уговаривание, и тот согласился, но всё равно был недоволен тем, что Клевакин хочет непосредственно встретиться со Смирновым. Особой любви прокуратура к ФСБ не испытывала, а после крушения союза бывший комитет вообще не воспринимала, как грозную и пугающую организацию.
Времена другие, и вести какие-то оперативные мероприятия или следственные действия, а уж упаси бог, задержать сотрудника прокуратуры можно было только с согласия вышестоящего руководителя. Таких разрешений за последние годы можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Так что желание Клевакина о посещении Германом здания УФСБ выглядело немножко, если можно так сказать, определённой наглостью со стороны следователя. Поэтому он был почти вежливо послан в пеший эротический маршрут, но потом Герман согласился встретиться в непринужденной обстановке, назначив место встречи.
— Что же вы, Герман Михайлович, — начал Клевакин, — не захотели встретиться в здании УФСБ? — прозвучало достаточно язвительно и провокационно.
— А должен? — твердый взгляд Германа уперся в переносицу его собеседника, не стараясь уловить взгляд. Подобные небольшой психологический трюк выводил из себя оппонента, чем он и воспользовался, не собираясь предоставлять собеседнику каких-либо преференций.
— В определённых обстоятельствах и при определённых подозрениях… — внимательный взгляд Клевакина следил за поведением «прокурорского».
— … Я уже подозреваемый? — приподнятая от удивления бровь Германа показала его недовольство. — Уверены?
— Нет, — смутился Клевакин. — Я не это имел в виду.
— Тогда что, вы, имели в виду?
— Послушайте, может спокойно поговорим? — пошел на попятную следователь.
— Не я начал со слов: «подозрения», — пожал плечами Герман. — Мне, кажется, этим вы на себя взяли ношу, которую можете не унести.
— Хм-м, — Клевакин опустил взгляда, а потом решился. — Я хочу узнать, что вы знаете о компании «Титан» и какие у вас отношения с её руководителем Типикиным Алексеем?
— Вы же понимаете, что я могу не отвечать на этот вопрос? — судя по дернувшейся щеке следователя, ему не понравилось услышанное. — Но я отвечу, — неожиданно добавил Герман. — Мы с ним учились в одной группе в академии в Екатеринбурге. Так что в приятельских, а скорее… — небольшая пауза, — дружеских отношениях. Поэтому общаемся. Что здесь странного?
— Но ведь Типикин не из Перми, а Екатеринбурга?
— И что? — на лбу Герман появилась складка от удивления. — Ему кто-то запретил проживать в Перми?
— Просто очень странно всё это, — ответил Клевакин.
— Не совсем вас понимаю, — прихлопнул рукой по столу Герман. — Где хочет, там и живёт. Жену себе красавицу нашел именно в нашем городе. Наверное, это судьба.
— Вы знаете гражданина Тараева? — следователь ФСБ решил пойти ва-банк, задав подобный вопрос в лоб.
— Не имел удовольствия быть представленным ему, — и ведь не соврал. Тараев не удосужился представиться по ФИО, а «обозвался» своей «погремухой», так что…
— Но ведь Типикин имел с Тараевым какие-то проблемы?
— Может и имел, но ко мне Алексей не обращался, — пожал флегматично плечами Герман. — У него таких беспокойных товарищей — в очередь стоят. Было бы чего серьезное, то ко мне бы обратился.
— И вы бы ему помогли? — дешевый какой-то развод.
В прошлой итерации (прошлой жизни), Герман убедился, что профессионализм сотрудников ФСБ сильно понизился в конце девяностых, начале двухтысячных. Много ему приходилось с ними сталкиваться, и профессионалами своего дела он мог бы назвать «силовиков» и часть оперов. Все остальные — ни рыба ни мясо.
— Конечно бы помог, — кивнул Герман. — Он же мой друг.
— И как? — вопрос от этого мудака был каким-то детским по своей сути, попыткой вывести Германа на признание.
«Идиот! Или прикидывается», — подумал Герман: — Конечно, я бы помог ему в соответствии с законом, как ещё? — прозвучало за столиком.
Дальнейший разговор был всё в той же манере. И стал раздражать Германа своей глупостью и ненужностью. И он уже хотел попрощаться.
— Да чё вы ломаетесь? — совсем неподалеку раздался гнусавый мужской голос.
Следователь ФСБ с Германом посмотрели в ту сторону.
— Мы пацаны чёткие, бабло у нас имеется.
За два стола от них сидели две милые девушки, заказавшие по две чашки кофе и пирожное. Ну и как всегда, двое поддатых гопников обыкновенных, пьяных, что было хорошо видно, решили познакомиться с дамами. Только девушки, конечно, не собирались знакомиться с подобными типами.
— Сидите, — голос Германа осадил следователя ФСБ, привставшего со стула, что-то быстро отстучавшего пальцами на телефоне.
«Взять!» — ушло смс-сообщение.
— Думаю девушкам надо помочь, — не совсем уверенно сказал Клевакин.
— Бог поможет! — совершенно спокойный ответ.
Неожиданно для испуганных посетителей: две семейные пары, женщины за сорок, а также ещё одной девушки за другим столом, между столов появились двое мужчин с фактурными фигурами.
— На выход! — совершенно спокойно сказал один из них, хлопнув гопника по плечу, дождавшись, когда тот повернётся к нему.
— Ты кто такой? — резко повысил голос гопник. — Да ты знае…
Почти незаметный удар под дых — вопрошающий сложился в поясе, удерживаемый ударившим его.
— Э, вы чё, мужики! — попятился второй хулиган от стоявшего перед ним второго мужчины. — Мы ошиблись, вы ошиблись и… — и заскулил, когда его поймали на «болевой» за пальцы выставленной вперёд правой руки.
— Простите! Милиция, — завил тот, кто первым ударил под дых гопника, выводя его в согнутом состоянии, удерживая за заломленную руку. — Отдыхайте дальше, — сопровождаемый вторым, тащившего за шиворот второго хулигана.
— Андрей, наш разговор перестал быть для меня интересным, — никак не отреагировавший на произошедшее Герман, решил закруглиться. — Давайте попрощаемся и не звоните мне больше, — он встал и подал руку Клевакину, а затем ушел из кафе.
«Что с ними делать?» — пришло смс от одного от оперативников Романа, утащивших помешавших разговору следователей алкашей.
«На три часа сдайте в местный ОВД. Пусть там посидят три часа, охолонут», — отстучал ответный смс Герман.
«Принял!» — пришел ответ.
— То ли он конченый дурак, то ли… я не знаю, — всё ещё находясь в несколько недоумённом состоянии после общения со «следаком» из ФСБ, Герман заказал у официантки свой любимый морс.
— Так чего конкретно он хотел? — напротив Германа сидели Алекс, Манар и Роман, который задал вопрос.
—
