Кто ж нас на войну-то возьмет?
– Возьмут, – убежденно отозвался Давыдов. – Меня – командиром, а вас – моим адъютантом.
– Вот как? – Помещик невольно засмеялся. – Сразу же в командиры? Однако.
– А так и будет, вот увидите! Эй, милейший… – Взмахом руки Денис подозвал уланского унтер-офицера, по всему, тот был в разъезде за старшего. – Вы бы поторопились, господа. Боюсь, не опоздать бы к ужину.
– И с кем вы собрались ужинать? – недобро ухмыльнулся унтер. – Уж не с Бонапартом ли?
– Нет, не с Бонапартом. – Давыдов спокойно посмотрел улану в глаза. – Герр Гебхарт фон Блюхер с радостью угостит нас яствами и вином!
– Кто угостит? – не понял унтер.
– Фельдмаршал ваш угостит, черт бы тебя побрал! – не на шутку разозлился гусар. – А ну веди живее! Как говорит ваш фельдмаршал, форвертс, форвертс!
Блюхера так и прозвали – «герр Форвертс», «господин Вперед». Прозвали русские солдаты прусской силезской армии, расформированной еще в 1814 году. Жаль, что нынче все без русских. А может, и наоборот, все правильно, нечего зря лить русскую кровь, тем более в каких-то там заграницах. Ну, разве что так – добровольно. Вот как Давыдов и Ураковский.
Поначалу над непонятными пленниками активно посмеивались. И разведчики-уланы, и их командир – бравый полковник. Правда, тот все же кое-что знал…
– Денис Давыдов, говорите? А прочтите-ка стихи!
Денис прочел – не жалко. Полковник и его офицеры внимательно выслушали, не поняв, разумеется, ни слова… Однако все же решено было странную парочку препроводить в главный штаб прусских армий, что располагался недалеко от деревушки Линьи. По мнению Давыдова, расположение вышло не очень-то удачным – соседнюю деревню Сент-Аман уже заняли французские части.
На удивление конвоиров, старый фельдмаршал изъявил желание принять «странных русских», едва только услыхал фамилию Давыдова, коего хорошо знал и помнил еще по Ла-Ротьеру.
Командующий прусской армией занимал добротный крестьянский дом с обширным двором и садом, во дворе во множестве толклись штабные, подъезжали какие-то гонцы, всадники – в общем, суматоха стояла та еще!
Войдя в дом, Давыдов остановился и, щелкнув каблуками, доложил:
– Господин фельдмаршал! Генерал-майор Давыдов на войну явился! Прошу располагать мною, как вам будет угодно.
Кто-то из свиты, знавший русский язык, немедленно перевел все Блюхеру. Да старый вояка и сам уже признал славного героя.
– А! Денис Васильевич!
Седовласый фельдмаршал в черном мундире с красным, шитым золотом воротником, подойдя, похлопал Давыдова по плечу и кивнул Ураковскому.
– Ты как здесь, старый рубака?
Денис повел плечом:
– Да так вот, ваше превосходительство… Случайно. Проезжали с приятелем мимо, дай, думаем, повоюем. Может, фельдмаршалу Блюхеру боевые генералы нужны…
– Генералы, говоришь? – скрипуче засмеялся фельдмаршал. – Так ведь нужны, да. Офицеров у меня много, а вот чтоб и опыт, и штабная работа – увы. Так что ты, Давыдов, как раз вовремя. И должность у меня для тебя есть… – Тут Блюхер хитро прищурился и склонил голову набок. – К генералу Терлицу в помощники пойдешь? Штаб-офицером… Уж, извини, полковничья должность…
– Да по мне – пусть и полковничья! – возликовал Дэн.
– Э-э! – Фельдмаршал шутливо погрозил пальцем. – Там непростой полк, Давыдофф… Про «черных» прусских гусар что-нибудь слышал? О! По глазам вижу – слышал. Так поезжай, здесь рядом. Шей уже мундир, на днях выступаем! Да, приказ я напишу…
– С мной вот адъютант. – Поблагодарив, Давыдов вспомнил про Ураковского. – Достойнейший и храбрейший человек, хват.
– Ну-ну, ладно, – махнул рукой Блюхер. – С тобой путь едет. Да особо там не пьянствуйте! Через день-два в бой.
Экипироваться приятели успели за день. Старый фельдмаршал не обманул, приказ написал сразу, так что по прибытии в полк новоиспеченного штаб-офицера с адъютантом встретили… ну, если не как родных, то и без особого ропота.
– У нас тут есть Готлиб, полковой портной, – тут же по прибытии распорядился генерал Терлиц. Высокий, сутулый, он родился в Восточной Пруссии и неплохо говорил по-русски. Был ранен под Аустерлицем, едва не погиб под Фридляндом, Давыдова же знал по словам других – лично встречаться не довелось.
– Зато вот сейчас свиделись, – усмехнулся Терлиц. – Вне строя можете звать меня просто – Макс.
Полковой портной Готлиб Байер оказался молодым человеком лет двадцати пяти и невероятным треплом! Слава богу, он почти не знал русского и французского, впрочем, специалистом был отменным: мундиры сработал за пару часов! Правда, доломаны, ментики у него имелись. Оставалось лишь только слегка подправить, подшить…
Форма у прусских гусар Денису понравилась: черные курки с белой тесьмой, красный ворот и красная же плоская сумка на длинном ремне – ташка, а уж кивер… всем киверам кивер! С белым черепом и костями вместо кокарды! Просто какие-то гусары смерти!
* * *
На следующий день, 16 июня 1815 года, уже с утра слышались грозовые раскаты. Где-то за лесом, у Сент-Амана, показались густые клубы дыма, и шальное ядро, прилетевшее невесть откуда, глухо шмякнулось в сырую землю в нескольких шагах от копыт фельдмаршальского коня.
– Ну что ж, – вытерев тыльной стороной ладони попавшие на лицо брызги, Гебхард фон Блюхер невозмутимо погнал коня вперед. – Похоже, зверь хочет напасть. Именно сегодня, друзья мои. Именно сегодня!
Зверем старый генерал-фельдмаршал называл Наполеона, тот же прозвал Блюхера Старым чертом. Такой вот обмен любезностями.
Серое, затянутое плотными облаками небо, казалось, дышало тревогой. Ближе к обеду разведка донесла о выступлении армии маршала Нея неподалеку, у Катр-Бра. Наполеон, как видно, тоже этого ждал – тотчас же началась канонада, французские ядра разорвались на самой околице Линьи, а вот уже совсем рядом, в лесу, гулко грянули барабаны.
– Французы! – сдерживая коня, улыбнулся Ураковский. – Что, брат Денис, посчитаемся с этой галльской сволочью?
– Вижу, тебе не терпится! – Давыдов рассмеялся, покусывая усы.
Форма «черных» гусар очень шла ему, да, впрочем, и любому. Сочетание цветов – черный-белый-красный – будоражило кровь и психику, недаром Хуго Босс использовал его для эсэсовской формы. Да еще мертвая голова – череп с костями – на кивере! Дэн как-то даже стеснялся, хотя чего уж теперь…
Барабаны становились все ближе, и вот из-за леса с гиканьем вырвалась конница с желтых мундирах – гусары генерала Жокино! Полковник Макс фон Терлиц выхватил из ножен саблю и, что-то закричав, повел гусар в контратаку. Под копытами коней зачавкала земля, исходящая дождевой влагой. Громовое «ур-р-ра-а-а-!!!» потрясло всю округу, до самого Катр-Бра! Две лавы – желтая и черная, – сверкая саблями, неслись друг на друга… Враги становились все ближе, ближе, вот уже стали хорошо различимы их лица, глаза…
Удар! Звон! Искры! Встретились… сшиблись… сошлись! Кто-то вылетел из седла, кого-то затоптали, кое- кто взвил коней на дыбы… Гулко грянули залпы
