подозвал носильщика. Не так много у него чемоданов, но образ блюсти надо. Кем он только ни был за эти месяцы, куда его только жизнь ни заносила! Америка, Ирландия, вновь Америка, Лондон опять же. Везде поспей, за всем проследи, да так, чтобы за тобой самим не проследили!
Пожалуй, и сам государь император не признал бы сейчас в степенном ухоженном буржуа того Степана Урядного, унтер-офицера, который испортил машину заговорщиков тогда, в Могилеве, в далеком теперь феврале 1917 года…
– Сообщение из Лондона! Новое правительство! Сообщение из Лондона! Король назначил нового премьера!
Кинув мальчишке монету, Степан принялся читать. Кивнув своим мыслям, он свернул газету и пробормотал:
Эпилог
Единство. Ромея. Мраморный остров. Резиденция императора. Квартира их величеств. 7 (20) ноября 1917 года
Я перевернул последнюю страницу.
Вот и все.
Последний доклад на сегодня. Впрочем, скоро уже утро, так что…
Свежий ветер дышал в окно. Ноябрь даже в Мраморном море был ноябрем. Двенадцать градусов тепла под утро – это вам не сентябрьский комфортный бриз. Но уж лучше так, чем как у нас было в Крыму.
Мне-то все равно, мне и зимняя Москва не была проблемой, но вот состояние Маши в Ялте резко ухудшилось, да так, что доктора настоятельно рекомендовали сменить климатическую зону на более ей привычную. Не знаю, что уж тут сыграло главную роль, может, недавний вояж в Рим, может, нервотрепка того визита, а может, действительно сыграла роль смена климата, но Ялтинскую конференцию Маша, что называется, буквально отмучила.
Доктора даже рекомендовали вернуться до родов в Рим, но Маша отказалась наотрез, заявив, что наследник престола должен родиться на территории Единства и что она слушать не желает о выезде в Рим и вообще за пределы империи. Благо империя у нас достаточно протяженная и есть возможность выбрать место со схожим климатом, так что Мраморный остров вновь обрел высочайших обитателей.
Разумеется, у меня была возможность обеспечить жене максимальный комфорт, но и речи не могло быть о том, что я останусь с ней больше, чем на несколько дней. Очень не хотелось ее бросать на острове, но выбора у меня вовсе не было. Меня ждал длительный вояж, меня ждала Москва, меня ждала Россия.
Россия.
Может показаться, что за всеми военными кульбитами, за всеми сражениями и прочими политическими непотребствами Россия как-то отошла у меня на второй план. Как бы не так. Надо быть самонадеянным идиотом, чтобы так поступить.
Что такое я без России?
И России сейчас без меня нельзя.
Да и пока сложно все в России. Земельная реформа та же. Индустриализация. Подготовка к пандемии испанки. Расширение медицинского охвата населения. И прочее, прочее, прочее…
Или вот, множащиеся, словно грибы после дождя, проявления ереси, порожденной тем безумцем, который швырнул в нас в Риме кустарную бомбу, которая, слава богу, не взорвалась у нас под ногами. Его допрос, кстати, принес парадоксальный результат – он был, безусловно, одиночкой, но сочувствие встречал весьма в разнообразных кругах. И часто это сочувствие принимало вид хрустящих денежных бумажек «на богоугодное дело».
В общем, как показало следствие, был сей лишенец португальцем и одним из тех, кто был на очередном Фатимском чуде, которые случаются с завидной регулярностью. Уж не знаю, то ли чудо на него так повлияло, то ли он уже был не совсем во благовремении, но мысль о явлении Антихриста попала на весьма подготовленную почву. Причем как удалось выяснить моим дознавателям, мысль сия пришла ему в голову явно извне, только вот наш арестант не мог вспомнить, когда и как. И он явно не юлил, а реально не помнил. Хоть на ремни его режь. Есть такая категория людей, которая живет в придуманном мире. А той же сказочной «сыворотки правды», которая вышибает индивидуума из сумрака фантазий, у меня не было.
Но если бы он был просто одиночкой, то я бы и махнул на это рукой. Но ересь пошла «гулять в народ» по всей Европе, США и России. И явно это не было просто стечением обстоятельств. Нет, все очень плохо, поскольку силы были задействованы буквально глобального масштаба, да так, что мои спецслужбы почти ежедневно докладывают мне о выявленном новом разговоре в высших кругах империи, не говоря уж о трепе языками где-то на рынках.
И тут, как всегда, вступали в противоречие желание взять болтунов всех и сразу и желание выявить все ниточки, которые могут вести на весьма высокие этажи всей имперской иерархии. Но могут и не вывести никуда, поскольку ниточки имеют свойство резко обрываться.
Ладно, это все пока ерунда. Близится рассвет.
Стараясь не шуметь, выхожу на террасу.
Ноябрь. 1917-й. Как много он значил в моей истории.
В той истории, которая уже не моя.
Здесь же это скучнейший месяц. По факту все уже случилось или все только начинается.
Отбурлила Ялтинская конференция, заложив фундамент будущего мироустройства. Разумеется, это не последняя конференция, до нашего «Потсдама» еще далеко. Война еще не закончена, лишь пушки перестали стрелять. Перемирие. «Сто дней для мира», которые объявили все основные воюющие страны, включая Германию, Австро-Венгрию, США и Британию. И даже Андорру.
Новый британский монарх, как и ожидалось, постарался поскорее прекратить «братоубийственную войну» с немцами. Будут с ним еще проблемы, но пока он меня вполне устраивал.
В Стокгольме идет мировой торг, но общие контуры уже вырисовываются. Признание новых границ в Европе и мире.
Австро-Венгрия здорово ужалась, и не факт, что в итоге сохранится.
В Германии кайзер полностью восстановил свою власть и взял под контроль ситуацию. Но судя по всему, тоже торопится заключить мир, соглашаясь на «мир без контрибуций в Европе» и при этом одобрив весьма огромные «добровольные взносы» в МБВР и заинтересовавшись двойным протекторатом Польши в качестве буфера между
