как продвигается поиски того, кому Дубский передавал информацию.
— Я не думаю, что тебе нужно лезть в это дело, — строго сказал он и устало вздохнул.
— Расскажи хоть что-нибудь, пожалуйста! А то я сгорю от любопытства и сам начну узнавать.
Отец удивленно на меня посмотрел и усмехнулся.
— Ну весь в меня!
— Ты был в охранке?
— Нет, не успел, а почему ты спрашиваешь?
— Мы с Василием туда ездили, — улыбаясь, сказал я. — Получили море удовольствия.
В ответ Николай Александрович гневно на меня посмотрел. И я понял, что зря поехал к Цацкому без ведома отца.
— Алексей! Чем ты думал? Тебя допрашивали? Что ты сказал?
Он сыпал вопросами, не давая мне и слово вставить. В первый раз видел его таким взволнованным.
— Отец! — вклинился я, когда он на секунду остановился. — Все хорошо. Пытались допрашивать, но я пресек эту попытку и уехал.
Николай Александрович шумно выдохнул и взял себя в руки.
— Я же беспокоюсь за тебя.
— Со мной был Василий. Видишь, я цел. Руки-ноги на месте. Голова на плечах тоже. Так ты расскажешь, что узнал?
— Да нечего рассказывать! В том-то и дело. Под описание, что дал Дубский, подходит десяток человек. И никто с нами несвязан. Я-то, старый дурак, думал, что тут замешаны Марковы. Они вечно смотрят в карманы нашей семьи. Но по времени не сходится.
— А причину смерти Дубского установили?
— Нет. Что-то очень редкое. До сих пор голову ломают.
Значит, это не Вяткин помог Михаилу уйти из жизни. Об этом я и сказал отцу. Тот согласно кивнул головой, да он и сам так думал.
Мы вышли из дома на ярко освещенную светильниками террасу. Холодный воздух тут же пробрался под рубаху и остудил наши мысли. Я повернулся к отцу и негромко сказал:
— Прокофий Андреевич приезжал.
— И что ему было нужно? — раздраженно спросил отец.
— Рассказал, что делал для Дубского. Я выслушал и велел ему уходить.
Николай Александрович кивнул, продолжая смотреть на задний двор. Две стены из антимагина высились черными прямоугольниками, закрывая часть дома от лунного сияния.
— Отец, а расскажи про эти стены, — вдруг попросил я.
— Раньше на этом месте стояла башня. Говорят, что библиотека. Но от столицы далеко, тут глушь была. Кому тут книги нужны-то. Думаю, что это была или тюрьма, или какое-то училище. Я в детстве искал информацию, но ее как корова языком слизала. Ни у батюшки моего, ни в городской библиотеке ничего про это место не нашел. Может, специально все изъяли. В связи с какими-нибудь темными делами.
— А почему их не снесли?
— Дед запретил. Говорит, что они часть истории этого места. Да и как их сломать-то? Камень крепкий, ценный. Нет, — он покачал головой, — нельзя их трогать.
Новый вопрос про эти стены я задать не успел — на террасу вбежал запыхавшийся Василий.
— Ваше сиятельство, — сказал он моему отцу, — охранные ловушки засекли движение у самой границы парка.
Николай Александрович весь подобрался и зыркнул на меня:
— Алексей, иди в свою комнату. Нос не высовывать. Ясно? А мне нужно кое-что взять. Василий, жди здесь.
И потом первый вошел в дом. Я удивленно глянул на Василия, но тот только пожал плечами. Пришлось поспешить следом.
Отец поднялся на второй этаж, зашел в библиотеку и отодвинул один из стеллажей. За ним оказался вмонтированный в стену сейф.
— Я храню тут самое ценное,— сказал он, глядя на меня.
Он открыл тяжелую дверцу, вытащил бархатный мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь. Увидев, что было скрыто внутри, я обомлел.
Артефакт! Черный диск, два ряда символов и огромный прозрачный кристалл. Он сиял всеми цветами радуги.
— Это универсальная защита. Надеюсь, она тебе никогда не пригодиться. А теперь, марш в свою комнату!
Поставив стеллаж на прежнее место, отец выскочил из дома. Я побежал в свою комнату и успел увидеть из окна, как он с Василием мчится вглубь парка.
Меня затрясло. А вдруг это тот самый неизвестный, что убил Дубского?! Он, возможно, и обладал той редкой магией!
Я распахнул окно и высунулся наружу. Темные силуэты все еще были видны в свете фонарей. А что если...
Глубоко вздохнув, я сформировал ментальный луч и отправил его в ту сторону, куда бежали отец с тренером.
Магия коснулась спокойного и собранного Николая Александровича, дотянулась до жаждущего боя Василия...
И вдруг перед моим взором возникли чувства кого-то третьего. Меня тут же окунуло в чужие эмоции. Злой азарт и абсолютную уверенность в победе.
Между мной и неизвестным установилась такая странная связь. Его чувства были настолько сильными, что я сам невольно захотел с кем-нибудь подраться.
Похлопав себя по карманам, я нащупал защитный амулет и малый накопитель, и тут же рванул с места на улицу.
Бежал, глотая ледяной воздух и ни о чем не думал. Азарт захватил меня целиком.
Я выскочил на поляну возле леса в тот момент, когда какой-то черный сгусток ударил в грудь Василия и тот начал оседать на траву. Эта картина остудила мой разум. Сердце на мгновение остановилось и застучало вновь, бешено колотя в грудную клетку.
На другом конце поляны стоял высокий, темноволосый мужчина с бледным породистым лицом. Вокруг его рук плескалась тьма.
Отец, не глядя на упавшего Василия, сформировал несколько крупных воздушных шаров и одним за одним запустил их в незнакомца.
Магия устремилась вперед, но за каких-то пару метров до цели, сферы разделись и атаковали не только в корпус противника, но и в ветку над ним, и в траву под ногами.
Я сначала решил, что отец промахнулся, но потом понял, в чем была идея.
Первый шар развеялся в нескольких сантиметрах от незнакомца, не причинив ему вреда. А вот остальные два попали куда нужно. На черноволосого упала сломанная ветка, а взорвавшаяся земля, осыпала грязью с головы до ног.
Это отвлекло незнакомца, и он пропустил следующее заклинание — воздушная волна. Впрочем, она задела лишь краем — на его щеке появилась тонкая алая полоска.
Но его это лишь
