— А может, это все же происки румейского хагана? — спросил Сахир. — Может, твой брат и не ехал сюда никогда, а остался в Румании?
— Может… может… но нет. — Урах покачал головой. — Амар никогда не расставался со своим Юлхушем. Зачем бы его отправлять, если не поехал Амар?
— Потому что Юлхуш знает… знал тебя, и знал, как приличествует высокородному муголу вести себя. Он смог бы дольше морочить нам голову.
— Нет, мой брат в лесу. Иначе, почему их было двое? Почему не Юлхуш звался Юлхушем? Я чую. Во всяком случае, я это должен видеть сам. Поднимай людей, Сахир, — сказал хаган. — Всех, кто здесь. Пойдем налегке, изгоном. Он не должен уйти. Сколько у меня здесь человек?
— Сотня, — ответил Сахир.
— Мало.
— Я говорил, что неразумно и недостойно хагана ездить с сотней, как простому…
— Я помню, что ты говорил! — перебил Урах. — Поблизости есть мои гарнизоны?
— Есть гарнизон в полтора ярто от нас, триста человек.
— Гонца туда, пусть загонит пару коней, но они должны выйти за нами. Седлайте лошадей. Вырвите все деревья в том лесу и вычистите всю траву. Найдите моего брата, или я поступлю с вами жестоко. Не стой, Сахир!
— Твой приказ в моих ушах, глазах и сердце, высочайший. — поклонился Сахир, схватил оторопевшего гонца и вышел из шатра. Урах начал быстро собираться.
— Я поеду с тобой, господин, — сказала Хсю-Ва.
— Мы поедем быстро и без повозок. Будешь мешать.
— Я отличная наездница, ты же знаешь. И мне очень хочется посмотреть на твою встречу с братом.
Урах пожал плечами.
— Как знаешь. Но помни: если отстанешь, я не остановлюсь ни на секунду. Сейчас мне не до тебя, женщина.
— Я не отстану, — пообещала Хсю-Ва.
Урах холодно посмотрел на неё.
— Я стою. Ты лежишь. Уже отстаешь.
* * *
Звенело оружие и брони, бегали люди, зажигались факелы и все это убивало Хунбиша-Бильге своей бестолковостью.
— Как же это вышло? — Простонал Хунбиш-Бильге. — О Аллах, милостивый и милосердный, за что же ты попускаешь этим неверным?
Рядом стоял мрачный Нэргуй, застегивая пояс. Хунбиш взглянул на него и вспомнил, что Нэргуй сегодня ночью уже застегивал этот пояс, — в первый раз, когда ромеи убежали в лес. Теперь вот он снова стоял и застегивал свой идиотский бесполезный набитый бляхами пояс, когда ромеи убежали окончательно. Вояка… Хунибш почувствовал, что его захлестывает бешенство.
— Ну что, Нэргуй? Что?! — завопил Хунбиш, чувствуя, что сейчас полностью потеряет над собой контроль, и голос срывается на визг. — Что скажешь на этот раз? В этот раз тебе не нужно было притворяться, что ты охраняешь румеев. Почему же они не мертвы? Как ушли?!
Нэргуй зло поглядел на Хунбиша.
— Я недооценил этих сопляков, да… Даже когда они прорвались в лес, я думал, это только потому, что им помогли те двое стрелков… Но когда румеи убежали в лес, я предлагал тебе выставить усиленный караул без затей. Все равно им было некуда деться. А ты хотел поставить ложные спящие караулы и попробовать подманить их в лагерь. Ты здесь командир, и я сделал, как ты сказал. Ты был прав — им хватило наглости вернуться. И что теперь? Что ты будешь делать со своей правотой? Из-за твоего «хитроумного» плана погибли мои люди.
— Да! — Голос Хунбиша чуть не сорвался на фальцет. — И мой план сработал! А что же твой караул в лесу не поднял тревогу?!
— Это мы сейчас выясним, — пообещал Нэргуй. — Думаю, караул мертв. Не те в нем были люди, чтоб заснуть на посту. Они знали, что за это полагается.
— Вы зажрались! Привыкли считать себя элитой и объедаться на легких постах. Хаган слишком много давал вам и мало требовал!
Нэргуй, не отвечая, повел взглядом, выискивая кого-то в окружающем хаосе, так и не высмотрел, и крикнул поведя головой.
