class="p1">– Да не валяй ваньку, я же не слепой! – рассердился он. – Я что, не вижу, как ты свою Анну обхаживаешь? Как с мужиками общаешься? Ты от детей шарахаешься, как черт от ладана. Никакой пацан так себя вести не сможет, особенно с барышней.
– Это почему? – так и знал, что на своих хотелках спалюсь.
– Да потому, что ТАК обращаться с женщиной может только взрослый мужик, у которого опыта на целую жизнь. А откуда он у тебя?
– Я… – даже не знал, что ответить на этот крик души.
– Да молчи уже, и так все ясно. Говорю же, может, ты сам не осознаешь. Делаешь что-то, а даже не понимаешь, откуда у тебя те или иные знания.
– Ну, так и выходит, – пожал я плечами. – Я как будто ЗНАЮ, как и что делать. Но мне всегда казалось, что я сам придумываю различные решения в нужный момент.
– Это память того, кто у тебя внутри, он тебе помогает, скажу сейчас такое, попробуй только кому сказать!
– Умрет вместе со мной! – поклялся я.
– Дорожи этими знаниями, слушай себя, пока еще тебе это не вредило, ранения не в счет, на войне без этого не бывает. Если осознаешь когда-нибудь, что начал понимать или слышать того, кто в тебе, расскажи. Мне или Анюте, неважно. Понимаешь, ты какой-то уникум, я ведь тогда обалдел сначала, когда тебя увидел первый раз, а потом понял, ты очень нужен стране, береги себя, парень, для чего-то и кому-то так нужно было сделать, чтобы ты у нас оказался.
– Спасибо за разговор, – я на полном серьезе поблагодарил Медведева.
– Да всегда пожалуйста. А насчет награды… Мне передали частично то, что ты вытащил из самолета и притащил в отряд. Там столько важного, Ковтун, командир того отряда, бойцы которого тебя нашли, уже отправил бумаги в Москву и ждет приказа. Эх и прочешем мы это отребье бандеровское. Там такие списки, разведка не нужна, а тебе, я обещаю, будет награда.
– Эх, Дмитрий Николаевич, – вздохнул я, – я что, за цацки старался, что ли? Ведь и вышло-то случайно, увидел кейс и потащил. Там ведь и у моего сопровождающего были бумаги, но почитав, не увидел в них ничего ценного, одни отчеты, я их сжег, когда нужно было костер разжечь, а то бы замерз нафиг.
– Не будем упоминать эти бумаги, мало ли чего, вдруг найдется «доброжелатель», который усомнится в твоей честности насчет важности бумаг, – улыбнулся командир.
– Да я легко перескажу почти все, что в них было, тем более часть из них осталась, а недостающее могу и вспомнить.
– Ладно, будет указание, поработаем в этом направлении. Пока отдыхай, зазноба твоя, поди, уж извелась вся, четвертый час говорим. Когда сформируем отряд, который поведет тебя к Луцку, я сообщу, отдыхай.
Мы с моей любимой девушкой, получив наконец свободное время, просто ушли в ее чум и остались наедине. Нам было плевать, ходит кто рядом или нет, подслушивают али подглядывают, мы просто соскучились друг по другу и упали на ложе, обнимая и целуя друг друга. Дело было к вечеру, и, удовлетворившись сексом, мы спокойно уснули.
Пробуждение оказалось неприятным, в лагере аврал, командиры трубят общий сбор и скорейший выход. Снимается весь лагерь, а это больше тысячи человек, с техникой и обозами. Охренеть какая толпа собралась, я аж обалдел от суеты, привык к тишине и одиночеству. Меня предупредили, что ухожу вместе со всеми, а по пути отряд сопровождения, выделяемый для моей скромной персоны, проводит меня к Луцку. Основной отряд идет дальше, в сторону Львова, а мне предстоит встретиться с немцами и следовать приказам.
Анна категорически не хотела отпускать меня одного, но другого выхода все равно не было. Если бы еще я был как Кузнецов, то есть офицером вермахта и постарше, может, и вышло бы взять ее с собой, никто бы ее не тронул, но я пока не справлюсь с таким давлением. Обязательно начнутся придирки и проверки, придется с кем-либо спорить и, возможно, конфликтовать, а мне это зачем? Поэтому, не ругаясь, но немного поспорив, мы все же договорились с Аней, что иду я один.
Железная дорога Ровно-Луцк охранялась, и перейти ее было огромной проблемой. Эшелоны шли на запад с завидной частотой и на насыпи было много охраны.
– Ребят, все, возвращайтесь, передадите командиру, что доберусь сам. – Реально, мы полдня не могли приблизиться к полотну, не то что пересечь его. А один я пойду прямо к переезду и, предъявив документы, да я еще и форму надел, пройду свободно.
Так и вышло, меня не задержали, даже пяти минут не пробыл на посту. Жандармы, проверяющие документы, сначала удивились, но я привык, так всегда на меня реагируют представители вермахта, а затем, не найдя в моих документах никаких противоречий, пропустили, даже посоветовали, куда обратиться для связи с моим руководством.
Неприятно удивило количество всякого отребья, трущегося рядом с фашистами. Тут и мельниковцы, и ОУН, и бандеровцы, кого только не было в этих краях. Работы у армии много предстоит, чтобы вычистить все это дерьмо с просторов нашей Родины. А как они смотрели на меня! Ух, столько злости и зависти в глазах, не передать словами. Новенькая форма, хоть и немного грязная, Крест за заслуги, нашивки за ранения, они не отрывали глаз, когда я проходил мимо их расположения.
Ближайшая комендатура находилась в одном из сел поблизости от железной дороги, туда я пришел сам, без провожатых. Здесь пришлось задержаться чуть дольше, дежурный связался с отделом жандармерии в Луцке и сообщил обо мне. Спустя пятнадцать минут меня пригласили к телефону, и я услышал в трубке твердый и властный голос.
– Унтер-офицер, с первой же машиной явитесь в комендатуру в Луцке, вас будут ждать, не потеряйтесь вновь, вас давно ищут!
– Есть явиться с первой машиной! – бодро отрапортовал я и положил трубку.
– Машина будет через час, повезут партизан, место тебе найдут, – тут же влез дежурный.
– Хорошо, – кивнул я. – Много поймали?
– Двоих, мужика и женщину, но их не ловили, они сами пришли, готовы сотрудничать. Требуется переправить в город.
Понятно, суки бандеровские, надо посмотреть, уж не из нашего ли отряда…
Я чуть не спрятался, когда подходил к машине и увидел сдавшихся партизан. Надеюсь, не узнают меня в форме, я не ходил в ней по отряду. Как и предполагал, это были люди из отряда Медведева. Еще с неделю назад небольшой отряд вышел в сторону Львова в качестве передового. Вспоминая их историю, читанную в будущем, там почти все
