привычным – демонстрационный показ.
Когда все приготовили, поехал докладывать негусу. Пришлось подождать – шел военный совет.
Потом поехали на «полигон». Все прошло штатно, отстрелялись, фитаурари с кеньязмачем поехали в сопровождении свиты смотреть. Слуги помазали дырки кровью, взятой на кухне, переставили чучела поближе, четыре гранаты грохнули одновременно, опять контрольный осмотр – военачальники приехали, довольно кивая.
– Я слышал, рас Александр сам стрелял, отражая набег кочевников, и удачно стрелял, – обратился ко мне Менелик.
– Да, это правда, ваше императорское величество, – ответил я.
– А какое расстояние до цели было тогда и как далеко стреляет пулемет?
– Ваше императорское величество, я начал стрелять, когда верблюды кочевников были в двухстах шагах от меня, тогда второй ряд падал на первый, а третий на второй, и быстро образовался вал из тел. Пулемет может стрелять и на милю, только прицельная дальность все равно не более пятисот шагов.
Менелик попросил поставить мишени на пятьсот шагов. Я сказал, чтобы ставили вплотную, а то не будет видно, как попали пули. Ну что же, ваш выход, господин придворный клоун. С помощью казаков снял дипломатические латы, оставшись в рубашке и перчатках, постелили мне какую-то дерюжку, и я на нее улегся. Ну вот, «далеко-далеко на лугу пасется кто?» Как бы не опозориться… Рядом залег Стрельцов, приготовившись подавать ленту. Потрогал кожух, ничего не кипит. Попробовал поймать в прицел серую группку чучел. Ну, с богом! Надавил на гашетку, выпуская короткие пристрелочные очереди, вроде как появились фонтанчики земли прямо у мишеней, чуть-чуть поднял ствол и провел по мишени… Есть! Полетели клочки по закоулочкам! Выпустил всю ленту, пусть смотрят дырки. Встал и поклонился публике. А где аплодисменты для маэстро? Вернулись гвардейцы и бросили к ногам негуса разлохмаченные мишени. На меня водрузили раззолоченный мундир и помогли привести себя в порядок. Рас Мэконнын жестом позвал подойти к негусу.
– Ваше императорское величество, ваш приказ выполнен, – доложил я, приложив руку к треуголке.
Менелик встал и, сняв с пальца перстень, попытался мне его надеть. Я снял перчатку, и Менелик увидел, какие у меня руки, но перстень на средний палец все же пристроил.
– Рас Александр, ты настоящий воин и достоин взять в жены Мариам Мэконнын! – протянул негус руку для лобызания.
Ну что осталось делать, встал на одно колено и облобызал, ради Маши я бы и не то перенес, тем более по физиономиям придворных и раса увидел, что теперь я в фаворе.
– Благодарю вас, ваше императорское величество, постараюсь оправдать оказанную мне честь.
– Погоди, это не все, поскольку Мариам – лиилт [88] Соломоновой крови, то приданое должно быть достойным. Отныне ты – Александр, рас Аруси, владетель провинции Аруси.
Глава 14. Скандал покруче ашиновского
Вчера праздновали у Мэконнына возведение меня в княжеское достоинство. Ага, эфиопский князь, ваша эфиопская светлость… Попутно выяснилось, что хитрый негус в общем-то никакого приданого не дал: земли Аруси [89] под управлением Мэконнына, вот, решил Менелик, пусть отчим и поделится. Земли эти окончательно присоединены сравнительно недавно – всего два года прошло, но перед этим воевали чуть ли не десять лет. Коренное население – народ оромо, или галла, преимущественно мусульмане, хотя за десять лет многие перешли в монофизитское христианство: хочешь в армии служить – крестись (а в армии Менелика хотели служить все мужчины, это вам не нынешняя Россия).
В горах, на высоте около двух километров находится столичный городок Асэлла, уже наполовину христианский. Большинство укрепленных фортов в этих краях абиссинцы строят именно в горах – там малярии нет. Так что местечко так себе, хотя тот край, что ближе к Харару, я видел во время переговоров с мусульманами – вполне себе неплохое место, ехали туда через настоящий хвойный лес и дичь какая-то от нас шарахалась по кустам вокруг реки Аваш. Вот перегородить взрывом Аваш в узком месте, и будет водохранилище, поставить ГЭС по типу Волховской – и электричество будет: сименсовские генераторы в России уже производятся. И, если там действительно богатые золотые россыпи, как говорил рас, электродвигатели на приисках вовсе не помешают, и электричество в столицу по проводам побежит.
Но это мысли на будущее, на верблюдах эти генераторы не привезешь, так что сначала – железная дорога, без «чугунки» тут никак.
Мэконнын сказал, что большим сторонником строительства железной дороги является швейцарский инженер Альфред Ильг, он у Менелика министр иностранных дел и кто-то вроде Лефорта при Петре Первом в нашей истории. Ильг приехал представителем швейцарской компании, да так и остался в Абиссинии, выучил амхарский язык, построил себе европейский домик в Аддис-Абебе, женился на местной и совсем уже обэфиопился. «Вот это – мое будущее», – подумал я. Надо бы с ним познакомиться… И тут рас опередил меня:
– Господин вуст-азаж [90] Ильг позвал нас к себе в гости на обед, в два пополудни, можно без регалий, по-простому.
Ну что же, по-простому, значит, по-простому, по-абиссински это значит – обвешаться золотом с головы до ног и приехать со свитой в двести человек. Спросил раса, что подарить Ильгу, оказалось, что он, как многие гражданские, любит старинное оружие. Мэконнын видел у него в Аддис-Абебе коллекцию всякого старого железа.
Чистая сорочка у меня есть, Артамонов уже привел в порядок мой белый китель (хотя он все больше сереет), ордена не надеваем, украшения тоже. Посмотрел на вчерашний перстень, чем был пожалован «за отличную стрельбу из пулемета» [91]. Похоже, что старинной работы, а вот что за камень, определить трудно, для рубина в нем много фиолетового оттенка. Еще раз посмотрел на свое сапфировое кольцо – действительно в кабошоне можно при попадании света под определенным углом различить шестилучевую звезду – чем не звезда Давида, вот и готова легенда про перстень царя Соломона. Нет, перстни оставим, просто белые перчатки.
Ильг принял нас в своем шатре, где был накрыт на троих вполне европейский стол с приборами и салфетками. Мне это было не в диковинку, а вот рас чувствовал бы себя уютнее без них [92]. Обслуживал нас слуга, одетый по-европейски: принес и ловко открыл бутылку шампанского, показав пробку и дав попробовать хозяину, и после его одобрения налил в хрустальные бокалы гостям. После этого водрузил бутылку в серебряное ведерко со льдом (интересно, где он его здесь берет?). Шампанское было хорошим, вроде того «Клико», что я брал, припугнув казачьим погромом, в Джибути. Подарок мой понравился – это была старинная дагестанская шашка. Ильг сказал, что можно обращаться по-простому, Альфред, и я
