десять человек. Вася или Петя точно едет. Остается два места. Сами выберите, кто из вас едет. Вернусь через час. И уходила из класса.
— Обалдеть! — изумлённо улыбнулась я такому простому и остроумному решению, но потом спохватилась и спросила, — но ведь так и до драки могло дойти?
— Обязательно! — кивнула Анжелика, — зато, когда кандидатуры себя отстояли, то уже никто права и не качал. И главное на классную не крысились, что она любимчиков продвигает.
— Точно! — я аж подскочила из-за стола, — так и сделаю! Скажу, что Ксюша и Ольга Ивановна точно едут. И Комиссаров. А остальные пусть сами разбираются.
От такого элегантного решения настроение у меня значительно улучшилось, и я свирепо накинулась на картошечку. Вдвоём с Анжеликой мы умяли сковродку и вполне сытые и довольные отправились на квартиру Тамарки.
Я пришла в Дом молитв и с нетерпением ожидала, когда же закончится занятие по английскому. Обычно мне нравились эти уроки, когда все собирались, разговаривали, шутили в перерывах между заданиями. Было очень атмосферно. Валентина Викторовна, хоть и была мамашкой Алексея Петровича, надо отдать ей должное, сама любила английский язык и умела передать эту симпатию своим ученикам.
Так что буквально уже через пару недель все понемножку начали болтать по-английски. Да, пока на уровне «передайте мне соль» и «Лондон — столица Англии», но тем не менее.
И вот сейчас я с нетерпением ожидала конца урока.
Когда Валентина Викторовна собрала свои книги и тетради и, наконец-то, ретировалась, я попросила всех задержаться. Якобы для обсуждения мероприятий на следующую неделю.
— А что тут обсуждать? — удивился Пивоваров, — Всеволод Спиридонович что сказал — уборка или посадка будет?
— Сказал, что лучше начать с уборки, пока погода сухая, — сказала я. — А деревья посадим позже.
— И правильно! — подтвердила Сиюткина. Хотя она была довольно сдержанная, и даже застенчивая, но при обсуждении всяких ботанических вопросов она оживала и активно включалась в разговоры.
— Ну вот, значит, и всё! — подвёл итог нашему разговору Пивоваров, — тогда по коням?
— Нет, подождите ещё секундочку, — сказала я, внутренне замирая (вчера Анжелика так ловко расписала мне эту схему, а сейчас я стою перед этими людьми и мне не по себе).
Я глубоко вздохнула.
— Что-то случилось, Любовь Васильевна? — моментально сориентировался и пришел на выручку Пивоваров.
— Не совсем… то есть да, — кивнула я и решилась, словно нырнула в прорубь, — вы же в курсе, что я ездила в областной центр? И таки выбила финансирование, которое зажилили «шишки» сверху?
Все зашумели, закивали.
— Так вот, — я подняла руку и дождалась, пока шум утихнет. — Они дали всего девять мест.
— А нас восемь! — выкрикнула Рыбина и радостно улыбнулась, — можно я тогда одну свою знакомую возьму? Хорошая женщина!
— Погодите, Зинаида Петровна, — покачала головой я, — нас-то восемь. Но это нас. А ведь ещё должна ехать Валентина Викторовна. Без переводчика мы не сможем. Думаю, вы сами это понимаете. Да никто и не пустит группу без переводчика. У нас же официальная делегация будет.
— Ну, так ровно девять, — немного разочарованно протянула Рыбина.
— Что, с подругой облом вышел? — ехидно поддела её Белоконь.
Рыбина надулась и отвернулась, не удостоив Белоконь ответом.
— Если бы всё было так просто, — вздохнула я, — я бы сейчас вопрос даже не поднимала.
— А что случилось? — забеспокоилась Сиюткина.
— А то случилось, что вы не учитываете, что с официальной делегацией от общины должно ехать руководство. В обязательном порядке. Чтобы общаться с руководством американской общины.
— Всеволод Спиридонович едет, да? — упавшим голосом протянула Белоконь и переглянулась с Рыбиной.
— Не только, — поморщилась я, — Ростислав тоже едет.
— А этот зачем⁈ — вспылила Рыбина, — от него и тут толку нету…!
— Тихо ты! — шикнул на неё Пивоваров и оглянулся на дверь, — доболтаешься, так никто не поедет.
Все притихли, удручённо размышляя, а я сказала:
— Таким образом смотрите сюда: у нас есть девять мест. Три занято — Всеволод Спиридонович, Ростислав и Валентина Викторовна. Остается шесть. Едут в обязательном порядке — Ольга Ивановна, Ксения, Ефим Фомич и я. Остается два места. Кто из вас едет — решайте сами. Завтра скажете мне результат.
Ууууууу… что тут началось.
Я еле успела торопливо ретироваться, как кабинет буквально взорвался. Орали так, что стёкла в окне чуть не вылетели.
Я вышла на улицу и полной грудью вдохнула чистый осенний воздух — ай да Анжелика, ай да молодчинка! Если бы не её идея, сидела бы я сейчас с ними, и они бы выносили мне крышу и делали бы мне нервы. А так поорут и сами всё порешают.
Было ли мне стыдно? Да, было. Совесть как-то всё равно мучила. Нехорошо, что я отбираю тех, кто полезен мне в моей задумке. Но здесь я себя успокаивала (точнее пыталась успокоить) тем, что всё равно всех осчастливить я не могу. Более того, они в этой общине уже давно, а я пришла, как говорится, без году неделя, и сразу организовала поездку в Америку, да ещё несколько других людей с собой беру. А все остальные вполне могут и сами всё организовать — никто же им не мешает.
Так я себя уговаривала.
Но всё равно было не по себе.
Поэтому я грустно пошла домой.
По дороге зашла в магазин. Здесь сегодня было многолюдно — привезли мороженные окорочка, которые в народе окрестили «ножки Буша». Так-то с мясными продуктами было не ахти. Нет, на рынке всё было, но цены там, ой. А вот в магазинах уже не было почти ничего. Народ выкручивался, кто как мог. А вот таким, как я, приходилось несладко. Мне-то ещё ничего — Ричард у деда, там они рыбу
