во всю Европу. Тамара вкинула дезинформацию, что мы с Кешей клоны, сорок седьмой и двести двенадцатый.
Смешно, да, а вот и выводы президента, меня проверяли, а теперь доверили будущее страны. Проверка, пристрелю я президента или нет, тоже повлияла на будущее, как и там, в Европе. И, как написал президент, я уже подарил России год спокойной жизни.
— Интересно, что будет через год? — спросил я сам себя, садясь в самолет с вертикальным взлетом. В окне были видны такие же самолеты, что уже начали взлетать десятками со спецназом сопровождения и обеспечения на борту. — Пора открыть первую папку.
Гайдаевские старый клан, сформировавшийся еще триста лет назад, потомственное двуежопие, типа патриоты и предатели в одном лице. Всегда топили за Россию, громко, ну а тихо топили ее.
— Классика, — улыбнулся я. — Одновременно и коммунисты и капиталисты, и аристократы и простые, с народом, и все как один добренькие. Убивать их надо очень жестко.
Гайдаевские были выгодны стране, отчасти, но терпение президента закончилось когда начали косячить и творить некоторые страшные вещи внутри страны. И особенно за ее пределами.
Оно как обычно происходит? Едешь в страну, бедную, и там уже отдыхаешь как хочешь. Ну или делаешь в какой-то стране нужные тебе законы и устраиваешь отдых или сафари на неправильных граждан во время революций.
— Фу, какие твари, — перевернул я страницу с доказательствами в виде фотографий. — А вот… понятно. Ух ты, весь уголовный кодекс собрали! А, понял, надо до пятерых добраться.
— Лаки, — обратилась ко мне ведьма, — Через десять минут у нас уже высадка.
— А чего так быстро? — посмотрел я в окно и чуть не умер от удивления.
Мы кружили на самолете над большим поместьем, который во всю обстреливали из танков. Мимо нашего самолета пронеслась планирующая бомба, что разнесла дом и уложило около сотни гуманоидов, которые отстреливались от штурмующих солдат.
— Какого? — выдохнул я. — Бомбами?
— Ну, ПВО мы уничтожили, — быстро проговорил Первый в броне. — Лаки, вы сами сказали, что надо жестко брать Гайдаевских.
— Когда? — выдохнул я.
— Когда тебя спросили, тайно своими силами, или роботами армейскими, жестко и с огоньком, — Весело проговорила лысая ведьма в плаще.
— Ты сказал: да, много огня это хорошо, — пробубнил Лом.
— Сколько жертв, — прошептал я, смотря на то, как бомбы, одна за другой, разносят поместье.
— О, смотри, напалмом щас зальют, — проговорила ведьма.
И правда, около сотни дронов что-то распылили над поместьем на высоте полусотни метров и все запылало.
— Ну, а теперь вакуумной всё полирнем, — проголосил первый. — Не ожидал от вас, Лаки, такой жестокости.
— Я и сам не ожидал, — прошептал я.
Я заглянул в папку и усмехнулся, да, нас ждали, должны были ждать. Там, внизу, под шикарном поместьем находятся автоматические заводы, что уже сотни лет ждали своего момента. Рано или поздно за хозяевами этого особняка должны были прийти.
— Спускаемся, — проговорил я, смотря, как горит огромное главное здание, которому, впрочем, особого урона не нанесли.
— Рано, — проговорил Первый. — Пока не будет зачищена поверхность, вы, Лаки и ведьма, на землю не ступите.
Ни бомбы, ни напалм не повредили здание в римском стиле, а лишь сбили штукатурку, черепица на крыше разлетелась, обнажая черный металл. Стекла были лишь декорацией, за ними стояли стальные листы. А роботы, что мгновение назад казались людьми, отскребая поврежденные куски мяса со своих металлических скелетов, подымали оружие и продолжали отбиваться от штурмующих.
— Без нас не справятся, — хмуро проговорил Лом.
— А ты справишься? — спросил я.
— Я да.
— Расчисти нам путь, Лом, — тихо проговорил я и громила молчаливо начал исполнять приказ.
Странно было смотреть, как с высоты километра десантируется камнем вниз человек без парашюта. Я видел, как голыми руками он разрывает роботов, как высекаются искры пуль от тела Лома. Как он всего за две минуты убивает половину защитников поместья и просто пробивает стену в главном здании сбоку.
— А он точно человек? — спросил я.
— Он человек, убить его сложно, но он человек, — вздохнула ведьма, потерев свою лысину. — Этот оперативник взял меня живой, ничто не помогло. Вот Россия-то монстра вырастила.
— Кто из вас монстр еще подумать надо, — хмыкнул Первый. — Лаки, мы сейчас сядем, вы готовы исполнять свои обязанности?
— Я? — улыбнулся я. — Я никогда ни к чему не готов, тем более выполнять обязанности, но пора начинать быть готовым…
Пули назойливо свистели где-то вдали, находя свою цель, там, где меня ждали и были заняты тем, как бы поубивать побыстрее друг друга, а я спокойно надевал на себя плащ, стоя в салоне горящего самолета. Дым, крики умирающих, дыра в фюзеляже самолета, кровь, кусочки мяса на моем лице и оторванная голова на коленях были пять минут назад. А сейчас я был спокоен и собирал свои вещи в горящем самолете.
Я плохо соображал после крушения, и да, Первый соврал, но об этом он уже никогда не узнает.
— К сожалению, видимо, мне придется как главе судейской тройки рассказать об этом его родным, — печально проговорил я. — Скажу, что он умер героем, а не обосрался в конце.
ПВО противника не было подавлено, несмотря на слова Первого, старая ржавая ракета моего времени прекрасно работала и, вылетев из подземной шахты, поразила самолет. При приземлении я на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, в самолете из живых остался лишь я и ведьма.
— Первый умер, — тихо проговорил я в наушник, смотря на оторванную голову Первого, что лежала у моих ног. — Ведьма жива, выношу, нам нужна поддержка.
Наушник ответил мне помехами, в очках дополненной реальности рябило и мигала надпись «Нет связи». Что не удивительно, но сейчас мне нужна была помощь. Ну и, вдруг кто-то выжил.
— Хоть кто-нибудь, ответьте мне, — тихо проговорил я и мне вдруг ответили, помехи пропали на мгновение.
— Выноси ведьму, помощи не жди, — сурово прогрохотал в наушнике голос Лома. — Работает РЭБ, подавление любой связи, как наша Рэб, так и вражеская, никто не придет к нам.
— Понял — принял, — взвалил я на свое плечо ведьму в черном плаще, который теперь
