«Все! Каждый, кому пока не пришлось самому пережить, что это такое».
Вернер молчит. Мне знаком этот взгляд, которым он на меня смотрит. Взгляд, который ожидает большего.
Большей точности. Большего количества примеров.
Примеры…
Процесс скорби не описывается линейной зависимостью «постепенно лучше». Скорбь накатывает волнами. Ты сегодня можешь чувствовать себя на гребне, а завтрашнее падение может оказаться глубоким, как никогда.
Мне не приходит в голову ни один пример. Я не припоминаю ни одного имени. Никого, кто б утверждал, что моя скорбь протекает «неправильно». Я тоже замолкаю. Мое дыхание становиться активнее, слышнее. Я смотрю в никуда. Верный признак того, что я подыскиваю способ выразиться. Об этом мне рассказал Вернер, и я теперь сама обращаю внимание на это.
«Хотя… нельзя сказать, чтобы все, — признаю я. — Может быть… это я сама этого ожидала? Или на это надеялась? Может быть, это я и есть тот самый человек, которому нужно, чтобы процесс скорби постоянно возобновлялся и длился подольше?»
Вернер кивает.
Мой взгляд снова собрался ускользнуть в направлении потолка.
Там ничего нет. Время смотреть ральности в лицо.
«Можно мне прилечь?»
«Регрессионный уголок» — так я в шутку называю обитое мягким угловое пространство в кабинете Вернера, где располагаюсь. Среди мягких подушек, прислонившись к мягкой стене, мне легче раскрывать свои самые глубокие тайны.
«Порою я даже радуюсь, когда снова случается срыв. В итоге наступает полная ясность. Всем все со мной понятно, никто ничего от меня не требует. Но, знаешь, постепенно мне надоедает снова и снова списывать все на душевную травму».
«Использовать свое горе как отговорку — имеешь ты в виду?»
«Да. Как если бы Хели парил в небесах с огромным платежным поручительством в руках: «В ПОСЛЕДУЮЩИЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА ЭТО Я ВО ВСЕМ ВИНОВАТ!»
И я могу это его поручительство везде обратить в деньги. Все уважают мое горе, считаются с моей болью. Даже я сама пользуюсь Хелиным платежным поручительством при случае, хотя я должна отдавать себе отчет, что за этим стоит».
Снова этот взгляд. Терпеливый. Поощряющий. Я продолжаю:
«Моя ориентация на результат. Мое неумение принимать помощь. Чувство, что я должна заслуживать любовь своих друзей. Моя потребность в покое. Мой страх оказаться несостоятельной. Все это присутствовало во мне задолго до несчастья. Смерть моей семьи сыграла роль лупы для всех издавна присущих мне страхов. Я стала чувствительнее и ранимее. Теперь мне гораздо труднее оттеснять эти проблемы на задний план. Но я больше не желаю списывать все на Хели. Или на свою травму. Я хочу эти проблемы разрешить. Я больше не хочу пользоваться платежным поручительством».
«Но, может быть, имеет смысл попользоваться им еще какое-то время. Для подстраховки?»
Вернер хорошо меня знает. Умеет меня подначивать. Он знает, что я склонна сделать пять шагов за один раз.
«Да. Ты прав. Наверное, Хели неслучайно оставил платежное поручительство. В этом есть определенная справедливость. Ведь он также навьючил на меня тяжелый невидимый рюкзак и неподъемное количество невыносимой боли в придачу».
«Именно это я и хотел сказать. Даже если ты используешь боль как прикрытие, чтобы не разбираться в сложных чувствах — скажем, в своей потребности в покое, которого ты себе не позволяешь, — твоя боль, тем не менее, достаточно реальна. Об этом не стоит забывать».
«Скажем так: этим платежным поручительством можно «закрыть» лишь часть проблем».
«Именно».
Я не могу сдержать смех. Верный признак того, что сеанс подошел к концу. И как это только удается Вернеру? Ровно за пять минут до окончания сеанса уголки моих губ ползут вверх.
«А тем, что обнаруживается с помощью лупы, мы займемся в следующий раз?»
«Да. В следующий раз. Времени у тебя предостаточно».
Мы уже посвятили множество часов разглядыванию через лупу и, вероятно, проведем еще годы и годы за этим занятием. Я постепенно учусь выявлять ситуации, в которых я пользуюсь платежным поручительством Хели. Я начинаю по-другому формулировать.
Я слишком плохо себя чувствую. Не могу никого видеть.
«Мне нужен покой».
Я не могу сейчас работать клоуном.
«Мне нужны новые цели. Горе пришло в мою жизнь. Мне не по силам работа, выполняя которую, я должна постоянно смеяться».
Хочу родить ребенка. Лучше прямо завтра.
Жажду ощутить прилив жизненных сил. Жажду деятельности, которая станет их выражением. Хочу… заниматься спортом. Танцевать.
На самом деле, я — танцовщица.
Да, это определение меня устраивает.
Если тебе сегодня
Особенно не хватает друга,
Любимого друга, который
Больше не рядом с тобой, —
Взгляни же скорей на тех,
кто близко, кто рядом, на тех,
кто любит тебя.
Порадуйся моменту близости,
Обними их всех, а заодно
И друга.
Ведь главное — раскрыть глаза
И сердце,
Увидеть, оценить все то,
что есть у нас.
Порадуйся тому, что есть,
Ему на радость.
Если тебе не хватает его
Слов и смеха, которые облегчали
Груз на твоих плечах, порадуйся
Тем радостным моментам, которые
Произошли совсем недавно,
Перескажи ему и смейся
громко,
громче,
совсем
Громко. Чтобы он
Услышал тебя наверняка.
А если ищешь место, где можно
С ним встретиться, приблизиться
К нему, — немедля пригласи его к обеду.
Накрой же стол и приготовь ему все то,
Что любит он
(Вернее, что любил).
Вкушайте вместе,
За одним столом.
Зажги для него свечу,
Спой для него песню.
Пусть ангельские крылья
Получит твое сердце.
Пусть вознесет оно
Тебя к нему, к любимому,
Который
не покидал тебя
И не покинет.
Никогда.
* * *
Чем я хочу закончить?
