- Барон, народ устал от войны. Теперь нужно закрепить позиции, население должно ощутить вкус мирной жизни и сделать свой выбор осознанно – с нами будет оно или против нас, - адмирал вздохнул:
- Видите ли, Петр Николаевич, воссоздание прежней империи невозможно – революция совершенно изменила Россию. Более того, мы не в силах освободить ее от большевизма – в нем воплотились вековые чаяния русского народа, смертельно уставшего от крепостного права. И совсем неважно, что формально его отменили шестьдесят лет тому назад – фактически оно оставалось до последних дней самодержавия, вы сами это хорошо знаете, - адмирал Колчак говорил негромко и совершенно спокойным голосом, лишь только дымящаяся папироса в его чуть дрожащих пальцах выдавала сдерживаемое им волнение.
- Для большинства русского народа, забитого и неграмотного, власть была ненавистна, и неважно какая – московских ли бояр или петербургского чиновничества. Помещики и исправники – вот те, кто вершил их судьбу! С приходом к власти большевиков сразу же вспыхнула новая пугачевщина, которая, в отличие от прошлых восстаний, закончилась кровавой победой. Мы с вами, генерал, монархисты, ибо кадровые офицеры, давшие присягу царю и Отечеству, не быть таковыми не могут. Но быть монархистом и не понимать при этом все слабые стороны прошлой самодержавной власти, сродни глупости. А раз мы не можем победить, более того речь идет о нашем собственном выживании на уцелевших осколках рухнувшей империи, то пора искать выход из создавшейся ситуации и заканчивать гражданскую войну. Если мы ее будем продолжать, говорю вам откровенно, то неизбежно потерпим жесточайшее поражение – слишком несопоставимы большевицкие и наши силы, а надежды на союзников оказались тщетны. Да и какие из них «союзники»? По большому счету – наглые интервенты, с выгодой воспользовавшиеся новой русской «Смутой».
- О «Великой, Единой и Неделимой России» нам придется забыть?! И что вместо него?! Несколько «самостийных» псевдо-государств под крылышком великих держав? Как новоявленная Беломорско-Карельская республика или Сибирская федерация, где исчезли любые упоминания о России? Ведь так, Александр Васильевич, я правильно понимаю ситуацию?
- Вы практичны, Петр Николаевич, как военный прекрасно понимаете, что значит вовремя обмануть противника и ненадежных союзников, прибегнув к военной хитрости и затягиванию времени. Что, кстати, Владимир Оскарович и Евгений Карлович прекрасно провели. Это первый шаг… А вот второй… Петр Николаевич, как вы знаете, на картах есть Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, имеющие кроме колоний по всему миру еще и доминионы, со своими правительствами, армией, флотом, законами и даже собственным государственным флагом. Населенные потомками выходцев из метрополии. Говорящие на одном языке люди.
- Вот в чем дело, - задумчиво протянул Врангель, - только у нас эти самые доминионы появились тогда, когда рухнула метрополия.
- Но ведь это не отрицает возможность объединения этих самых доминионов в единое государство в будущем? Сибирское правительство еще в восемнадцатом году предлагало воссоздавать Россию на основе федерализации. Вначале создать вполне функционирующие государственные образования со своими жизненными отличиями, а затем объединится в единое государство для полной победы над большевиками. Разве идея плоха? И от нее нужно отказаться во имя «незыблемости» прежних устоев и статей законодательства государства, которое прекратило существование?! Поддерживать нежизнеспособные принципы и погибнуть вместе с ними или попытаться создать нечто новое, что позволит вырвать русский народ из-под власти большевиков? Не навязывать сейчас народу прошлые порядки, а дать ему возможность самому определить свою судьбу? Что мы, кстати, видим в Сибири и в Заполярье – там население совершенно искренне стало поддерживать нашу власть и со временем полностью изживет большевизм.
- Вы предлагаете мне провести подобные реформы и здесь?
- Именно так, Петр Николаевич. На контролируемых нашими войсками территориях проживает совсем иной народ, чем тот, который находится под властью большевиков. Сибиряки и поморы в своей истории никогда не знали крепостного права, помещичье землевладение у них отсутствовало как таковое. Здесь практически то же самое – донское, кубанское и терское казачество силой оружия отстояли свое право на самобытность и казачью автономию, и не будут никогда с большевиками. Это наши природные союзники в борьбе с коммунистами! Я думаю, не признание этого явления генералом Деникиным во имя «мертвых» принципов сильно ослабило ВСЮР!
- Хорошо, Александр Васильевич, я все понял, - Врангель затушил папиросу. – Мы тоже пойдем по пути федерализации, создадим Государственное Совещание по рассмотрению будущего реформирования и принятия новых законов. Если потребуется, то сделаем заявление о своей независимости – но вот признавать большевистскую Россию мы вряд ли сможем…
- Сибирь выступит посредником на переговорах с ними, но не сейчас – нам необходимо терпеливо дождаться окончания недавно разразившегося советско-польского конфликта. Это время нужно использовать для подготовки к новой войне с большевиками! Не удивляйтесь, Петр Николаевич – крестьянские восстания против продразверстки и коммунистической диктатуры неизбежно вспыхнут, кое-где они уже идут – мне говорили о повстанцах Антонова на Тамбовщине и махновщине в северной Таврии. Не воспользоваться этим моментом было бы преступно перед будущим России. Не следует повторять и прежних ошибок, которые сделал я сам и генерал Деникин – наши войска не должны вступать на зараженные большевизмом территории. И как сказал мне Владимир Оскарович перед отплытием – расширять базис войны нужно лишь там, где жители будут к нам полностью лояльны. Мы должны освобождать население от коммунистической власти, а не нести им свои порядки на кончиках штыков.
- Все правильно, - негромко произнес Врангель и подошел к большой, на полстены карте бывшей Российской империи. Внимательно и долго рассматривал ее, затем заговорил. – Армия генерала Каппеля, как я понимаю, в случае всеобщего восстания, займет западную часть Сибири. И, не вступая в промышленные города и заводы Урала, пойдет южнее, чтобы освободить земли оренбургских, уральских и семиреченских казаков, блокировав красный Туркестан. Я правильно размышляю, ваше высокопревосходительство? А генерал Миллер попытается дойти до Свири, заняв Петрозаводск?
- Именно так и будет. По крайней мере, мы так попытаемся. А вам, генерал, надлежит бросить на север Донскую армию с добровольцами, освободить Дон, занять Царицын и, желательно, Астрахань – там лояльные к вам калмыки и казаки с большей частью крестьян. Кубанская армия освободит Терек и выйдет к Каспийскому морю – на этом войну следует прекратить и заключить мир с большевиками при посредничестве Антанты. Вести с ними длительную войну мы просто не сможем, эту выдержим обязательно – нужно упредить Москву, иначе Красная армия сама нанесет по нам удар. Большевики могут пойти с нами на мир, если мы оставим для них бакинскую нефть и угольные шахты Донбасса. Иначе эта война затянется, и мы будем вынуждены снова отступать.
- Необходимо согласовать действия, - тихо произнес Врангель. – Либо зимой, или в начале весны следующего года, после распутицы.
- Скорее всего, ударим в январе-феврале, необходимо занять освобожденную территорию до распутицы, которая прекратит любые маневренные действия, - Колчак протянул барону толстый пакет с подготовленными Каппелем документами. – Владимир Оскарович подготовил необходимые планы, вам следует их внимательно рассмотреть, внести коррективы и согласовать с Иркутском все необходимые меры…
Севастополь
Верховный правитель России
адмирал Колчак
Александр Васильевич внимательно рассматривал отправленные в Севастополь из Лондона телеграммы. Как сообщали из российского представительства, британское правительство де-юре признавало Сибирскую Федерацию и Беломорскую Карелию. В последнюю был уже отправлен посланник. Также выражалось полное согласие на создание в будущем федерации «белых» государств, признавался и сам Колчак как Верховный Правитель. С оговоркой о том, что будущее сего поста будут решать только Народные Собрания трех федеративных государств на основе «всенародного демократического волеизъявления», проведенного или на всеобщем референдуме, либо после соответствующих парламентских процедур.
