Виктор Побережных - Горячий июнь.часть 1

  - Слушаю, Стасов.

  - Это Смирнов беспокоит. Товарищ старший лейтенант, зайдите ко мне. Тут для вашей группы передали пакет. Заберите.

  - А Мартынов?

  - Товарищ старший майор на совещании. Приказано передать вам.

  - Хорошо, Игорь Матвеевич. Сейчас подойду.

   Лейтенант Игорь Матвеевич Смирнов. Дежурный из 'секретки'. Каждый раз при общении с ним, я испытывал странный дискомфорт. Вроде нормальный мужик, лет сорока. Приятный, слегка картавящий голос. А в глаза глянешь - мурашки по коже. Ему бы дознавателем быть, на не на спецпочте сидеть! Он бы одним взглядом раскалывал подследственных. Что-то такое, непонятно-жуткое, проглядывало сквозь его глаза и нехотелось лишний раз с ним встречаться. Вздохнув, я направился к нему, предупредив ребят о своём 'маршруте'.

   Пакет был небольшим. Размером с пачку бумаги для принтера формата А4. Проверив целостность пломб и швов, я расписался о получении в специальном журнале и направился к себе. Вскрыв пакет, я обнаружил очередную подборку донесений. Главным отличием от прошлых, был отправитель - Особый отдел Южного фронта. Наверное опять 'пустышка'. Но первая же бумага заставила меня насторожиться. В руки особистов попал портфель какого-то эсэсмана. Вот они, вместе с переводом и лежали передо мной. Особой ценности я в них не видел - обычная, не особенно важная, служебная переписка. Только вот в одной из бумаг я увидел интересное словосочетание - ' как и Стасов'. Бляха-муха! Про однофамильца писали? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Документ был служебной запиской, вернее справкой, написанной каким-то унтерштурмфюрером Зонтаг для следователя не-то Бляхке, не-то Бляшке (на документе фамилия была нечитаема, вода попала и чернила 'поплыли'). Унтерштурмфюрер сообщал, что в зоне действия его подразделения, '... агенты не сообщали о появлении людей, как и Стасов, охраняемых сотрудниками НКВД. Как и не отмечалось приезда спецкомиссий из Москвы ...'. Да что же они упёрлись-то в меня! Группу потеряли, Гейдрих сдох - а эти всё роют! Плюнув на всё, убрал документы в сейф и закурил, задумавшись о поступивших бумагах. Что прислали документы в Москву - понятно. Но почему в наш отдел? Опять что-то мутят начальнички мои? В ином случае - хрен бы я увидел эти бумаги! Может опять готовят к роли 'подсадной утки'? Не. Навряд ли. Не станут они опять моей башкой рисковать. Хотя... теперь есть Максимов, которого наши доят, как корову-рекордистку! Думай, не думай, от меня ничего не зависит. Как решит руководство, так и будет. Снова достал бумаги и стал их просматривать. Да. Всё же единственной причиной, по которой нам их прислали, остаётся упоминание моей фамилии. Со злостью посмотрел на свою ручку. Достали эти чернила! Когда же появятся нормальные шариковые ручки? Мартынов заикался, что работы ведутся, причём по многим вещам, неизвестным сейчас. Только я начал составлять набросок служебной записки, как снова зазвонил телефон. Мартынов вызвал к себе, с бумагами особистов.

   Через пять минут я уже сидел у Мартынова и ждал, пока он изучит полученные материалы.

  - М-да. Значит не успокоились...продолжают собирать информацию по 'личной спецслужбе', - Мартынов дочитал бумаги и задумчиво посмотрел на меня.

  - А вы бы прекратили сбор информации на их месте, Александр Николаевич?

  - Это были просто мысли в слух, - Мартынов усмехнулся, - Естественно не прекратил бы. Копал бы изо-всех сил. Но над этим будем работать не мы, так что не будем забивать себе голову. Честно говоря, когда я узнал о захваченных документах с твоим упоминанием, я рассчитывал на несколько другие материалы. А эти нам не нужны. Расскажи лучше, как у тебя с новичками дела обстоят?

  - Нормально обстоят. Хорошие ребята, грамотные. Меня больше Зильберман волнует.

  - Всё наладится, Андрей. Всё наладится...- Мартынов вздохнул, тоскливо покосился на свой сейф и спросил, - Что-то новенькое есть?

  - Идея появилась, Александр Николаевич. Правда не по нашему ведомству, но...- и я начал излагать свою мысль о патентах. Вернее о подписании СССР парижской конвенции.

  Мартынов слушал с заметным интересом, при этом задавая вопросы, на некоторые из которых я не мог сразу ответить. В конце концов я выдохся, а Александр Николаевич подумав пару минут подытожил.

  - Даю тебе час на составление служебной записки по этой теме. А я пойду 'вентилировать' этот вопрос к Лаврентию Павловичу. Тема слишком серьёзна, что бы просто отмахнутся от этого. Иди и готовь бумагу. Всё...

  Интерлюдия. Москва, Кремль, Кабинет И.В. Сталина. 12.07.1942г.

   - С этим ясно, - Сталин закрыв папку поднял взгляд на наркома НКВД, - Поработали хорошо. Молодэц! Значит, в сорок пятом бомбы у них не будэт?

  - Не будет, Иосиф Виссарионович, - Берия утвердительно кивнул, - Устранено несколько ключевых учёных. Без них работа американцев замедляется в разы. Но мы продолжаем контролировать ситуацию. Сюрпризы нам не нужны.

  - Точно говоришь - не нужны, - Сталин, кроша папиросный табак набивал трубку, - Что по 'Оракулу'?

  - От привлечённых специалистов получены предварительные результаты касающиеся изучения Стасова и Максимова и их возможного воздействия на окружающих их людей. Особенно интересную информацию, независимо друг от друга, дали товарищи Ананьев, Авдеев и Фейнберг. Выводы, повторюсь, предварительные, но важные для нас.

  -Так-так-так, - Сталин заинтересованно прищурился, раскурил трубку, - Излагай.

  - Первым выводом является полная уверенность специалистов, что Стасов и Максимов, по своему поведению, значительно отличаются от нас, то есть от современных людей. В первую очередь это выражается в более быстром образе жизни. От простой походки, до восприятия информации и реакции на внешние раздражители. По мнению уважаемых экспертов, это связано с более быстрым ритмом жизни в том времени, из которого они к нам попали. Косвенно это подтверждается и рассказами самих объектов изучения о своём 'мире'. Отмечена, определённого рода, подверженность объектов своеобразному состоянию, которое товарищ Фейнберг определил как информационный голод. В своём времени, Стасов и Максимов привыкли к ежедневному потоку информации, который, по сравнению с нашим периодом, просто огромен. Не испытывая привычной информационной нагрузки, они испытывают сильный стресс. Справится с этим Стасову помогает его работа, Максимову - ежедневное общение с нашими техническими специали-

  стами. И именно привычка к оперированию большими потоками информации, сделала их психику более пластичной, что и помогло им сохранить душевное равновесие. Помимо этого отмечено, что и Стасов, и Максимов, увлекались фантастической литературой про 'попаданцев', очень популярной в их времени. Товарищ Ананьев высказал мнение, что это послужило своеобразной тренировкой психики объектов. На уровне подсознания, они были готовы к подобному развитию ситуации. Естественно, это только предположение, но товарищи Фейнберг и Авдеев склоняются к такому же выводу.