есть скорострельная артиллерия. Но она ведь сухопутная. А тут — вон какая канонада. Поэтому вместо того, чтобы направить моряков к кораблям, они их вооружали и готовились совместными усилиями отражать большой десант неприятеля. Ведь много кораблей сюда совершенно точно не просто так пришли. И только с рассветом, поняв, что никакого вражеского флота не наблюдается, бросились спасать свои «посудины». Но было уже поздно…
За эти несколько часов изрядно воды набрали даже те корабли, которые получили незначительные повреждения. А карраки на рейде стояли груженые в основной своей массе. Поэтому итог этого ночного налета оказался печальным. Двадцать две карраки ушло ко дну с товаром на многие сотни тысяч флоринов. Не считая стоимости самих кораблей. Весьма, надо сказать, не дешевых. Хуже того — кто и в каком количестве на них нападал выяснить не получилось.
До берега доплыло очень немного морячков. И они путались в показаниях, называя кого угодно и в любом количестве. Флаг, висевший на галеоне они не только не знали, но и не разглядели, ибо никаких огней на нем не было зажжено, а отблесков от пожаров не хватало. Ведь там, где они начинались «Посейдона» уже не было. Он уже проходил дальше.
— Зря мы это сделали, — мрачно произнес командир корабля. — Государь нас теперь сурово накажет. Мы ведь с Ганзой не воюем.
— Флот Ганзы напал на галеон короля. Это считается объявлением войны. — возразил Кирьян.
— Да как это доказать то? Ох, чует мое сердце, пострадаем мы за твои команды. На берег сойдем — и арестуют нас. Посадят в холодную. А потом начнут что-то выяснять. Как коменданту будет угодно выяснять.
— Меня не посадят. А если и сделают это, то головы лишатся. Я как на берег сойду, сразу же отправлю в Москву голубя.
— Это если тебе дадут это сделать.
— Считаешь, что комендант может быть предателем?
— А ты сам подумай — мы только в море вышли и западня. Нас ждали. Причем знали, что не вдоль берега будем ходить. Кто о том ведам? Только тот, кто запечатывал конверт с приказом.
— Согласен, — кивнул Кирьян. — Тогда в Ригу не пойдем. Пойдем на Котлин, к Якову Захарьевичу. Уж он-то точно в измене не замешан.
— Думаешь?
— Уверен. Да и корабли Ганзы могут нас стеречь в Рижском заливе. Да. Совершенно точно. Нам туда пока хода нет. Держим курс на устье Невы…
Глава 9
1481 год, 12 августа, Рига
Комендант этого славного портового города тихо и мирно беседовал за обедом с адмиралом, что привел флот Ганзы в залив. Они вкушали изысканные блюда, приготовленные по случаю, и запивали их лучшим вином из запасов коменданта.
Надо сказать, что сразу после того боя этот «добрейшей души человек» распорядился оказать помощь кораблям Ганзы, потратив немало запасов из городских «осадных» складов на оказание помощи «пострадавшим». И даже начал расследование о «преступном нападении на мирных торговцев».
Из самого города бой не наблюдался. Далеко. И даже канонаду не было слышно. Поэтому поле для фальсификации ситуации открылось очень широкое. И комендант решил воспользоваться моментом. В рамках уговора, заключенного с этой замечательной торговой корпорацией.
Он очень ждал возвращения галеона, чтобы взять в оборот команду и выбить от них письменные признания. А потом? Пока до Государя дойдет, они уже в холодной передохнут. Уж он постарается. И особенно тот адепт Механики, который раздражал коменданта всем своим видом. Перстенек с него снимут и все. Кто таков? А кто его знает? Бродяжка какой-то. А как подохнет — прикопать где тихо. И шито-крыто. Главное — галеон вот стоит. Команда новая на нем тренируется. И друзья его из торговой корпорации, изучат этот галеон с верхушек мачт до трюма.
Рисковая, конечно, стратегия. Однако огромное денежное вознаграждение и приятная во всех отношениях невеста, дающая доступ к регулярным доходам — аргумент весомый. Ведь через эту особу комендант мог зайти в серьезный бизнес и получать с него огромную моржу. Особенно «вкусную» оттого, что в его руках морской порт, через которых прибыли и пойдут.
Вот значит, вкушает он вкусную еду. Мирно беседует с будущим тестем, обсуждая что к чему. И тут какой-то шум на улице.
— Эй! Егорка! — крикнул комендант, призывая слугу. — Что там за возня?
Но Егорка, войдя, лишь пожал плечами:
— Не ведаю, господин комендант.
— Ну так иди и узнай! Остолоп!
— Да, господин комендант, — пискнул слуга и шмыгнув за дверь, исчез. С концами исчез. Потому что, когда через минуту дверь вновь отворилась, из нее полезли стрельцы.
— Что вы себе позволяете!? — удивленно воскликнул комендант.
— Арестовать! — от двери рявкнул Устин сын Первушин.
— ЧТО!? — задохнулся от переполняющих его эмоций комендант, начав вставать. — Как ты холоп посмел рот раззявить!?
Но Устин просто кивнул, и ближайший к коменданту стрелец ударил того прикладом в лицо. От души. И первое лицо в городе рухнуло на пол умываясь собственной кровью с соплями.
Устин подошел, поскрипывая начищенными сапогами.
— Тварь, — прошипел комендант, корчась на полу. — Ты на кого руку поднял?
— По приказу Его королевского Величество ты арестован за измену и потворство в захвате государева боевого корабля. Ты, и все твои люди. Так же Иоанн свет Иоаннович приказал арестовать всех представителей Ганзы и их имущество, движимое и недвижимое.
— ЧТО!? — ошалело переспросил комендант.
— Что слышал, — процедил Устин. — А я тебя предупреждал, гад, что твои игры с купчиками этими заморскими до добра не доведут. Вот — оскотинился. Государя нашего предал.
— Что нас ждет? — тихо спросил купец.
— Дознание и наказание, сообразно вине. Кого на кол посадят. Кого повесят. Кого живьем в котле сварят. А кого отправят на рудники пожизненно. В таких делах Государь наш особенно лют.
— Отпусти, Устиша. Я денег дам. Много, — прошептал комендант.
— Дурак! Нет у тебя больше своих денег, — криво усмехнулся командир роты стрельцов. — И имущества нет никакого. Все считается арестованным, а после суда отойдет в казну. Ради чего мне рисковать шкурой?
— Будь человеком! Смилуйся! Разве не я тебе помогал и делишки твои покрывал?
— Что, с…ка, делишками решил попрекнуть? — оскалился Устин. — Ну прознают то. Ну накажут меня за превышения должностных полномочий. Но ведь не сильно накажут. Потому что я чуть-чуть шалил. И измены не творил. А если что к рукам и прилипало, то не во вред делу. Подумаешь, поставщиков продавил своих, чтобы папа денежку малую получал? Что, по-твоему, он на верфь гвозди да скобы дурные поставляет? Или может дороже? Что мне за такую шалость сделают? Да ничего. Максимум пожурят.
