— Хорошо, — сказала она на выдохе. — Покажи. — Прошло двадцать минут после относительно нетребовательного сеанса, когда молодая женщина покачнулась и упала. Веном оказался рядом с ней с такой скоростью, что у Хонор перехватило дыхание. Рывком приведя женщину в полу сидячее положение, он отогнул левую манжету рубашки, предварительно сняв пиджак, и сказал:
— Пей, — голосом, похожим на удар хлыста. Сорроу попыталась оттолкнуть его, но, на взгляд Хонор, была пугающе слаба.
— Пошёл ты, — невнятно выругалась она.
— Сразу после тебя, котёнок. — Он поднёс запястье к её рту. — Пей, или я прижму тебя к земле и залью кровь тебе в горло. После чего отведу в Башню, где будешь находиться под круглосуточным наблюдением, как и подобает избалованному ребёнку. — Сорроу прикусила запястье.
Сильно, судя по злобному блеску в глазах, окружённых пылающим зелёным — хотя Веном никак не отреагировал. Понимая, что молодая женщина позволила своим запасам энергии иссякнуть до такой степени, что подвергла опасности, Хонор ничего не сказала, пока Сорроу снова не толкнула Венома. На этот раз он позволил. Вытирая рот тыльной стороной ладони, Сорроу сказала:
— Полагаю, ты доложишь об этом. — Веном носовым платком стёр аккуратные следы уколов на запястье, прежде чем застегнуть манжету.
— Хочешь, чтобы это стало нашим секретом? — Вопрос прозвучал жёстко, и мгновение спустя его глаза скрылись за зеркальными солнцезащитными очками. — Жаль, что ты ничего не можешь предложить на обмен. — Хонор проигнорировала бы насмешку, узнав об играх Венома. Но Сорроу резко закричала и прыгнула на вампира. Смеясь, он оторвал её от себя и поднялся на ноги с плавностью, которая сильно напоминала рептилию, как и его глаза. — Осторожнее, — сказал он, отряхивая рубашку, когда молодая женщина выпрямилась, — или ранишь мои чувства. — Сорроу стала очень, очень тихой. Затем пошевелилась.
Тяжело дыша, Хонор подбежала, чтобы выхватить пистолет из тренировочной сумки, но не знала, в кого целиться или попадёт ли вообще в намеченную цель. Это было похоже на наблюдение за двумя дикими кошками в самом смертоносном танце. Они двигались так быстро, что глаз не мог уследить, их удары и контрудары переходили от одного к другому с грацией, от которой захватывало дух. Но в то время как Сорроу дралась с инстинктом, порождённым первобытной яростью, Веном был холодным, спокойным хищником, который играл со своей добычей.
Хонор прищурилась, но не подняла пистолет. Игры или нет, вампир не причинял боли Сорроу. Мало того, он позволял ей выплеснуть ужасную ярость и гнев, корни которого уходили в нечто гораздо более садистское, чем колкости Венома. Молодая женщина брыкалась, пыталась царапаться и наносить удары, даже пару раз подпрыгнула, но не оказала никакого воздействия на вампира, которого просто не было рядом, его реакция никоим образом не была человеческой. Это прекрасно. В каком-то ужасающем смысле.
— Ты можешь двигаться так быстро? — спросила она мужчину, который подошёл и встал рядом с мрачной грацией, столь же древней, сколь молода была сила Венома. Дмитрий засунул руки в карманы серых костюмных брюк, ворот белой рубашки расстегнут, обнажая кожу, которую ей хотелось лизать и кусать.
— У Венома особый способ передвижения, — пробормотал он голосом, в котором звучал чистый секс, хотя он не отрывал внимания от боя. — По той же причине, по которой у него такие глаза. — Было трудно дышать, когда Дмитрий так близко, и в настроении, которое окутывало её тёплым мёдом, шампанским и обещаниями греха в шоколаде.
— Перестань распространять сексуальные феромоны. — Слабая улыбка, которая обещала всевозможные развратные, декадентские выходки.
— Я думаю, нам следует провести спарринг, Хонор. Победитель может делать с проигравшим всё, что ему или ей заблагорассудится.
Угу.
— Ты почти бессмертный, — сказала она, видя, что Сорроу замедляется, — и ты второй в команде Рафаэля.
— Я буду придерживаться человеческой скорости. — По коже прошелестел аромат экзотических специй. — Предоставлю тебе выбирать клинки, а у меня будут только руки. — Зная, что она слабее, но не в силах выкинуть из головы образ танца с Дмитрием, она кивнула.
— Окей. — Именно тогда она увидела, как Сорроу пошатнулась. Веном в тот же миг отстранился, и внезапно они превратились из двух движущихся диких существ в шокирующе сексуального вампира с растрёпанными волосами, без солнцезащитных очков и разорванной рубашкой, и миниатюрную азиатку, покрытую потом, её грудь вздымалась, пока она упиралась ладонями в колени. Подойдя ближе, Хонор не проявила жалости.
— Он надрал тебе задницу. — Голова Сорроу дёрнулась вверх, длинные шелковистые пряди волос выбились из конского хвоста и прилипли к лицу.
— Я…
— Помолчи. — Она махнула на Венома. — Уходи. — Подчинился бы он, не будь Дмитрия рядом, что спорно, потому что он склонил голову и ушёл, не сказав ни слова. — Если бы ты была студенткой Академии, — сказала Хонор, понимая, что этой молодой женщине нужно руководство, которого не может дать ни один мужчина — не задевая уязвлённую гордость, — ты бы сейчас сидела в углу, потому что твой инструктор поставил бы тебя туда. — Хонор много знала о гордости, о том, как цепляться за её обрывки, когда у тебя больше ничего не осталось. Но больше знала о выживании. — А затем ты бы пробежала или проползла двадцать кругов по тренировочному полю, прежде чем лечь в постель, только для того, чтобы пробежать ещё двадцать, когда проснёшься.
— Он…
— Дразнил тебя и издевался. — Она подняла бровь. — А ты потеряла контроль. Из-за этой потери контроля тебя однажды убьют. — Сорроу была опасна, но без дисциплины эта сила могла превратиться в смертельную помеху. — Прежде чем мы проведём ещё один спарринг, поработаем над твоей дисциплиной. — Сорроу стиснула зубы, но на этот раз сумела сдержать гнев. Умница. — Ты когда-нибудь медитировала? — Умение отделять разум от ужасов, причиняемых телу, одна из причин, по которой Хонор осталась в здравом рассудке после «нападения». Сорроу натянуто кивнула.
— Меня научила бабушка. Я не пробовал этого с тех пор, как…
— Я считаю, тебе это надо. — Хонор положила руку на плечо молодой женщины. — Я хочу, чтобы ты зашла в дом, приняла горячую ванну, сделала всё, что расслабляет тебя и делает счастливой.
Карие глаза, уступившие место ярко-зелёным, были мрачными, весь вызов иссяк, пока она внезапно не стала душераздирающе юной.
— Ничего не помогает.
— Делай всё возможное. — Ночные кошмары не могли исчезнуть за одну ночь, и Сорроу изменила это на фундаментальном уровне. — Сядь и пытайся медитировать. В следующий раз, когда я буду здесь, мы это обсудим… потому что ты, Сорроу, не можешь держать всё в себе. Я знаю.
Блокнот, который она никогда не собиралась использовать, стал важным, как катарсис, который вытягивал яд.
— Мы найдём что-нибудь, что поможет справиться. — Сорроу сглотнула.
— Думаешь, у меня получится?
— Да.
Сорроу нужно, чтобы в неё кто-то верил.
— Елена хотела прийти ко мне, — выпалила Сорроу без предупреждения. — Я знаю, что она спасла меня… но у неё есть крылья. — Она задрожала. — Я не могу.
— Уверена, она понимает. — Сжав её плечо, Хонор подумала ещё кое о чём. — Сколько времени ты проводишь в одиночестве?
— Я никогда не бываю одна.
— Сорроу.
— Это не так уж плохо. Моя семья… — Её губа задрожала, и она прикусила её так сильно, что на нежной плоти остались красные полумесяцы. — Они не знают об Ураме — история такова, что на меня напал сумасшедший и заразил опасным вирусом. Я думал, они отвергнут меня, когда изменения начнут проявляться, но они были замечательными. Мама была бы здесь каждый день, если бы я ей позволила.
— Тогда позволь ей, — сказала Хонор, касаясь рукой щеки девочки. — Семья создаёт фундамент, который поможет выстоять и сражаться. — У Хонор никогда не было этого фундамента, поэтому она понимала ценность на уровне, который Сорроу не могла постичь.
