же России прижиться. Конечно, веры им не будет, но десяток человек среди пяти сотен особого вреда причинить не смогут, тем более, за ними приглядывать будут сначала, а после вольются в коллектив и зная, что на родине точно за измену и пиратство повесят, так сами будут избегать в этот плен попадаться.
— Уорент-офицер — корабельный плотник Адам Джонс, сэр, — попытался щёлкнуть голыми пятками самый пожилой из оставшихся, — А какой флаг будет на гафеле? Кто вы? В вашей Джунгарии есть море? — целый ворох вопросов вывалил на Сашку седой моряк.
— Флаг будет наш — Великого ханства Джунгарии. Его мы поднимем, как только пройдём проливы назад. В Джунгарии есть два огромных озера. Это Иссык-Куль и Балхаш. Корабли только рыбацкие. Экипаж будет интернациональным… М… Разные будут нации. Ирландцы будут, немцы, русские. Капитан и офицеры будут русские. И никаких плёток и рукоприкладства не будет. Провинившиеся будут сидеть в карцере на воде и небольшом кусочке хлеба. И палубы драить.
— Не будут бить офицеры матросов? — не поверил плотник.
— Не будут.
— А записывайте меня. Хочу я посмотреть на такое.
После этого и остальные согласились. С ирландцами и прочими не титульными нациями разговор был ещё короче.
— Точно в Америку отпустите?
— Клянусь Господом Богом, — ну это он не верит в бога, а эти товарищи верят.
— Согласны тогда, — за всех ответил тоже уорент-офицер, только канонир, шотландец.
— Так какой ваш положительный ответ капитан. Только прежде, чем ответить подумайте. Сейчас мы пристанем к одному порту… Редут-Кале, и я сообщу нашему человеку ваш адрес в Лондоне. Помните вы мне рассказывали про жену и двоих сыновей. Адрес назвали. Я запомнил. Если мы погибнем, то в их похитят и продадут в рабство в арабские страны. Не хотите думать о себе, подумайте о детях.
— Черти, вы настоящие черти! Да паша сказал всё почти правильно. Корабль под турецким флагом просто проходит проливы. Нас будет сопровождать небольшой пароход с представителем власти. И вот тут у вас проблема, господин посол, с этого турецкого корабля на «Аретузу» поднимется чиновник и лоцман. Турки.
Доброе утро, уважаемые читатели.
Не забывайте нажимать на сердечки. Вам не тяжело, а автору плюс в карму.
Приветствуются и награды. Предлагайте свои варианты нагадить инглизам в этой войне.
С уважением. Андрей Шопперт
Событие шестьдесят пятое
Это было блестящее лечение, вот только пациента потеряли.
Эрнест Хемингуэй
Сашка поставил стул напротив капитана Ирби, привязанного за руки и за ноги к такому же стулу с подлокотниками, на трон похожему. Последние слова капитана были ожидаемы. Не нравился Виктору Германовичу нарядный турок, нет не глаза хитрые опускал, и не ухмылялся, рассказывая, что без проблем они назад проливы пройдут. Просто не нравился и всё. Интуиция. Взойдёт лоцман на корабль, а тут везде русская речь и капитан русский. Как ни скрывай национальность, а русская речь хоть в виде того же мата прорвётся. И капитан вдруг другой. Ещё вопрос, а знает ли человек которого должен найти Ремизов английский. Это с французским всё хорошо в России и даже с немецким, а ведь вполне может выйти так, что он не знает английского или говорит с чудовищным акцентом, который турок сразу почувствует. И кердык всему замыслу. Расстреляют береговые батареи.
И решил Сашка попытаться переманить капитана на сторону добра. Конечно, после отпиленного пальца эта «сторона Добра» так себе выглядит. Чуть кровью измазана. А, да, добро должно быть с кулаками.
— Пауль, а давай начнём с начала, а то мы все погорячились. Шутка. Военный же, должен понимать, что получить важные разведданные на войне — это сберечь кучу своих солдат или вообще выиграть сражение. И для этого все средства хороши. Опять-таки, ты нам не оставил выбора. И теперь ситуация не поменялась. Если то, что ты сказал правда, а турок утаил часть правды, то придётся мне с тобой договариваться. Могу тебе предложить чин помощника капитана этого корабля. В ближайших планах, принять на борт капитана, офицеров и часть команды, потом поход через проливы, которые как ты утверждаешь, нам просто так не пройти, могут быть проблемы. Дальше плавание до западного побережья Ирландии, где ещё пополним команду. Оттуда до Гамбурга, и там несколько десятков человек возьмём на борт. Последний пункт — Кронштадт. Там забираем ещё сотни полторы человек. Артиллеристы в основном и продукты. Оттуда идём… Дальше и от тебя зависит. Нам нужно попасть в Ситку. В Русскую Америку. Есть два пути. Ну, сам знаешь, либо вокруг Африки, мимо Индии, Китай, Япония и дальше уже в Америку. Либо через мыс Горн. А потом вдоль Южной и Северной Америки подняться до Ситки.
— Зачем всё это? — сморщился капитан Ирби.
— Пока секрет.
— Как всё сложно. Можно было просто заказать строительство корабля в Америке.
— Пока секрет, но нужно было сделать именно так, — весь план пока рано рассказывать Ирби, главное в этом куске, был не корабль. Главное — это те одиннадцать человек, что остались в Лондоне — посольство Великого ханства Джунгария. А корабль? Пропавший бесследно корабль? Секрет пока…
Капитан дёрнул шеей, опустил голову и видимо хотел затылок там почесать или ухо потеребить, чтобы думалось лучше, но руки привязаны, и дума не думалась.
— У меня жена больна чахоткой, лечение стоит дорого мне нужно посылать им деньги регулярно, — капитан криво усмехнулся, — что будет с нею и сыновьями?
— Ты об этом не говорил…
— Акцент, ты посол чисто говоришь на английском? Придуривался⁈ — вдруг осознал капитан.
— Придуривался. Жена больна чахоткой? Интересно. Бывают же такие совпадения? Так вот у меня… м… У меня есть возможность устроить твоих жену и детей в специальную больницу в… в России. Там лечат туберкулёз… Там лечат чахотку. Если стадия не запущенная и лёгкие ещё целые, то выздоровление возможно. Там вылечили по этому методу принцессу, дочь Николая. Я могу организовать переправку туда твоей семьи. Лечение занимает три года, если же случай запущенный, то и все пять. Как раз пять лет будет длиться кругосветное плавание и несколько операций в Китае и Японии. Вернёшься и жена с сыновьями отправятся, надеюсь здоровыми, в Англию. Ну, хотя, советую перебраться в Америку. В Англии могут у тебя, Пауль, возникнуть проблемы.
— А кто оплатит это лечение длинной в пять лет? — сморщил
