- Мы можем дать тебе золото… много.
Олигархом стать? Свернуть всех в бараний рог? Это после здешних-то разборок? Да запросто! Пусть только хрюкнут!
- Вы действительно все это можете?
- Мы можем попробовать… обычно это получается.
- И много уже было таких… возвращенцев?
- Двое.
- А остальные?
- Остались здесь. И погибли. Кто раньше, кто позже.
А за каким хреном сдались мне тутошние разборки?
- Скажите, святой отец, а вот вы - церковь, отчего не пытаетесь прекратить весь этот бардак?
- Мы пробуем. Не все выходит и у нас, но мы идем. Ибо стоящий человек обрастает мхом.
- Весело это у вас выходит! Король разбойников покрывает, церковь банки крышует, дворяне в заговорщиков играют…охреносоветь просто!
- Увы… - развел руками Эрлих. - Ты можешь лучше? Так сделай это!
- И сделаю! Это уже и мой мир, святой отец! Тут живет моя женщина, будет расти мой ребенок. И я не дам никому испортить их жизнь! Вы можете и дальше играть в свои игры, но отныне вам всем придется учитывать еще одного игрока. Меня!
К О Н Е Ц
Бзынь!
Выбитый из руки клинок с лязгом покатился по брусчатке.
— Неплохо! — Лексли удовлетворенно кивнул. — Будешь продолжать в том же духе — из тебя выйдет неплохой боец!
Неплохой — это по сравнению с кем? До рядового Кота мне еще расти и расти.
— Ну не все же тут умеют так биться на мечах, как это делаем мы? — словно уловив мой невысказанный вопрос, Лексли пожал плечами. — Обычного баронского дружинника ты и сейчас можешь гонять, как шелудивого щенка. А вот с профессиональным солдатом… тут еще нужно попотеть, да.
Он наклоняется, поднимает с земли глиняный кувшин и отхлебывает. Крякает от удовольствия.
Для меня было неожиданностью, что обыкновенного хлебного кваса тут еще никто не знал. Пиво-то варили в громадном количестве, а вот квас… Во всяком случае, когда я рассказал об этом Мирне, она немало озадачилась. Подробно выяснила рецепт и вскоре угостила меня квасом собственного изготовления. Правда, по своему обыкновению, добавила туда какие-то корешки и травки. Вышло даже лучше, чем оригинал. Напиток быстро завоевал популярность в узких кругах, и вскоре к ней явилась целая депутация от местных трактирщиков. Нет, делать квас они начали очень быстро, но вот получить такой вкус, как у нее, никому так и не удалось.
По вполне понятным причинам меня по этому вопросу беспокоить не рискнули, а вот ей постарались сделать выгодное предложение. Но тут им повезло, пожалуй что, куда меньше. Моя сероглазка вдруг проявила нехилые коммерческие способности, чем немало озадачила визитеров. Однако в итоге все решилось к обоюдному удовольствию. Теперь окрестные мальчишки и девчонки резво скачут по горам, собирая разнотравье и выкапывая какие-то корешки. А уж Мирна составляет из них различные смеси, которые и отправляет трактирщикам. Для Котов же она готовит и вовсе особенный состав и никому его больше не дает.
Вообще, на меня она насела весьма плотно, потребовав рассказать ей все, что я знаю о методах и способах лечения. И наши совместные вечера, вместо более приятного времяпровождения, надолго заполнились моими рассказами о всевозможных, известных мне, врачебных выкрутасах и сопутствующих этому вещах. Она тщательно все записывает и подолгу сидит над этими записями. Пока я силком не укладываю ее спать.
Вообще, моя жизнь идет как-то самостоятельно и совершенно независимо от моих стараний и намерений.
После разгрома мятежной верхушки в стране наступило… какое-то странное затишье. Только теперь я начинаю понемногу осознавать, какую же громадную работу проделал покойный граф, готовя свой мятеж. В головы населения, надо полагать, вкачали такую неслабую дозу дезы, направленной на обеспечение успеха, что свержения короля все ждали как чего-то само собой разумеющегося. И без меня бы обошлись преспокойно. Но подвела графа страсть к красоте… В том смысле, что захотелось ему выстроить и вовсе уж безупречную конструкцию. Чтобы никто такого не то что сотворить — и придумать бы больше не смог никогда! Клинок Серого рыцаря должен был поставить в этой истории блестящую точку. Правильно говорят, лучшее — враг хорошего! Вот и лоханулся граф…
Полки не выступили. Мятеж так и не начался. Но почти никого из военачальников так и не сняли со своих постов. Сменили лишь парочку-другую наиболее одиозных чиновников. И — все!
Когда же я приперся с этими вопросами к Старику, тот лишь плечами пожал:
— А за что их снимать?
— За подготовку мятежа!
— Кого-то поймали за руку? С кинжалом в руках за спиною короля?
— Нет, конечно! Но ведь есть сведения…
— Какие? Письма с выражением недовольства? Люди, а особенно дворянство, имеют право высказывать свое мнение о происходящем.
— До тех пор, пока это не пахнет чем-то большим.
— Хорошо. Покажи мне такое письмо. С призывом к мятежу.
— А что, их нет?
— Возможно, что и есть. Только никто не знает где. У нас, во всяком случае, их нет.
— А снятые со своих постов чиновники?
— Хотя мы и знаем истинную причину их отставки, официально все выглядит совсем иначе. По-другому нельзя. Вожди могут найтись и новые — они уже не повторят ошибку прежних главарей мятежа. Тебя-то уж точно в гости не позовут…
Я только хмыкнул:
— Да уж… еще один замок не помешал бы…
Старик усмехается в усы.
— Не ожидал от тебя такой жадности!
Он смеется и наливает мне своего вина.
С замком действительно все получилось неожиданно. Поскольку покойный граф принял смерть от моей руки (причем, по настоянию епископа, это было преподнесено как благородный поединок), я формально мог претендовать на его наследство. И было оно весьма немаленьким! Помимо собственно замка тут были еще какие-то деревни и даже два города. Не шибко здоровых, но по, местным меркам, весьма небедных. И по каким-то там законам я мог все это заграбастать. Если только не вмешалась бы родня убиенного. По тем же законам они имели право вызвать меня на поединок. При этом причин для такового вызова у них было выше крыши. И грядущая бедность была в этом ряду далеко не последней, а как бы и не первой. Вся графова родня отличалась задиристостью и скверным характером, так что вызова можно было бы ожидать в самое ближайшее время. По тем же законам я не мог просто так отдать им все это хозяйство назад — меня бы просто не поняли и сочли это уж совсем за смертельное оскорбление. Так что ситуация была достаточно дурацкой.
