Интуитивно я ожидал какой-нибудь гадости, и когда в стенке избушки, «на втором этаже», почти под крышей «отволоклось» окошечко, я сразу подумал о неприятностях. Но думать пришлось недолго — неприятность наступила быстро. Что-то там мелькнуло, что-то острое направилось в нашу сторону, и я кинулся на Сухана. Очень похоже, как я сегодня ночью кидался на Гостимила — на плечи, коленками вперёд. Только клок волос не ухватил — люди мои бритые, не зацепиться. Автоматом откатился в сторону и сразу снова понял — у-у, какой я умный! Чуть дальше того места, где стоял Сухан, в земле торчала и дрожала стрела. Вру, не стрела. Болт арбалетный. На Руси говорят — самострельный. Короткий, будто игрушечный, толстый, как настоящий, и без оперения. Какой там у него наконечник — втульчатый или черенковый — не разобрал, в землю воткнулся, не видно. Да и некогда. Это гражданские, получив стрелу, точнее — не получив, могут начать клювом щёлкать да выяснять: а что это было, а откуда оно прилетело. Я человек гражданский, но уматывать из-под обстрела… ну, приучили меня. В той ещё жизни. Понял — не понял, а позицию — смени.
Как недоделанный политрук времён Великой Отечественной я заорал:
— За мной!
И броском на полусогнутых влетел между этих «одеревеневших ножек Буша». Почему недоделанный? Так всё остальное же пропустил: вперёд, за Родину, за Сталина, не сдадим родного Севастополя… и далее по тексту. Даже матом — только после прибытия Сухана. Как он меня об эти пни приложил… Мозги мои перещёлкнули: ситуация перешла в боевую, мы — под вражеским обстрелом. Вас танками не обкатывали? Ну и слава богу. Где тут нижний люк? Я немножко подсуетился под собранным из здоровенных деревянных плах донышком этого «курятника». Темновато, сыровато, мусорно. Грабельки какие-то валяются…
Тут у меня за спиной что-то надрывно заскрипело. О, экипаж не выдержал, сейчас полезут. В проём высунулась голова в платке, наверное, женская. И — рука. Рукава из белой парчи на ней точно не было. А вместо обещанного королю Артуру меча, была какая-то странного вида приспособа. Весы какие-то? Темновато, видно плохо. Но я не стал уточнять. Голова сразу зацепила взглядом сидевшего на корточках у одной из «куриных ножек» Сухана и ткнула туда рукой. А я… Мировая загадка для менеджеров: в России в бейсбол не играют. А потребление бейсбольных бит растёт семимильными шагами. У меня не бита, а дрын берёзовый. Вот так бить, сбоку, это уже не айкидо, это ближе к бейсболу или гольфу. Никогда в гольф не играл, но по платочку врубил качественно. Так это… как клюшкой из-за плеча, параллельно донышку «курятника» — э-й-ех… бздынь! Высунувшееся хекнуло, приспособа — скрипнула, тренькнула, вывалилась и оказалась арбалетом. Стрела с которого ушла куда-то во двор. А хекнувшее — свалилось из люка прямо на голову. Важно отметить — на свою. Постояло на ней и завалилось. Судя ещё и по подолу — точно баба.
Сухан выволок ошалевшую бабу за руку на двор, уже привычно, после посадницевой служанки, приложил её кулаком по затылку, когда она начала вопить и рваться, содрал с неё тряпки и связал руки. А я, тем временем, отбивался от собачки. Средненький такой пёсик. Который старательно разрывается от желания защитить хозяйку и странного страха перед нами. То скулит, то рычит. Но как-то неуверенно. Что у людей, что у зверей — сомнение — причина поражения. «Бегу, бегу и вдруг задумываюсь» — в драке, как минимум, дополнительная плюха. Я всё-таки поймал пёсика палкой по загривку, тот заплакал и убежал. Ну и ладно, а что это мы тут поймали?
Женщина начала снова стонать, Сухан перевернул её на спину, и мне представилось весьма неожиданное зрелище. Так вот как у нас на «Святой Руси» выглядит «дева — владычица озера с мечом»! И не озера, а болота, и не меча, а сабли, и не дева, а баба. Целенаправленно и многократно искалеченная.
Взрослая женщина лет тридцати. С нормально развитым телом, даже несколько грузноватая. Вы что, думаете, я как увидел голую женщину, так у меня мозги вышибло? А вот и нет. Поскольку я, естественно, посмотрел на её ноги. А ноги у неё… Многократно переломанные и неестественно сросшиеся. У неё перебиты коленки. Это видно по форме остатков коленных чашечек. И ещё перебиты икры. Просто обломки костей выпирают из-под кожи. Кожа ног покрыта множеством шрамов. Часть — были скверно зашиты, часть — «рваные». Травмы давние, многолетние. Так что всё заросло, срослось. Но неправильно. В свободном состоянии типа «обморок от удара по затылку» пятки практически прижимаются к ягодицам, ступни неестественно вывернуты по отношению к коленям. И — вытянуты.
В армии говорят: «тяни носок». На гражданке: «каблук 18 сантиметров». Ну, девушки меня понимают. А из мужиков… Пожалуй, только те, кому пришлось попробовать «прусский гусиный шаг». В Российской и Советской армиях так, слава богу, не ходят.
Кто ж тебя так? И ещё вот так: лицо тоже изуродовано. Сухан сдёрнул платок, и личико открылось во всей красе. Сломанный, сбитый на сторону нос, длинный рваный шрам с правой стороны от уголка рта к виску и второй шрам, через левый глаз. Веко развалено пополам, да так и срослось. Сквозь вертикальную щель виден внимательный голубой глаз. Блин! Так она ж меня разглядывает!
— Тебя звать-то как, красавица?
На «красавицу» её передёрнуло. Второй глаз распахнулся, женщина широко улыбнулась, и меня передёрнуло тоже.
Мда… Мороз по коже. Хотя зубки у дамы хорошие. Белые, ровные, крупные. Только на рекламу не надо. А то в сочетании с остальным… фасом… Интересно, а почему стоматологи для продвижения своих услуг не используют изображения акул? Потому что людоедам «бледный мед» не нужен?
Женщина уловила произведённое ею внешностью яркое впечатление, насладилась и, ласковым, воркующим голосом, сообщила:
— Люди добрые — бабой Марой кличут.
Судя по тону, каким это было произнесено, я должен был понять намёк… на что-то… и сразу — и наделать в штаны, и сделать ноги. Но вот же беда у меня какая — намёков я не понимаю. Напрочь. Туповат я, наверное. Ты уж, тётя, извини, но мне — всё разжевать нужно.
— Это от чего уменьшительное? От Марины или от Марго?
Дама расстроилась от моей непонятливости, но быстро взяла себя в руки:
— Это — от Мараны.
Ну и вкусы у предков. Надо ж додуматься — девочку таким именем наградить!
Есть довольно популярное в некоторые периоды истории еврейское мужское имя — «Сруль». Помнится, одна знакомая бурно по этому поводу возмущалась:
— Ну как можно дать ребёнку такое имя в России!
Примерно также, как популярное в России имя «Виктор» дать ребёнку в Финляндии. Сокращённую форму «Витя» слух тамошних туземцев чётко воспринимает как «витту» — женский половой орган. Но это хоть примеры взаимопроникновения разных языковых культур.
А здесь в рамках одного языка… Марана в славянском пантеоне — второй после Велеса персонаж. По противности. Богиня смерти, болезней, эпидемий. Просто зимы. Этакое соломенное чучело, которое сжигают по подходящему случаю. Ещё её связывают с ночным кошмаром от удушья и суккубами…
Насколько характеристика «сука в кубе» — соответствует моей собеседнице, я понял только позднее.
— За что ж они тебя так? Ты ж, вроде, лекарка?
— Кто?! Я?! Я — знахарка. Я — та, которая знает. А лечить… Могу — вылечить, могу — наоборот. Кому-то надо же и умирать? А? Вот Марана и решает кому — уже… Смекнул? Мальчик…
Многозначительная улыбка в исполнении правой щеки этой дамы выглядит особенно… многозначительно. Нет, целоваться с ней я точно не буду — собственную морду лица жалко.
И что сказать? Просто «факеншит»? Очередной ляп попаданца-бестолковки? Мне нужна была лекарка. Для лечения Акима. Профессионалку этой профессии я представлял себе как подобие единственной известной мне в этом мире лекарки — Юльки. Такое несколько горбатенькое, суетливое, похотливое, работорговное но, в общем-то, дружелюбное существо. Когда Гостимил сказал «знахарка» — я и внимания не обратил. Нет, в 21 веке я отличаю стоматолога от дерматолога, например. И здесь, пожалуй, понимаю разницу между травником и костоправом. Но лекарка, знахарка, ведунья… на мой слух — синонимы. А здесь не Асклепий, а Танатос. Да ещё в женском варианте. Который надумал меня пугать. Зубами своими.
— Дык как же ш… не понять-то… мы-то… того, сметливые… И я так, по сметливости своей, понимаю, что и Маране время умирать придёт. Или — уже пришло. Смекаешь? Тётенька… Пояс-то где?
Лобовой наезд «вслепую». По реакции попробуем оценить уровень информированности. Ну, тётя, давай же, реагируй!
Правый глаз мигнул, левый так и продолжал смотреть не мигая. Судя по уменьшению площади освещаемых солнышком зубов — улыбка исчезла с её лица. Но ненадолго. Какая оптимистическая женщина! Прямо как одноимённая трагедия. Улыбка нарастала, становилась всё ласковее и шире, так что восходящее солнце заиграло зайчиком даже и на зубе мудрости. С одной стороны. Снова мурлычущий глубокий голос:
