я разукрашу ее мозгами всю эту стену.
— Это будет самая большая ошибка в твоей жизни, — сказал я.
— Если ты будешь послушным и сделаешь все правильно, Летов, я уйду с миром. Твоя девка не пострадает.
Решив, что я не дам Минаеву так просто выйти из квартиры, я спросил:
— Чего ты хочешь?
— Только имена. Кто вел следствие? С кем из силовиков ты сотрудничал, чтобы устроить нам облаву?
— Зачем это тебе?
— Какая разница? — Он упер дульный срез Марине в висок, девушка тихо застонала, — Просто скажи, и все. Остальное — не твое дело.
— Ты собираешься мстить? — Спросил я холодно. — Мстить им? Ради чего? Ради Корастелева, которого уже взяла за жопу милиция?
Минаев нахмурил брови. Пождал тронутые шрамом губы. Потом потер саму отметину.
— Брешешь.
— Да? — Я хмыкнул. — Можешь мне не верить. Но если ты даже что-то и узнаешь о сотрудниках, рассказывать будет некому. Корастелев в СИЗО. Твой выживший дружок раскололся и сдал тебя с потрохами. Милиция ищет тебя по всему городу.
Я почувствовал, что десантник колеблется. Он отвел взгляд в нерешительности. Крепче сжал пухлую спинку кресла в порыве накатившей злобы. Кажется, десантник подозревал, что такое развитие событий более чем возможно. Знал и теперь понимал, что загнал себя в ловушку.
— Кто ты такой, Летов? — Спросил он. — На кого работаешь? РУОП?
— Я охранник, — пожал я плечами. — Простой охранник.
— Ты врешь, снова ложь! — Начал выходить из себя Минаев.
— Тихо-тихо, — поднял я ладонь, видя, как Марина сжалась от крика Семена. — Давай без резких движений. Тебя найдут, Минаев. Пока ты в Армавире, у тебя нехилый шанс попасться милиции. Тогда тебя будут судить за торговлю оружием. Ты хочешь, чтобы к этому добавился еще и эпизод с разбойным нападением и убийством?
— Одним больше, одним меньше, — Сжал пистолет Минаев.
Схватив Марину за плечо, он заставил ее подняться.
— Я ухожу. Девка идет со мной.
— Не стоит этого делать, — покачал я головой. — Не закапывай себя глубже. Хватит уже.
— С дороги! Ни то я вышибу ей мозги!
— Тогда я убью тебя, — проговорил я спокойно. — Убью, и тогда квартиру ты покинешь только в черном пакете. Отпусти девушку.
— И ты дашь мне уйти? — Минаев вопросительно приподнял подбородок.
— Тогда мы обсудим варианты, — сказал я.
Внезапно зазвонил телефон. Марина вздрогнула, Семен гаркнул на нее:
— А ну, не дергайся! Трубка трезвонит весь вечер. Что, звонят дружки из отдела? Да, Летов?
— Отпусти девушку, — повторил я.
— Витя! — В дверях комнаты неожиданно появился Фима.
От напряжения мы даже не заметили, как он вошел.
— Какого хрена ночную смену не пускают на склад? — Проговорил он возмущенно и застыл на пороге.
От внезапного появления Ефима у Минаева сдали нервы. Он вскинул пистолет и выстрелил в Фиму.
— Нет! — Крикнул я и отчаянно бросился на Семена.
В этот момент он выстрелил второй раз, но теперь в меня.
Боли я не почувствовал. Только толчок слева, пониже груди, чуть было не вывел меня из равновесия. Минаев явно целился в сердце, но промазал. Набросившись на него, я тут же схватился за пистолет. Увел его вверх, подальше от себя. Снова прогремело несколько выстрелов. Штукатурка посыпалась на нас с Семеном.
Он замешкался, уставился на пистолет. Марина же, в этот момент удивила меня по-настоящему. Оказавшаяся между нами, она просто ударила Минаева кулачком в пах. Когда Семен замычал от внезапной боли, я отпихнул Марину в сторону. Девушка упала на пол.
А потом я стал бить Минаева в живот ножом, раз за разом наносить удары в область печени.
Минаев, казалось, первые несколько мгновений не замечал их, несмотря ни на что, старался отвоевать у меня пистолет. Однако он сдался.
Семен согнулся, стал заваливаться назад, потом упал. Я грохнулся на него сверху. Мы рухнули так, что в квартире задрожали люстры. ПМ с металлическим лязгом отлетел куда-то в сторону.
Я медленно поднялся. Только сейчас заметил, что вся моя рубашка под ветровкой пропиталась кровь. Моей кровью. В этот самый момент, в теле будто бы активизировался рубильник, запускающий болевые ощущения. Я скрывался от сильной боли в брюшной полости, но не застонал. Медленно отполз от Минаева, лежавшего в луже его крови.
— Сука… — Прохрипел он и выплюнул красную слюну на подбородок. Потом попытался медленно подняться на руках, встать.
— Кажется, все пошло не по твоему плану, — сказал я Минаеву, оперевшись спиной о стену и прижимая руку к ране.
— Витя! — Марина бросилась ко мне, — боже, Витя!
Она не знала, что делать, и только уставилась на мое окровавленное тело дурными глазами.
— Нужно что-то, чтобы остановить кровотечение. Какая-нибудь тряпка, — сказал я.
Заплаканная Марина покивала, а потом принялась расстегивать блузку на груди. Стянув рубаху и оставшись в одном только бюстгальтере, она скомкала свою одежду, прижала к моей ране.
— Изобретательно, — ухмыльнулся я, придавливая блузку к телу окровавленными руками.
— Боже, Витя… Я… Я сейчас позвоню в скорую!
Марина торопливо встала и хотела, было побежать к телефону, но застыла. Корчащийся от боли Минаев лежал у ее ног в собственной луже крови. Помедлив пару мгновений, она оббежала десантника, бросилась к телефону и стала набирать ноль три.
Минаев медленно сел боком. Сплюнув кровь.
— Ты не уйдешь далеко в таком состоянии, — сказал я холодно. — Истечешь раньше. Жди лучше скорую. Тогда, может быть, останешься жив.
Минаев бросил на меня взгляд. В нем читалась смесь шока, злобы и страха. С трудом поднявшись на ноги, он торопливым, неловким шагом побежал вон из квартиры. Переступил лежащего в дверях комнаты Ефима.
— Плохое решение, — проговорил я, кривясь от боли.
— Да-да, к нам ворвались, — начала по телефону Марина. — Жених защищался, но в него стреляли! У него… У него кровь!
Посмотрев на Фиму, я медленно, сквозь боль, поднялся.
— Витя! — Крикнула Марина и бросила трубку на телефонный столик, метнулась ко мне. — Куда ты⁈ Тебе нельзя двигаться!
— Спасибо, Марин, — проговорил я, глянув на нее с грустной улыбкой. — Если бы не ты, я мог бы не выжить.
— Витя… — Она обняла
