такой резвой твари попасть трудно, но и премиальная стрела в брюхе, сильно остужала преследовательский пыл. А затем подраненного зомбака добивали всей группой.
Несколько раз нам не повезло. Мутант оказывался нас быстрее, ловчее или удачливее. Но я был прав в том, что превращать нас в зомби не входит в планы четверки. Всякий раз мы благополучно возрождались в часовне. А главное, охота того стоит. Новые уровни идут один за другим.
— Как ты думаешь, босс, почему нам не попадаются другие игроки?
— В смысле?
— Ну… на мутантов четверок только мы охотимся.
— Не факт, что только мы. Город большой… хотя, действительно, нам не попалось здесь ни одной группы.
— Вот и я о том же, босс.
— Может, у них осталось мало запасных жизней. А, может, бояться превратиться в зомби.
— Но четверки не оставляют зомби, ты сам сказал.
— Может, другие об этом не догадаываются… не важно… важно, что мы добили до сотого уровня. И в рейтинге мы занимаем первые три строчки. Вот это действительно важно. Пришло время решительного штурма. До главного храма осталось пройти совсем немного.
Мы подошли к конечной точке игры почти вплотную. Осталось преодолеть каких-нибудь пятьсот метров. И для этого… всего ничего… завалить одного единственного зомбака: «зомби мутант шестого ранга, опасность — без шансов».
Да как так? Почему без шансов? Должны же быть шансы. Но радар красит противника в радикальный черный цвет. Радар выдает четкий прогноз — такой противник нам не по зубам. А прокачиваться дальше некуда. Мы достигли предельного сотого уровня. Боги шутят… или просто насмехаются…
— Отходим.
— Кротовский.
— Отходим… я сказал… попробуем найти другой проход.
Мы обошли весь центр. Никакого другого прохода мы не нашли. Зато на моей карте теперь обозначены двенадцать ареалов высокоуровневых мутантов шестого ранга. Чтобы прорваться к главному храму нужно завалить одного из них. Остается только одна надежда, что придет более сильная группа игроков, победит супер-зомби, тогда мы сядем на хвост и пройдем следом.
Однако боги не захотели оставлять нам такой лазейки: «по условиям игры через каждый из двенадцати проходов можно пройти только один раз. После победы над монстром проход для других игроков будет заблокирован. Поторопитесь, если двенадцать других групп успеют раньше, прохода для вашей группы может не остаться».
И вот что они там пели про полсотни победителей? У меня теперь очень большие сомнения, что в игре сможет победить хоть кто-то.
— Босс, гляди… один отряд решился.
— Да… действительно.
Пятеро магов сотого уровня… все в системных доспехах, прокачанных до капа. Кто еще сможет прорваться, если не они? Круче только горы. Мы наблюдаем из-за угла, как эти пятеро решительно толкают калитку и заходят в скверик на территорию мега-зомбака.
Из-за густой растительности мне не видно, как происходит сражение. Только радар отмечает, как гаснут одна за другой красные точки игроков и остается только одна черная точка зомби. Он их всех уделал.
— По итогу сражения зомбак стал только сильнее, — прокомментировала Жужа, — Что будем делать?
— Вообще-то, это мой вопрос, — обиженно вставил Акула.
— Сейчас мы будем выходить из игры. На следующей сессии поищем решение.
Я вернулся в избу и потушил лампу. Поспать удалось всего несколько часов. С рассветом на нас напали степняки. Про три раза по триста Балакбай загнул, но пятьсот конных воинов собрал. И я так думаю, он еще взял с запасом. Чтобы втоптать копытами в землю скромную мирную деревеньку и это через чур. Но… наша деревенька уже не такая мирная… и не такая скромная… мы тоже к встрече подготовились.
Конница шла через поля широким клином, поднимая в воздух пыльную тучу. Кони глухо стучали на скаку подковами в подсохшую землю, и земля содрогалась от их топота. А перед конницей валом катила волна безотчетного ужаса, накрывая и лишая воли все живое.
— Это их особая способность, — пояснил мне Комаринский, — Магов у них не встречается почти. А вот эта психическая атака — их козырь. Чем больше войско, тем сильнее воздействие.
Мы с подпоручиком стояли на крыше гаража, глядя на приближение противника. Волна ужаса действительно оказывала сильнейшее воздействие. Я нахожусь еще в полукилометре от нее, но уже сечас с огромнейшим трудом давлю в себе панический приступ. А что чувствуют мужики, стоящие на первой линии обороны? Не поддадутся? Не побегут?
«Я немного собью их напор, — подсказывает Клык, — я провою встречный вызов».
Отлично, любое воздействие, способное ослабить давление на психику не помешает. Достаю из кармана Клыка и сжимаю, выпуская навстречу степнякам необычный будто бы многоголосый вой: стая волков выходит на битву… стая волков жаждет теплой крови… и это впрямь дало эффект. Будто столкнулись две звуковые волны, частично друг друга погасив.
Балакбай словно почувствовал, что сила массового заклятия его воинов начала ослабевать, выдернул из ножен кривую саблю и прокричал древний разбойничий клич. Пятьсот глоток последовали его примеру, разнося над полем леденящий душу вопль. Пронзительный и страшный, лишающий жертву воли не только к сопротивлению, но даже к бегству. От этого вопля кружащие над полем встревоженные птицы замертво попадали наземь. Но стоящие в обороне мужики не дрогнули и не побежали. По простой, я думаю, причине. Здесь их дома и их земля. Бежать им просто некуда.
Я вижу, как искажено гневом лицо Балакбая. Пощады не будет. А мы пощады и не ждем. Кони налетели на разложенные в поле «подарочки», пробивая копыта штырями, рассекая ноги, напарываясь на сторожки. Жалобное ржание, падения, взбрыкивание. Передовые конники собрали на себя наши ловушки. Степняки осадили коней. Замедлились. Пошли осторожней. Начали выстраиваться гуськом, чтобы пробраться через поле с меньшими потерями… и стали удобными мишенями.
— Из всех орудий бей!
Пошли разряжаться самопальные самострелы и катапульты. Засвистели камни из пращей. На степняков обрушился смертоносный град. Я надеялся, что получив отпор, степняки откажутся от атаки. В конце концов они обычные разбойники, но… они не отказались. Подаставали короткие луки, с невероятной скоростью пуская стрелу за стрелой, устроили ливень из стрел.
Защитникам пришлось оставить первую линию обороны и отступить за дома. Воспользовавшись этим, разбойники взяли в руки веревки. Ловко накидывая петли на свежевкопанные столбы оборонных сооружений, стали выворачивать и растаскивать их конями.
Несколько раненых мужиков, что не смогли сбежать за укрытия и остались на первой линии, были безжалостно добиты. Степняки, ожидая, когда расчистят проход, устроили
