и это притом, что твой собеседник я.
— Извините, если я как-то оскорбляю вас своим взглядом, но я ничего не могу поделать с ним, и ручаюсь, что это не нарочно, — сразу же оправдался я.
— Ничего страшного. Так что насчёт моего вопроса? Как по мне, ты точно такой же.
— Отнюдь. Я никогда не считал себя выше других. И так же никогда не считал себя особенным или избранным. Я — это я, и не более. Я лишь здраво оцениваю свои способности и выбираю подходящие для них цели.
Он прищурился, взглянув мне в глаза.
— И какие же у тебя цели?
— На данный момент она всего лишь одна, но она крайне личная и вам сказать о ней я не могу, при всём моём уважении.
Его не слишком устроил такой ответ, но он всё же прикрыл глаза, что означало то, что он не будет дальше развивать эту тему.
— Понятно. Это твоё дело — рассказывать о своей цели, или нет. Тогда вернёмся к изначально теме: как ты смотришь на вступление в род, являющийся частью дома Мори?
— А у меня есть право голоса?
— Смотря какого, — уже с серьёзным лицом сказал он.
«Ну, что и требовалось доказать.»
— Но на деле, исходя из нашего разговора, я пришёл к выводу, что стоит дать тебе шанс.
— Шанс?
— На вступление не в дом Мори, а в сам род.
— А разве в таком случае мне можно будет жениться на Мияко?
— Да. Ты не будешь её родственником, так что в этом проблем не будет, и род Мори от этого выиграет даже ещё больше.
— Тогда я не понимаю, в чём проблема сделать так изначально? Разве в таком случае гений не останется в самом роду Мори?
— Не всё так просто. Если кратко, то обычаи сложившиеся в нашем обществе против этого, просто по факту того, что девушкам суждено выходить из собственного рода. Проще говоря, это хождение по грани общественного одобрения. И я думаю, мне не нужно объяснять насколько оно важно.
Я кивнул.
«Это и так понятно, что стоит перейти грань общественных норм и народ взбунтуется, а там уже вмешается император, которому ничего не останется, кроме как наказать виновных.»
— Но тогда смысл давать мне шанс, если это так рискованно? Или вы отталкиваетесь от того, что я в любом случае не реализую этот шанс? А если реализую, то терять такой ресурс будет расточительно, и ради него можно будет рискнуть?
— Всё верно. Шанс действительно маленький, но если сможешь его реализовать, то терять тебя будет попросту глупо.
— Понятно.
«Даже интересно стало.»
— Что ты знаешь о акудама? — спросил он меня.
«Акудама? Это те самые „акудама“ и „дзендама“, которые появились в моём мире, в Японии, примерно в восемнадцатом веке в поучительных книгах на картинках? Если более подробно, то „дзендама“ и „акудама“ переводится как „добрая душа“ и „злая душа“. Изображались же они в виде людей с круглыми головами, на которых было написано „дзен“ — добро» и «аку» — «зло». И каждый из них, естественно, склонял человека в свою сторону: добрые — к добрым делам; злые — ко злым. Из примечательного ещё стоит отметить, что дзендамы обычно одеты в белое, а акудамы — в красное. Но с учётом нашего серьёзного разговора вряд ли он именно об этом спрашивает. Не говоря уже о том, что это другой мир, и тут всё может быть иначе.«
— Ничего, — ответил я.
— Это правда?
— Да.
— Что ж, неудивительно.
«Значит, это действительно не то, что было в моём мире, ибо иначе он бы скорее удивился, что я этого не знаю, чем принял бы это так легко.»
— Но прежде, чем я это расскажу, я хочу, чтобы ты дал мне своё слово, что никому об этом не расскажешь. Это единственное требование.
«Обещания? Хоть я и считаю это глупостью, но для этого мира слово — закон. А значит, это действительно серьёзная информация.»
— Хорошо, я понимаю. Я обещаю, что никому не расскажу то, что сейчас услышал.
И этого хватило. Он удовлетворённо кивнул и начал рассказывать.
— Теперь перейдём к сути. Ты знаешь, кто такие дарованные богами?
— Это люди, которые обладают необъяснимыми способностями?
— Верно. Это люди, обладающие необъяснимыми наукой способностями. Когда дело доходит до них, то учёные разводят руками почти на любой вопрос, связанный с ними. Именно настолько необъяснимо само явление называемое «дарованные богами». Но это ты и так наверняка знаешь. Это информация никак и никак не скрывается.
— Но раз вы затронули эту тему, то в ней есть что-то неправильное, или ложное, — догадался я.
— Верно. Полной ложью является примерно озвученное их количество. Сколько там привыкли говорить? Пятьдесят с лишним по миру? На деле их больше. В разы больше. Если исходить из известных нам данных то, их на данный момент порядка пятнадцати-двадцати тысяч. И это крайне приблизительная сумма, потому что появляются они по всему миру, в который уже входят и странны третьего и четвёртого мира. А в них, как понимаешь, возможность отследить и заметить «дарованного» почти невозможно, ввиду крайне низкоразвитых технологий.
«Так вот как на самом деле обстоят дела с „дарованными богами“. Конечно, было ожидаемо, что то, что известно всем — это чистая лож, но я удивлён, что истинная цифра больше, как минимум, в целых триста-четыреста раз, а то и больше…»
— Думаю, ты понимаешь, какую опасность они несут для всего мира, обладая своими поражающими способностями. И, сожалению, это понимают и они… Неизвестно когда именно, но получилось так, что большому их количеству позволили собраться вместе, воедино. И стоило это только допустить, как они организовали полноценную организацию, имя которой «Парадиз».
«Рай…»
— Они верят, что раз их называют посланниками богов, то они — нечто высшее; нечто, которое стоит даже выше императоров, не говоря уже о аристократах. И на основе этого, их основная цель — передел мира. Они хотят заставить весь мир подчинятся себе.
— И никто с этим, естественно, мириться просто так не собирается… — догадался я.
Он согласно кивнул.
— Членов же этой группы и называют «акудама». И нам доподлинно известно, что в Японской Империи одна из их, если не основных, то важных баз.
— И моим
