нет. По крайней мере, я не успел таковых заметить. Не успели мы позавтракать и собраться в покоях, которые были выделены деду, как пожаловал дядин знакомый, генерал Захаржевский, в сопровождении молодого офицера:
— Позвольте представить, милостивые судари, адъютанта князя Волконского, штаб-ротмистра Сергея Григорьевича Строганова. Из вчерашнего разговора с Павлом Исааковичем, — посмотрел Яков Васильевич на моего дядю,– я понял, что вы желаете продемонстрировать Его Императорскому Величеству некие картины. Думаю, что лучше всего холсты вставить в рамы, коих в моём хозяйстве без счёту. Так как сам я в изобразительном искусстве мало понимаю, то позволил себе обратиться к Сергею Григорьевичу, который по долгу службы сегодня оказался в Большом Дворце. Зная о штаб-ротмистре, как о большом любителе и знатоке живописи, я позволил себе обратиться к нему за советом в выборе рам и дальнейшем представлении картин Его Императорскому Величеству в выгодном для вас свете.
Строганов. Знакомая фамилия. Почему-то у меня эта фамилия с Уралом ассоциируется. Или там Демидовы были? А ещё помню, что в моём мире какой-то московский универ эту фамилию носит, но попробуй разберись в честь кого из Строгановых он назван. У меня порой при упоминании какой-либо именитой фамилии складывается мнение, что Российская Империя скукожилась до размеров небольшой Санты-Барбары из одноимённого сериала. Назови, к примеру, фамилию Голицын, а потом объясняй, кого именно ты имел в виду — их в одном только Санкт-Петербурге больше чем дюжина наберётся, и один именитей другого.
Как бы то ни было, но холсты у нас забрали, пообещав обрамить их в ближайшие два-три часа, после чего можно будет выбирать место для экспозиции. Тут мы с дедом немного подискутировали: я предлагал провести презентацию в рабочем кабинете Его Величества, а Пётр Абрамович настаивал на Тронном зале и не меньше.
Точку в споре поставил генерал Захаржевский:
— Милостивые судари, в кабинет Его Императорского Величества вход посторонним запрещён, а Тронный зал слишком громоздок для предполагаемой экспозиции. Самый лучший вариант — это выставить холсты в Картинном зале.
А ведь, правда. Как я мог забыть о Парадном Картинном зале. Лично я его никогда не посещал, но предшественник и его одноклассники, благодаря учителю рисования Сергею Гавриловичу Чирикову, провели не один час в этой галерее. Интересное место, нужно сказать. В зале мало того, что каждая картина баснословных денег стоит, так они ещё, обрамлённые в позолоченные багеты, невзирая на размеры и сюжеты образуют единое разножанровое полотно. Такие своеобразные дорогие обои на каждой стене, что глаза разбегаются.
Что можно ответить на предложение генерала? Яков Васильевич хозяин во дворце и прилегающих окрестностях, ему виднее. Сказал: «Все в сад», то есть в зал — все и пошли, включая штаб-ротмистра. Я от экскурсии отказался, сославшись на то, что в каждом доступном помещении дворца бывал не раз. Вместо похода по достопримечательностям я решил заняться рисованием, для чего попросил генерала прислать в моё временное пристанище пару-тройку листов белого картона и несколько простых карандашей.
— Стыдно не знать основателя Императорского Строгановского художественно-промышленного училища, — выговаривал мне Виктор Иванович, когда я дорисовывал вид с кормы на затонувшую «Фрау Марию».
— А когда он открыл это училище? — поинтересовался я у тульпы, не отрывая взгляд от рисунка.
— В восемьсот двадцать пятом году.
— Тогда почему я должен знать этого штаб-ротмистра, если он ещё ничего выдающегося не сделал? Из-за фамилии? Этих Строгановых по России пруд пруди. Мне, например, по роду деятельности известен Григорий Александрович Строганов, который в начале века был послом в Мадриде, а затем в Швеции.
— Так это же сын и отец, — изумился Иванович моей, по его мнению, безграмотности.
— И что из этого? Почему мне должно быть стыдно, если я не знаю, кто чей сын, дядя или основатель какой-то рисовальной школы? У меня своей родни выше крыши. Лучше помоги мне флейт дорисовать. Напоминай детали, которые я упустил.
— Давно бы уже фотоаппарат сделал, — обиженно проворчал тульпа и принялся рассматривать мои художества.
— Как я тебе его сделаю, если перл не может информацию хранить? Прообраз немого телевидения можно попробовать сделать, но без записи транслируемого видеоряда. Даже знаю, как заставить перл проецировать изображение на экран, но думаю, дорогая игрушка получится. А главное — для чего она нужна?
— А радиостанцию можешь забабахать? — оживился Сергей, услышав знакомое слово «телевидение»,– Чтобы как по телефону разговаривать, например, из Питера с Михайловским.
— Хлопотно, но можно. Ещё б кто профинансировал это дело, вообще ляпота была бы,– кивнул я в ответ, представляя звон серебряных рублей, но опомнившись, одёрнул Серёгу,– Ты б лучше не уши грел, а декомпрессионную таблицу лишний раз вспомнил бы. Сейчас с рисованием закончу и её на всякий случай начертим. Вдруг Его Величеству любопытно будет.
— Так предложи царю-батюшке радиосвязь создать, — услышал я за спиной голос Алёны Вадимовны,– Будет меньше по стране мотаться, да лучше управлять. Глядишь, и отсыплет тебе мелочишку на молочишко.
— Посмотрим, как сегодня разговор сложится,– вздохнул я. — Сейчас-то чего загадывать. Вдруг Государь не в духе окажется, и все планы насмарку пойдут.
* * *
Разговор с Сергеем Григорьевичем Строгановым у меня состоялся, когда все хлопоты с установкой картин и освещением были благополучно завершены.
— Признаюсь, у меня бы не получилось всё с таким вкусом обставить и так удачно выбрать освещение, — польстил я будущему основателю знаменитого Строгановского училища, а потом и вовсе университета.
— Обожаю картины, скульптуры и предметы старины, но увы, служба и заводы, судьба которых теперь взвалена на мои плечи, отнимают уйму времени, — вздохнул блистательный офицер в безупречно сидящей на нём форме, — Знали бы вы, скольких трудов, денег и нервов стоил мне недавний запуск прокатного производства. Обычные валы пришлось отливать и переделывать несколько раз подряд. А всё почему? Оказывается, нет у нас металла, чтобы при отливке и обработке вала не всплыли внутренние дефекты, вроде тех же раковин или чуждых вкраплений.
— Так мага бы пригласили. С помощью перла Материи любой металл можно и прозрачным на время сделать, а то и вовсе мять руками, как сырую глину, удаляя из него все дефекты.
— А вы знаете такого мага? — чуть не подскочил на месте.
— Так есть тут умелец один, прямо в Царском селе. Только вам с валами он вряд ли поможет, слишком мал у него перл. Зато оружие отремонтировать, или сабельку какую в порядок привести для него проблем
