бородавке.
Без толку. Отрубить вырост не удалось, только ядом плюнула, гадина! Но стрела вошла в раскрывшуюся бородавку почти по самое оперение! Ютпа аж взвыла, так ей это пришлось не по нутру.
Пользуясь неповоротливостью твари, я снова ушёл кувырком вбок, чтобы она потеряла меня из виду. Однако на этот раз уловка не удалась. Ютпа плюнула ядом, промахнувшись на какие-то сантиметры.
Меня обдало душной вонючей волной. И тут Шасти выскочила на тропинку, влепив молнией прямо в морду чудовищу.
Оно опешило, и в него воткнулось сразу три стрелы. Молнии не причинили ютпе вреда, а вот подсветка была очень кстати.
— Шасти, назад! — заорал я.
Ну что за девчонка!
Чудовище разглядело девушку и прыгнуло на неё! Я тоже прыгнул. Сбил Шасти с ног прямо перед летящей на неё тушей и заорал:
— Дай!
— Что? — заорала Шасти.
— Не знаю! Что-то, чтобы вбить её обратно в землю! — выкрикнул я, перекатываясь.
Я чуял, что видел недавно что-то подходящее! Что оно есть! Только никак не мог сообразить, что это.
Ютпа взмахнула хвостом, едва не задев девушку. Она упорно преследовала именно Шасти!
Удар мечом! Ещё! Нужно было отвлечь тварь.
Одна из стрел всё-таки угодила в чёрный глаз, и взбешённое чудовище закрутилось на месте, едва не придавив меня.
— Лови!
Молния озарила кедровник, и в меня полетел белый шарик.
Я взмахнул рукой, но шарик упал прямо под трёхпалую лапу.
— Твою мать!
— Шасти! Молнию!
Я кинулся под лапу чудовища, выхватывая шарик.
Он полыхнул в моей руке, и бездна разверзлась прямо под брюхом ютпы, затягивая и меня тоже.
Хлюпающий звук! Огромное чёрное озеро перед глазами, и волосяной мост через него. Я откуда-то знал, что вижу путь в подземное царство Эрлика!
— Кай!
Меня ухватила чья-то рука, потом другая. И озеро исчезло в багровой вспышке, запечатывающей проход.
«Хорган — это печать, — вспомнил я. — И нужен он совсем не для лечения ран. Хорган — открывает и запечатывает дорогу в мир Эрлика!»
— Кай, очнись! — Истэчи и Темир трясли меня за плечи.
— Шасти жива? А ютпа? Издохла?
— Ни хрена! — обрадовал Истэчи. — Провалилась в своё болото! Вставай!
Я поднялся. Барсы с факелами обшаривали кусты.
От чудовища осталось пятно на траве да плевки яда. А чужак, что вызвал его… Удрал⁈
Как бы не так! Из кустов донёсся волчий вой, потом рычание.
Да, чужак пытался удрать, но волки его срисовали сразу. Чуяли-то они и ночью прекрасно, а Бурка — так и покомандовать мог. Хорошо, хоть не задавил идиота, вздумавшего от него убегать.
— Обыскать надо было! — сказал я поднимаясь.
— А толку? — удивился Темир. — Это же колдовство. Никто не знает, как он его на себе принёс.
— А вот надо бы уже знать! — рассердился я. — Вы же не первый раз видите эту тварь!
— Осторожно, тут кругом яд наплёван, — предупредил Темир. — Не задело тебя?
Я пожал плечами. Если на меня и попали ядовитые брызги — то не на кожу. А прожгло ли кожаный наруч или рубаху — это при свете дня надо смотреть.
— Вроде, цел, — ответил я коротко.
— На тропу тут не выходи, давай ниже, — предупредил Темир. — А светить много нельзя — нас могут заметить дозорные терия Вердена.
— Драконы же не летают ночью?
Шасти фыркнула.
— Вообще-то летают. Но в ваших горах — слишком опасно летать по ночам.
— Опа-асно, — протянул я. — Ну вот куда ты полезла, а? Ты же знала, что её молнии не берут!
— Я — тебя спасала, — надулась она. — Ты бы в темноте вляпался прямо в яд!
— Сильно светить — нехорошо было! — покачал головой Истэчи. — Поди, заметили нас. Плохо!
— Ну и как они нас заметят, если летать боятся?
— Дозорных послать на соседнюю вершину — дело простое, — пояснил Темир. — Они увидят вспышки. И утром отправят сюда воинов на драконах или волках. Уходить надо. Быстро.
— Придётся ночью идти, — согласился с ним Истэчи и зевнул.
— Можно Бурку вперёд пустить, он хорошо в темноте видит, — предложил я. И окликнул: — Ичин! Я могу вперёд пойти с Буркой!
Волк как раз выбрался из подлеска, отряхиваясь. А следом барсы вытащили слабо брыкающегося чужака.
Шаман подозвал меня и коротко приказал:
— Веди! Рядом с тобой Аймар пойдёт, он дорогу знает. А ты смотри, чтобы ночью нас не нашло подземное зло!
— Зло не спит ночью, — согласилась Шасти. — Если колдуны видели вспышки в лесу, они могут послать вдогонку какую-нибудь тварь.
— Уходим! — крикнул Ичин.
— Уходим! Уходим! — повторили за ним в темноте воины.
— А пленника куда? — спросил Ойгон.
Недоеденный Буркой Каргил буровил глазами землю.
— Свяжите его! — приказал Ичин. — Он шёл к Майману, так пусть увидит главу волков. А уж Майман знает, что делать с предателями.
Идти нам пришлось всю ночь. До второго лагеря оставался один переход. И когда мы спустились с горы и забрались на соседнюю, устраивать днёвку уже не было смысла.
Всю дорогу я думал о том, что делать дальше. Пока шагаешь — особенно хорошо думается. Аймар с разговорами не лез, а Шасти — так и вообще спала на ходу.
Больше всего мне хотелось разорваться напополам: на Камая и Кая.
С одной стороны, мне нужно было организовать крепкий тыл в лагере барсов, с другой — пробираться в ставку врага и выяснять слабые места терия Вердена и его колдунов. Именно сейчас, пока они ещё стояли лагерем посреди долины, так сказала мне Шасти.
Крепость правителя Юри была сожжена, но каменные стены не горят, а всё деревянное — легко отстроить заново. И тогда мне труднее будет добраться до терия Вердена.
Зачем?
Я понимал, конечно, что задача у Камая узкая — месть, но у меня-то — свои загоны. Чем дольше я жил среди барсов, тем больше мне хотелось не просто отомстить, а вышвырнуть завоевателей из долины Эрлу.
Злость на терия Вердена и его колдунов пришла не сразу. Русские медленно запрягают. Лишь когда уже уходил из сожжённого лагеря и смотрел с тропы на пепелище, пришло понимание: я никому не хочу зла, но, кажется, уже хватит.
