кстати, его потом и разорили римляне. Чем-то подчерк той аферы мне кажется схожим с делами, которые крутили как сами тамплиеры, так и их наследники. Но… — произнес Алексей и замолчал, задумавшись.
— Что, но?
— Я допускаю, что какая-то связь с Храмом имелась. Или с их архивами. Но там явно не только она. Там много всего накручено. И мне хочется в этом разобраться.
— А финансовые архивы Святого престола тебе зачем?
— А ты никогда не думала, что он изменился? Сильно изменился. Изначально — один из патриархатов Пентархии. А потом раз — и начал заниматься безудержным стяжательством как денег, так и светской власти. И у них получалось. Блистательно. Великолепно. В какой-то момент Папа оказался едва ли не самый могущественный светский правитель в Европе с поистине чудовищными церковными владениями. Реформация ведь била именно по ним. Под самым благовидным предлогом. Да и зачистка тамплиеров тоже не просто так происходила. Возможно — конкурентная борьба. Кто знает?
— Они тоже столкнулись с этим чем-то?
— А пес их разберет? Не знаю. Для безопасности России с этим вопросом нужно разобраться. Мы не знаем кто наш враг. Как ударит. Какими методами. Ради этого я и попытался перетянуть хотя бы иезуитов на нашу сторону. Они ведь захватили крупнейший архив, что находился в замке де Бомануаров. Людовик XIV, который, без всякого сомнения, был в теме и в деле, вон как носом рыл. И пока не слег — пытался найти. Но тщетно. А эти, оставшиеся иезуиты, точно знают где он находится. Они же прятали. Поэтому я и задумался — а не устроить ли провокацию? Если мы, подставив иезуитов, ударив по Святому престолу, у них попросту вариантов не останется.
— Я уверена — эти архивы в Риме весьма немаленькие. Даже если лейб-егеря сумеют к ним пробиться, как их вывезти?
— Да чего там сложного? — улыбнулся Алексей. — Нужно просто нарушить снабжение Рима хлебом и на этой почве устроить… хм… «стихийный бунт». Обычное же дело. Этот прием с древности применяли [21]. Там много кто из города побежит. И наши люди с архивами, тоже. Заодно это на время снимет вопрос пропажи некоторых людей из окружения Папы.
— Если мы провалимся… шуму будет… — покачала головой Миледи.
— Но и куш велик. Да и, признайся, ты любишь такие задачи.
— Это так бросается в глаза? — улыбнулась она. — Но, если честно, я боюсь. То, что ты пытаешься узнать, выглядит до крайности пугающим.
— Не пугайся раньше срока. Есть очень серьезный шанс того, что все эти страшилки — суть пустая мистификация. А вот архивы эти нам будут очень полезны. Многих можно будет прихватить за одно место…
Завершив беседу, Алексей вместе с Ариной спустился на первый этаж. Та отправилась по своим делам, а он — в опытные мастерские. Его туда приглашал накануне запиской один из инженеров.
Странный.
Подозрительный.
Но крайне интересный.
А главное — голова у него крепко варила и в каких-то мутных делах он не был замечен. Сколько не проверяли — чист. Русский, живший долго на Кавказе. По его словам, самоучка, но весьма и весьма толковый. Хотя откуда он вышел и как там жил — молчок. Ну или муть какая-то. Словно он не оттуда. Ну не мог же он обрести квалификацию инженера, сидя на сулугуни с вином в каком-нибудь диком горном ауле. Практика нужна. Опыт. Общение с коллегами.
Проверка не выявила факта обучения дядьки Андрея ни в одном учебном заведении Европы или России. Да и вообще — не нашли его концов. Так что, пожав плечами, Алексей махнул рукой и дал возможность ему свободно работать. Не без пригляда, конечно…
— Дядька Андрей, — благожелательно произнес царевич, протягивая руку.
Тот вытер свою тряпицей и обстоятельно пожал протянутую ему лапку.
— Получил твою записку. Заинтригован. Показывай, чего такое удумал.
Инженер кивнул и, поманив за собой, направился внутрь ангара. Подошел к одной из столешниц и снял тряпицу с двигателя. Нормального такого двигателя внутреннего сгорания, вроде тех, что на мотоциклы ставят. Воздушное охлаждение, один цилиндр и так далее. Классика.
— Что сие? — с трудом подавив удивление, спросил царевич с максимально нейтральным выражением лица.
Его визави охотно приступил к объяснениям. Но не слишком подробным. Скорее об общих принципах работы этого двухтактного двигателя.
— А какой у него ресурс?
— Конкретно у этого — часов десять. Потом переборка и замена изношенных узлов. Но можно увеличить.
— Куда ты его хочешь ставить?
— На планер, — пожал плечами дядька Андрей. — Ты ведь туда сейчас педали и воздушный винт пытаешься приспособить. Вот я и подумал — такой двигатель был бы намного лучше. Он маленький. Легкий. Его просто снять и также просто поставить обратно. Если к планеру держать штуки три и комплект запчастей, то каких-то значимых проблем не будет. Радиус же полета и возможности аппарата возрастут чрезвычайно.
— Тут какая мощность? Лошадей пять?
— Где-то так.
— Занятно, занятно… — произнес Алексей, походив вокруг стола. — Запустишь?
— Конечно, — кивнул дядька Андрей, у которого для этого все было готово.
Встал поудобнее. Резко дернул за намотанную на маховик веревочку. Двигатель чихнул, пернул и затих. Еще раз намотал ее и дернул. Все повторилось. С третьей попытки завелся, бодро и довольно громко затарахтев, выплевывая сизый дым выхлопа.
Поработал несколько минут.
После чего по отмашке Алексея его заглушили.
— Добрая штука, добрая. — покивал царевич, отмахиваясь от дыма. — Но пока преждевременная.
— Почему? — удивился дядька Андрей.
— Ты ведь понимаешь, что, если вот это, — кивнул на двухтактный
