с едой в сторону заднего двора.
Остановив её, я сказал ей, что в уборной разбился телефон и нужно это всё убрать. Она в ответ сказала: — хорошо, — попутно кивая. И после этого коснулась правой рукой своего уха и произнесла: — В мужской уборной на первом этаже разбился телефон, нужно убрать.
После этого поклонилась мне, поблагодарила за то, что сказал ей об этом, и направилась в сторону заднего дворика — туда, куда изначально и направлялась.
«Значит, у простых служанок тут есть даже такие технологии,» — подумал я про себя, направившись вслед за ней.
Через некоторое время я уже встретился со своей группой, в которой хоть и ничего не говорили, но по их лицам было видно, что каждый был удивлён временем, которое я провёл в уборной.
Естественно, в их числе была личность, которая не могла просто спокойно забыть об этом моменте.
— И что же ты так долго там делал? — едва прищурившись, тихо спросила Мияко.
— Тебе весь естественный процесс описать? — наклонив голову в бок, спросил в ответ я.
Она едва слышно недовольно фыркнула.
— Лучше расскажи, почему сразу вслед за тобой двинулись со своих мест Кодзи и тот мужчина, с которым у нас был конфликт? А ещё, почему вы все вышли из уборной почти с одинаковым промежутком времени? Я думаю, не стоит объяснять, что с естественной точки зрения это почти невозможное совпадение?
«Её внимательность доставляет проблем…»
— Видимо, это и есть то, почти невозможное совпадение.
Она снова фыркнула и отвернулась.
«И зачем тогда спрашивать, если знаешь, что я скорее всего не отвечу? Или она рассчитывала на тот самый маленький шанс, что я отвечу?..»
Когда все уже отвлеклись от тем, касающихся меня, наша группа продолжила ходить туда-сюда, общаясь и периодически останавливаясь у столов, чтобы перекусить какой-нибудь закуской.
Именно в таком стиле и прошёл почти весь оставшийся вечер.
И когда все уже начали расходиться, ко мне подошла одна из служанок. Она поклонилась и сказала:
— С вами хочет поговорить господин Мори-сама. Пройдёте со мной?
К сожалению, моя группа всё ещё была в полном сборе и каждый из них это услышал, но поделать что-либо было нельзя, так что я на это не стал обращать внимание.
— Да, конечно, — ответил я служанке.
Она ещё раз поклонилась на этот раз уже мои спутникам, после чего посмотрела на меня и сказала:
— Следуйте за мной, пожалуйста.
Развернувшись на месте она направилась в поместье, а я пошёл следом за ней.
Минут через десять хождения по коридорам и подъёмам по лестницам поместья, мы наконец-то добрались до одной, с виду ничем не выделяющейся, комнатки.
Служанка в него постучала, и после того, как в ответ с той стороны раздалось «войдите», она открыла дверь, после чего прошла внутрь. Сразу же следом пошёл нижайший поклон, который за весь этот приём я ещё ни разу не видел.
— Господин Мори-сама, я привела гостя.
— Хорошая работа, можешь идти, — безразличным тоном ответил он.
Девушка сразу же развернулась и вышла из комнаты, открыв мне вид на комнату.
— Можешь проходить, Акира-кун.
«Тоже на „кун“? Хотя с высоты его полёта, пожалуй, иначе и не скажешь,» — прокомментировал я про себя, проходя внутрь комнаты, оформленной в традиционном японском стиле.
— Присаживайся, — указал он на специальную подушку, поставленную напротив себя.
Сам он тоже сидел на полу на такой же подушке.
Я прислушался к его словам и сел на подушку.
— Хочешь чай? — начал он издалека.
— Спасибо, но я откажусь, — вежливо отказал я.
— Это очень дорогой и невероятно вкусный сорт чая, поставляемый только одним родом. Даже члены нашего рода пьют его только по праздникам. Так что откажешься и не факт, что сможешь попробовать его в ближайшее время.
— Ещё раз благодарю за предложение, но я откажусь, — сделал я небольшой извинительным поклон.
— Уверен?
— Да.
Он ненадолго замолчал.
— Ты из тех, кто не любит чай? — задал он неожиданный для меня вопрос. — Я наслышан, что сейчас молодёжь предпочитает кофе. Особенно это касается тех, кто не имеет доступа к хорошему и натуральному чаю. Так что если это так, то может ты хочешь кофе? Он тоже у нас особенный довольно вкусный, по крайней мере по моему мнению человека, который больше по чаю.
«А он хорошо перефразировал то, что я бедный простолюдин.»
— Нет, я не из тех, кто не любит чай, и не из тех, кто питает какую-то особую любовь к кофе. Я пью и то, и то. Как правило, мне совершенно непринципиально. В данный же момент я не хочу ни чай, ни кофе. Так что мне остаётся только поблагодарить вас за такое великодушное предложение.
— Понятно. Ты не из привередливых, верно?
«Пытается выяснить, есть ли у меня чувство вкуса? Насколько я знаю, для аристократов это имеет большое значение. К примеру, в том же чае, который считается невероятно важной частью японской культуры.»
— Можно сказать и так, но я бы всё же использовал слово «непринципиально». Оно куда лучше описывает моё отношение к еде и вкусам.
— Хороший ответ, — он одобрительно кивнул.
Я промолчал, лишь слегка благодарно кивнув.
— А как тебе блюда, что были сегодня? Быть может, ты из-за них более ничего не хочешь?
«Иначе говоря, мне они так понравились, что я ими настолько наелся, что более ничего не влезает?»
— Сегодняшние блюда были очень хороши и изысканы. Наверное, сегодня я попробовал множество блюд, которые поставил бы на первые места в личном топе блюд. Но всё же я умею себя контролировать и ограничивать, так что дело отнюдь не в этом. Просто нет настроения.
— Понятно. Раз так, то я отстану от этой темы, — и сделав небольшую паузу, задал следующий вопрос: — А как тебе приём в целом? Было весело? Ты провёл его с пользой? Не огорчён, что я пригласил тебя на него?
— Я бы сказал, что я нисколько не огорчён, что пришёл на него. И уже под этим я подразумеваю, что этот приём стал для меня довольно плодотворным.
— Ясно. Я рад, что это так. Но ты так и не ответил: тебе было на нём весело?
«Весело? Это вопрос с подвохом?»
— Если говорить честно, то нет.
— И почему же? Не понравилась обстановка? Или, быть
