он у Гайдаевских. Они твоё первое задание как председателя выездной судебной тройки, — улыбнулся президент. — Возьмешься за работу, значит вступишь в должность. Ну, что стоишь?
— Что с Серегой? — тихо проговорил я, чувствуя в груди непривычное чувство.
— Вроде бы жив, — проговорил президент, доставая из ящика стола еще две жёлтые папочки. — Но его, кажется, не кормят, и иногда навещают, когда узнают о твоих подвигах в конторе.
— Он же полицейский, государство должно было его защищать.
— Его уволили на следующий день после того, как он отпустил тебя, — достал красную папочку президент и положил сверху трёх дел в желтоватых корочках. — И есть те, кто думают, что они немного выше закона, но они лишь думают. А вот являются выше законов я и особые судейские тройки, что чистят эту страну от подобной мне грязи.
Я направил на президент револьвер — с такого расстояния сложно промахнуться.
— Пора очистить от грязи этот мир, — тихо, но твердо проговорил я.
— Щелк-щелк, — издал револьвер.
— По крайней мере, не сегодня… — Усмехнулся Путин. — Возможно, когда я перестану быть президентом, револьвер выстрелит. Да, меня судить будешь именно ты, я уже подписал постановление.
— Если я буду живым, то с удовольствием вас застрелю, Владимир Владимирович.
— Если. Поспеши, Председатель, тебя ждет твоя судейская двойка и особый спецназ.
— Сука, — выдохнул я, подходя к столу, беря коробку с патронами и рассовывая их по карманам пиджака.
— Не я такой, Лаки, жизнь такая.
— Знаю, — пробурчал я, взяв четыре папки. — Надеюсь, команда нормальная.
— Лома ты видел, ну а ведьма из вас самая нормальная.
— Мне нужен Кеша.
— Ведьма его заменит.
— Тома?
— Не допущена, пришлось заменить её бывшим учеником.
— Готовишь группу уничтожения на неё и Кешу?
— Не произноси это вслух. Я сам надеюсь, что это не потребуется, но на любое действие должно быть противодействие. У тебя, кстати, Лилия беременна, это тебе еще одна причина остаться, поздравляю, — проговорил президент, и я ему не ответил.
Я молча вышел из кабинета, просто пнув дверь, от чего она упала наружу, где стоял лысый громила Лом. Рядом с ним сидела в кресле женщина, которая оказалась лысой, как и Лом. В мини-юбке чулках, в строгом пиджаке на голое тело, сиськи четвертого размера придерживал прозрачный лифчик. Ну, мода у них такая… наверное. Или это просто шлюха, или как их там, девушки с заниженной социальной ответственностью.
— Лаки, не думай так громко. Твои мысли оскорбительны, — бархатным голосом проговорила девушка. — Мы идем на задание? Я ведьма, кстати.
— Да, первые на очереди Гайдаевские, вы уже просмотрели свои папки? — кивнул я на желтые папки, что находились в руках у обоих членов судейской тройки. — И чего вы лысые?
— У меня радиация, а этот заодно побрился, — ответила ведьма.
— Я плохо читаю, я только про Гайдаевских прочитал за сутки, — насупился Лом и потер лысину. — Ты и сам, Лаки, недавно лысым ходил. И мне не нравится вонь жженых волос.
— Понятно, — вздохнул я, — Ведите к группе сопровождения, а я на ходу почитаю.
За пределам приемной нас ждал седой мужчина, который представился Первым, учеником Тамары, и попросил нас называть его первым. Кодовые имена, секретность и всё такое, жутко интересно, но нет, а я читал, на ходу листая красную папочку.
Там было написано обо мне, моем новом статусе, объяснения, почему я и что мне предстоит, как да зачем. Всё написано от руки и с подписью на каждой странице от лиц, что заполняли страницы.
Писал президент, проверял председатель конституционного суда, критиковал и оставил особое мнение председатель верховного суда России.
— Всё настолько серьезно, — проговорил я, сидя в каком-то зале, где первый ученик Томы усирался, пытаясь нам все объяснить, как будет проходить штурм, захват и суд. — Первый, не мешай мне.
— Лаки, вы должны прослушать инструктаж, от этого зависит ваша жизнь, — холодно проговорил мужчина.
— От того, прочитаю я вот это или нет, зависит ваша жизнь, — показал я на папки. — Можете обсуждать что угодно, планировать что угодно, но руководить там, на земле, буду я.
— А прикрываться мной, — пробурчал Лом, ведьма же промолчала, а я продолжил чтение документов из красной папочки.
Что такое справедливость в элитах? Ну, наверное, в соразмерном наказании, а какое может быть правонарушение или преступление у элиты? То, за которое карается смертью, остальное не учитывается. В деле на каждого преступника из элиты есть обвинение, а наказание выбирать мне, на меня, как на члена судейской тройки, не влияет ни один из законов. Мне разрешено:
Убивать.
Мучить.
Калечить.
Запугивать.
И это разрешено даже когда я не выполняю обязанности, не подсудный я.
— Всё во благо России, — прочитал я с улыбкой и продолжил чтении, пробурчав на последок: — Ну хоть насиловать нельзя.
А вокруг меня тем временем творился ужас, Первый проводил, наверное, лучший инструктаж в своей жизни.
Вокруг меня пролетали голограммы, Первый что-то рисовали на доске, а когда я в следующий раз отвлекся от папок, то увидел, как Лом выбирает себе пулемет, а на него кричит лысая ведьма в бронежилете о том, что ему каска нужна, а не пулемет.
— Ну и ладно, главное не поубивайте друг друга, — проговорил я и вновь начал читать о том, почему иногда надо убивать зарвавшуюся элиту и почему это надо делать. И почему именно я.
Исследования моего тела также были в папочке красного цвета.
От гормонов в моей крови до размера члена и анализа кала в моих кишках. Мои действия также были разобраны несколькими аналитиками и искусственным интеллектом, который просто сказал что я баг.
Ну а чё, я все делаю правильно в каждой развилки событий, он офигел когда мы вырулили в Париже и от того, что я натворил в Африке, где у нас теперь появился сильный союзник в лице Билла.
Аналитики решили, что я не только на себя влияю, но и на страну, которую я представляю, даже простая встреча со мной может стать судьбоносной.
И я как-то влияю на положение целой страны, например, отношения с Францией наладились, она передумала о маленьком теракте, потому что могут в ответ послать таких как я во Францию и
