пожалуйста, где же наш уважаемый директор?
— Он… — Девушка, прижимающая к своей крупной груди планшет для бумаги, заглянула в него. — Он готовится к рабочей командировке в Москву. Сегодня пришел факс.
— Совершенно верно, — Нойзман разулыбался. — Наш дорогой Валентин Сергеевич отправляется в главный офис. Сегодня ночью у него самолет. Думаю, в этот момент он как раз на всех парах мчится в Краснодарский аэропорт.
— Твоих рук дело? — Нахмурил я брови.
— Нет-нет, что вы? — Американец легонько помахал рукой. — Это дело рук самого Валентина Сергеевича. Его оплошности в работе. А я лишь выполнил свою работу. Я просто доложил руководству о проблемах, существующих на комбинате в настоящее время.
— И отправил Агаркова в отпуск.
— Молодой человек сгорел на работе, — пожал плечами американец. — Такое бывает, если ночуешь в офисе три дня в неделю. Ему был нужен отдых.
— И поэтому, Нойзман, ты настоятельно порекомендовал ему этот отпуск? — Я вошел вглубь кабинета, сложил руки на груди.
— Прошу, присаживайтесь, — Кристина потащила мне стул, покоившийся у стены, но я не воспользовался ее предложением.
— Отпуск бессрочный? Ты планируешь сделать так, что парень не вернется на работу? — Спросил я похолодевшим тоном.
— Вы слишком предвзяты ко мне, Летов, — Американец невозмутимо улыбнулся. — Повторяю, я тут совершенно ни при чем. Я только выполняю свою работу. И слежу за тем, чтобы остальные тоже выполняли ее надлежащим образом. В том числе и директор. И раз уж он не справляется со своей работой, я вынужден об этом сообщить. А там уже пусть руководство решает, как поступить с Кондратенко. Боже… что за фамилия? Просто так и не выговоришь. В общем, возможно, что дорогой замдиректора уйдет вслед за директором, если его решат, скажем так, отстранить.
— Ну и интриган же ты, Нойзман. Ты пытаешься подсидеть Кондратенко. Даже меня ты обманом затащил сюда, — проговорил я, бросив взгляд на девушку. — Знаешь, что я не согласился бы прийти сам.
Под моим взглядом Кристина, обманувшая меня, смущенно отвернулась. Сделала вид, что рассматривает свой каблучок.
— Я выполнял свою работу. А что касается вас… Верно, я знал, что вы не согласитесь, — американец положил локти на стол, сплел пальцы перед лицом. — Я до сих пор не могу понять, почему же вы относитесь ко мне столь предвзято, Виктор. Мы с вами, вроде не ссорились.
— Да, все хорошо, — иронично кивнул я. — Ты всего лишь хотел помешать мне заключить с комбинатом договор на охрану. Хотел нанять бандитов.
— А как бы вы поступили на моем месте? — Американец наигранно изобразил удивление. — Вот, приди к вам молодой сотрудник, без опыта работы и без рекомендаций, вы бы взяли его на работу без лишних вопросов? Или, может, предпочли бы опытного, сильного охранника, пусть и с некоторыми сложностями в характере?
— Сравнение неудачное, — покачал я головой. — Сложности в характере — это не то же самое, что преступный умысел.
— Возможно, — Нойзман откинулся на стуле. — Но все ваши, так сказать, гангстеры — деловые люди, и они начинают понимать роль и значение денег. А значит, имея деньги, ОПГ можно контролировать. Наш холдинг имеет большие деньги.
— Которые тебе недоступны, — надавил я на его открытую рану.
Американец на мгновение помрачнел, но потом снова состроил беззаботную физиономию.
— Перейдемте к делу, — проговорил он более жестко. — У меня есть к вам, Летов, определенное деловое предложение. И вы, я надеюсь, будите достаточно разумны, чтобы его принять.
— Я буду достаточно разумен, чтобы его отвергнуть, — покачал я головой. — До свидания.
— Не торопитесь.
Я направился к выходу, но Кристина торопливо захлопнула передо мной дверь.
— Ты правда думаешь, что удержишь меня? — Хмыкнул я.
— А вы правда сможете ударить женщину? — Тоже ухмыльнулась она.
Я вздохнул. А потом просто взял Кристину и отставил в сторону, словно вешалку для одежды. Девушка аж покраснела, уставилась на меня круглыми от удивления голубыми глазами.
— Может, вы все же передумаете и выслушаете меня? — Поторопился встать Нойзман.
Я обернулся.
— Комбинат ведь может и расторгнуть договор с вашей Обороной. Однако, если вы послушаете меня, мы оба выиграем.
С этими словами он вынул из внутреннего кармана пиджака стопку долларов, бросил их на стол перед собой.
— У меня выгодное предложение, Виктор. Уверен, оно вам понравится.
— Расторгнуть сделку может директор, — покачал я головой. — А ты не руководитель комбината. Просто шестерка, которую прислали сюда, потому что ее больше некуда было деть.
Улыбчивое лицо Нойзмана вмиг сделалось каменным. Я уже нащупал в душе американца самый больной нерв и нещадно давил в него при любой возможности. Нойзман хотел власти, влияния, уважения. Хотел быть значимым и важным. Хотел быть боссом. Нахождение здесь, на этом комбинате, было для американца настоящей пыткой. И видимо, он хотел хоть как-то, хотя бы немного поправить свое положение. Поправить именно теми методами, с которыми был знаком, лучше всего — подковерной игрой, которой занимался всю жизнь.
— Пока что не директор, — сказал американец уже более холодно. — Кондратенко и правда допустил несколько серьезных ошибок. Не все цеха еще готовы к запуску. А до начала работы комбината осталось каких-то полтора месяца. Подсолнечник скоро поспеет, и к этому времени комбинат должен быть полностью подготовлен принять сырье. Однако он не будет готов. Может Кондратенко и отличный бухгалтер, но в вопросах логистики он плавает.
— За-то ты в интригах как рыба в воде, — проговорил я.
— Я всего лишь хочу сказать, — продолжал Нойзман как-то зловеще, — что, возможно, настанет время, когда мне придется принять бразды правления в свои руки. Может быть, временно. Может, это произойдет нескоро. И ты понимаешь, что будет тогда. Я разорву контракт с твоей фирмой.
— Шантаж? — Я хмыкнул. — Ну на здоровье. Разрывай. Из Москвы охрану тебе все равно не пришлют. Можешь нанять бандитов, скажем, черемушкенских. На здоровье.
— Не переживайте, Летов, я как-нибудь выйду из ситуации, — Нойзман сел в кресло Кондратенко. — А что касается ваших чере… черемуш… oh my god… Что касается бандитов, с которыми ты состоишь в дружеских отношениях, то нет уж, увольте. Я не стану их нанимать. Однако
