Ознакомительная версия.
— Постараюсь оправдать. — Кирилл кивнул. — А с этими что? Отдадим контрразведке, или…
— Да хоть в мясорубку. — Тимошенко небрежно взмахнул рукой. — Но контрразведка вам за них безусловно спасибо скажет, так что не будем их разочаровывать.
Барабанщик! Играйте гимн!
Неизвестный командир батальона.
Что может быть опаснее войны с Европой объединённой под флагом национал-социализма? Я скажу. Опаснее этого может быть только нависающая с Востока угроза бесчисленных большевистских орд. Вот перед чем мы должны сплотиться и забыть все былые недоразумения и страхи. Да, национал-социализм как строй глубоко чужд Великобритании и нашему монархическому духу, но он по сути наш, европейский, тогда как большевизм олицетворяет всё то, что мы искренне и всем сердцем ненавидим, в этой чудовищной и невозможной стране. И только полное уничтожение всего, что близко русским, и попало в поле тлетворного влияния новой России, может нам гарантировать выживание белой расы. Сейчас как никогда, белые люди должны сплотиться чтобы противостоять этой угрозе всей нашей цивилизации…
Из речи лорда Климента Эттли в парламенте Великобритании. 20 мая 1941 года.
Через двое суток напряжённой работы, когда Кирилл отдыхал в тени изящной беседки в небольшом саду, он внезапно обратил внимание на странную процессию. Первым шагал Глеб Россохин, ведя, что называется «в поводу» удивительно высокого — для китайца, разумеется, человека. В отличие от уже виденных и принятых Новиковым ранее «китайских товарищей», этот был не в обносках, а в тщательно отутюженном френче серо-голубого цвета, в многоугольной, похожей на шоферскую, фуражке. Следом за высоким китайцем семенила тоненькая китаянка редкой красоты в таком же костюме. Рядом с ней двигались двое спецназовцев с внимательно отслеживавших каждое движение гостей, а замыкали процессию еще парочка китайцев, теперь уже более привычного вида — какие-то помятые и пропыленные, и уже знакомый Кириллу тощий и лопоухий японский лейтенант Гаяси, занимавший при штабе спецназа должность главного переводчика с китайского на понятный. Ну, в смысле, на более или менее понятный…
Процессия явно направлялась к нему, но Новиков решил не обращать на нее внимания. Хоть последние секунды на цветы посмотреть спокойно…
Глеб, подойдя поближе, кашлянул:
— Э… Кир, тут вот… Рвётся к тебе…
— Да? — Новиков отвлёкся от любования цветами и посмотрел на китайца. Кого-то он нему напоминал, но кого, вспомнить было решительно невозможно. — И зачем я ему понадобился?
— Это товарищ Мао, глава Совета народных комиссаров Китайской Советской Республики…
— Мао… Цзедун? — Кирилл рывком развернулся к гостям. — Однако… Постой-постой, как ты сказал? Какой республики?
— Китайской Советской. — хмыкнул Россохин. — Особый район Китая [156], не слышал, что ли?
— А-а-а, этот. Ну, и что же понадобилось лидеру Советской республики и китайских коммунистов вообще от простого красного командира?
— Председатель Мао, хотел бы задать Стальному Киру несколько вопросов, если конечно тот располагает временем для беседы. — ответил один из китайцев, оказавшийся переводчиком. По-русски он говорил намного чище японцев, лишь с каким-то странным мяукающим акцентом. — Товарищ Мао знает Стального Кира как прославленного воина и уверен, что беседа с ним очень важна и нужна для нас.
— Прошу. — Кирилл показал гостям на свободные кресла, и бросил взгляд на Глеба. — Распорядись, пожалуйста, чтобы принесли, ну я не знаю, чай, или ещё чего.
— Сделаю. — Глеб коротко козырнул, и вместе с бойцами растворился между деревьями.
— Председатель Мао говорит, что тоже любит любоваться природой. Она так возвышенно прекрасна…
— Природа это здорово. — Кирилл внимательно посмотрел в глаза Мао Цзедуну, — Но ведь не за этим товарищ Мао проделал долгий путь? Давайте же будем уважать время, как единственную неизменную ценность в этом мире.
Мао дождался перевода, и быстро что-то ответил.
— Это мудрость вашего вождя — Сталина.
— Можно и так сказать. — Кирилл кивнул. — Товарищ Сталин так много успевает сделать, что кажется, будто в его сутках не двадцать четыре, а сорок восемь часов.
— Председатель Мао благодарит Стального Кира за возможность прикоснуться к мудрости великого Сталина, и хотел бы узнать, как вам понравился Китай.
— Китай… — Кирилл задумчиво смотрел, как девушки из второго взвода снайперов споро расставляли чайные приборы и ставили угощение. — Китай очень похож на Россию. Десятки народностей, языков и смесь жизненных укладов. Где-то еще можно увидеть на поле соху, а где-то мчатся автомобили и летят самолёты. И если Россия уже начала своё восхождение к заоблачным вершинам, то Китаю этот путь ещё предстоит.
— Но у нас совсем нет времени. Или есть, но очень мало. Теперь, когда Великий Северный сосед повернулся лицом к японцам — как нам быть? Ведь и раньше нас ждали война и разруха, которые нужно было быстро преодолеть, чтобы строить социализм. А теперь мы еще и разделены на несколько частей!
— А что такое социализм? — Кирилл усмехнулся. — Как говорил Владимир Ильич Ленин: Социализм — это прусский порядок железных дорог плюс американская техника и организация трестов плюс американское народное образование [157]. Мы и сами пока добились только успехов в народном образовании. Придет время — одолеем и остальные две проблемы. Но, — тут он положил на стол последний экземпляр Харбинской газеты «Хон си» [158], — вам даже с этим справиться будет сложно. Название этой газеты состоит из двадцати двух черточек! И писать их нужно кистью — иначе иероглиф может не получится. А у нас, на не самом простом в мире русском языке — всего-то тридцать три буквы. Причем обратите внимание, товарищ Мао: если ваши иероглифы будет писать ребенок — совсем не факт, что эту надпись поймут. А если тот же ребенок напишет по-русски — да хоть бы и с ошибками! — все равно будет ясно, что газета называется «Красное знамя», а не, к примеру, «Черный флаг».
Мао, задумавшись, молчал. Его взгляд блуждал вокруг, в поисках возможного решения. Внезапно он увидел, как к ним идет Надежда и тут же что-то спросил.
— Товарищ Мао спрашивает: это — ваша жена? — сообщил переводчик.
— Да, это моя супруга, Надежда Новикова — ответил Кирилл удивленно. — А как товарищ Мао узнал, что эта женщина — моя жена?
Мао слегка улыбнулся, а затем быстро заговорил, указывая рукой на сопровождавшую его китаянку.
Ознакомительная версия.
