«Это, конечно, хорошо, когда тебе так доверяют, – подумал офицер, – но у всего есть оборотная сторона….»
С этой мыслью он и разжал руки.
Оборотной стороной доверия была перспектива сломать шею или замерзнуть.
Поток воздуха смахнул человека, растворив в себе самолет. Аэроплан ушел в снежный заряд и исчез, оставив вместо себя свист в ушах.
Борясь с желанием рвануть кольцо, капитан досчитал до пяти и только тогда размашистым движением отбросил скобу на шнуре в сторону.
Матерчатый треск на груди утонул в свисте, а небо над головой перекрыл темный шелковый купол.
Спустя десять минут капитан уже стоял на земле, прислушиваясь к тому, что творилось вокруг.
Придавив парашют камнями, он осторожно пошел навстречу ветру.
По всем расчетам он должен был приземлиться километрах в двух от строительной площадки и увереность в этом не покидала его до того момента, пока из темноты не выплыла длинная стена барака.
Он прошелся вдоль неё, слушая, как между плохо подогнанных досок свистел ветер. Держась рукой за стенку, дошел до окна. Стекла в раме не нашлось. Внутри на черном полу лежали сугробы наметенного снега. Безусловно, когда-то тут были люди. Хотя бы те, кто построил этот дырявый барак, только вот жить в нем они вряд ли захотели бы. Для жилья дома строят по-другому…
Не верить собственным глазам он не мог, тем более что все остальные чувства говорили ему о том же. Не так давно тут были люди. Может быть неделю назад, может быть два дня, но теперь от них ничего не осталось. Он оглянулся. Привыкшие к темноте глаза различали стены бараков, штабеля досок и даже несколько настоящих рельсов брошенных там, где было поровнее, но вещи в отсутствии людей были мертвы. К тому же в воздухе не было ни одного из запахов, что отмечают жилые места – запахов еды и дыма.
В морозном воздухе запах креозота казался резким, словно окрик часового.
Темнота и тишина…
Капитан поёжился, потер замерзающие щеки. Темнота, тишина да еще и морозный ветер. Ничего больше тут его не ждало.
Уже не остерегаясь чужих ушей, офицер пошел к здоровенному куску темноты, очертаниями напоминавший паровоз. Ветер, поднимая снег с земли, заволакивал его снежной пеленой. Чем ближе британец подходил к паровозу, тем короче становились его шаги. Опасаясь, что глаза его все-таки подводят, он подобрал с земли палку и с размаху шарахнул по колесу.
Не веря ушам, он ударил другой раз и третий…
Мерзлая деревяшка стучала по замерзшему дереву…. Британец вспомнил, как это называется у русских. «Потемкинская деревня»
Теперь оставалось выбраться отсюда и посмеяться над этим вместе с полковником.
Год 1930. Февраль
САСШ. Вашингтон
– Чарльз! Я счастлив!
– Что случилось мистер Вандербильт?
– Я видел наши, американские ракеты…
– И что с того? Я их тоже видел…
Несколько секунд мистер Вандербильт молчал. Видно было, что миллионера переполняют чувства и восклицательные знаки.
– Это великолепно! Видя это, начинаешь понимать, что мы не зря идем в авангарде всего цивилизованного человечества. Городок в Окичоби это какой-то новый Вавилон. Только башен там много больше. Мистер Годдард обладает бешенной энергией! Похоже, он печет свои ракеты словно хот-доги! Я рад, что участвую в этом хотя бы своими деньгами!
Миллионер смотал шарф и бросил его на кресло. С наслаждением вытянув ноги он пошевелил ступнями, словно пришел с долгой прогулки.
– Вы знаете, Чарльз. В мире существует не так уж много вещей, в которых человек может быть уверен на все 100 %. Для меня теперь таковой является мысль, что Америка обязательно станет сверхдержавой.
Приняв шляпу из рук шефа, Линдберг повесил её.
– Любопытный термин.
– Если хотите – страной доминирующей во всем мире!
– Капитаном мировой бейсбольной команды?
– Ну, если желаете… Вы не представляете какое это ощущение! Мы уже уходим в отрыв от всего человечества именно потому, что наука дает нам все, что нужно – вещи, еду, лекарства… Наука и ничто другое, чтоб там не говорили коммунисты, опрокинула над нами рог изобилия – есть все. Бери, что нужно и пользуйся!
Он прищурил глаза, словно смотрел в блистающее будущее.
– Я могу представить картину. Она вызывает у меня восторг и восхищение. Блистающая в недосягаемой высоте Америка и остальной мир… Нет, даже не у её ног. Гораздо, гораздо ниже… В скором времени, если все пойдет так, как я себе представляю вокруг Соединенных Штатов останется мир дикости и нового варварства!
Линдберг недоверчиво покачал головой.
– Дикости и варварства? Это уже слишком… Вряд ли весь остальной мир так стремительно скатится вниз… Нет для этого никаких причин.
– Почему же скатится? Ничего подобного не будет! Просто мы так стремительно уйдем вперед, что медлительное движение остального мира не станет иметь никакого значения для нас! Это будет соревнование Ахилла и черепахи, только наоборот… Помните апории Зенона?
Летчик кивнул, но миллионер в его согласии не нуждался.
– Возможно вам в это верится с трудом, но… Припомните мировую историю. Все эти древние персы и греки с римлянами… Я не думаю, что они думали о себе хуже, чем мы думаем о своей цивилизации. Но какими они кажутся нам с нашего места, без машин, электричества, связи… Разве там была наука? Нет!
– А что же там было? – озадаченно спросил великий летчик. – Или имена Пифагора, Сократа, Герона ничего для вас не значат?
Миллионер качнул у лица указательным пальцем.
– Баловство! Интеллектуальное баловство! И не более того! Наша наука производительна, а их – нет. Их ученые забавлялись, разгадывая загадки природы, а наши – ставят их на коммерческую основу! Именно это и определит разделение мира! Я в этом убежден!
– На богатых и бедных?
– Отнюдь! Разделение мира не пойдет по пути богатые– бедные. Это большевистский лозунг. Для реальной жизни это слишком просто, очевидно и прямолинейно, а поскольку мир все же развивается по спирали, думается, человечество ждет иная судьба!
– Но разделение все-таки будет?
– Видимо да. Но деление пойдет по грани «умные-глупые»..
– Странное разделение…
– »Сытое брюхо к учению глухо»!
– А вот что вы имеете в виду. Тогда уж следует обозначить такое противостояние как «головы и желудки»
– Головы и желудки? А что… Хороший термин! Я воспользуюсь им с вашего разрешения… Итак головы станут собирать знания, а желудки – пить есть и совокупляться…
– Сегодня, я думаю, именно этим путем с большим удовольствием и пошла бы большая часть человечества.
– В том-то его беда! Они бы действительно пошли бы, но только, слава Богу, правительства стран понимают, что без науки, без «голов», как вы выразились, накормить всех не удастся. Но у меня отчего-то есть уверенность, что совсем скоро мы подойдем к этому барьеру вплотную. И тогда.
– Тогда?
– И тогда «головы», то есть те, кто станет заниматься наукой, из интеллектуального баловства превратят её в производительную силу, поставят законы мира себе на службу и.
– И?
– Наберутся смелости решить вопрос с «желудками».
В голосе его летчик различил торжество. Торжество человека заранее причислившего себя к категории «умных».
– Надеюсь, что у умных хватит сообразительности не истребить тех, кто не может жить как они? – Почтительно спросил Линдберг – В конце концов, они и сами зависят от них.
– Как?
– Воспроизводство, разумеется. Умные появляются из среды глупых. «Головы» растут из «желудков»! Возьмите СССР. Там не редкость, что в родне известного ученого отец рабочий или крестьянин!
Миллионер небрежно махнул рукой.
– Это у них. А у нас все будет иначе! Занятие наукой требует образования, а значит денег. Мы не социалисты и не станем тратить деньги на образование масс. Нам хватит ученых из своего класса!
– А Мечта!? Великая Американская Мечта? Мы общество равных возможностей!
– Мечта пусть и останется мечтой. А если Америке не хватит собственных ученых гораздо проще найти их в Европе. В бедной, нищей Европе! Мы будем брать их оттуда, словно ангелы, забирающие праведных в небесный рай!
Ему понравилось это выражение и он повторил его еще раз.
– Именно как праведников в рай! А в нашей стране ученые должны стать новой кастой, воспроизводящей самих себя.
– В любом случае нам понадобятся рабочие…
– Разумеется, понадобятся! Конечно! Для этого нам должно хватить американских «желудков». Вы видели фордовский конвейер? О! Это гениально! Колоссальный рост производительности труда! Другие «желудки» будут только путаться под ногами и потреблять ресурсы. Очевидно, что деление на головы и желудки пройдут не только внутри общества. Граница пройдет и между нациями мира. Персы, китайцы, японцы, арабы. Подумайте, что они сейчас дают науке? Ни-че-го! От них только революции и беспокойство.
