Русские броненосцы прекратили огонь и 'Бородино' по приказу с 'Жемчуга' взял курс к 'Орлу', которому сейчас тоже приходилось туго. И это ещё очень мягко сказано. Положение броненосца было просто критическим. Четыре корабля японской линии уже на протяжении четверти часа рычали на бывшего флагмана своими главным и средним калибром. И небезрезультатно.
Шимоза жгла и рвала корабль. Вернее его надстройки и небронированный борт - броневой пояс не был пробит ни одного раза, но всё, что не являлось бронёй, пылало и корёжилось, разлеталось клочьями и сминалось. Глядя на этот плавучий костёр, невозможно было поверить, что в данном аду имеются живые люди...
А люди были. Живые. И продолжающие сражаться.
Ещё действовали носовая двенадцатидюймовая башня, и носовая же шестидюймовка правого борта. Продолжала огрызаться огнём и средняя батарея семидесятипятимилиметровых пушек. Броненосец упорно тянулся к своим. Горел, но не тонул. И, как ни странно, продолжал держать восемь узлов.
И колонна, ведомая 'Бородино', усиленно спешила навстречу. Ещё немного и русский кильватер вклинился в тот трёхмильный промежуток между избиваемым 'Орлом' и японской колонной. Предварительно, разумеется, головные русские броненосцы обработали огнём флагманский корабль Того. Тот немедленно сделал левое плечо вперёд и поспешил увеличить дистанцию - японский адмирал совсем не горел желанием подставить свои мателоты под облегчённые снаряды русских на оптимальной для них дистанции.
А вообще-то он ждал только одного: русского снаряда, который поставит точку в земном пути адмирала Того.
Получая доклады о потопленном 'Токива', гибнущем 'Якумо', о 'ныряющих в бездну' один за другим бронепалубных крейсерах, о состоянии 'Сикисимы'... Командующий Соединённым флотом Империи понимал, что проиграл. Проиграл вдребезги и окончательно. И проиграла Япония. Сражение и войну.
Пусть удастся затоптать в пучину пылающий русский броненосец и даже привести в Сасебо или Такесики 'живыми' оставшиеся четыре броненосных корабля, ведь это не спасёт Империю от поражения в войне. Даже идущая с Балтики эскадра вполне соизмерима по силам всему оставшемуся флоту страны Ямато. А те русские корабли, что вернутся после сегодняшнего боя во Владивосток, вместе с выходящими из ремонта, сильнее, как минимум, втрое. И теперь практически не имеется крейсерской разведки... 'Итсукусима', 'Хасидате', ''Нийтака', 'Цусима', 'Сума' и 'Читосе' уже стали жертвами сегодняшнего сражения. Пару дней назад потерян 'Такачихо'... И счёт ещё, вероятно, не закончен. Чем мы так прогневили богов?
Небеса не ответили. Просто поставили перед фактом: 'Сикисиму' в очередной раз накрыло шквалом огня, а расстояние являлось слишком незначительным, чтобы даже главный пояс мог удержать рвущиеся на сумасшедшей скорости внутрь броненосца тяжёлые снаряды русских. Вовремя разорвать дистанцию не удалось...
На флагмане адмирала Того разворотило переднюю трубу, снова раздраконило починенную на живую нитку рулевую машину, свалило грот-мачту и вырубило кормовую башню главного калибра. Но бой сейчас протекал на контркурсах, осталось выдержать огонь русских 'пенсионеров' - 'Наварина' и 'Нахимова', а потом будет возможность привести флагманский броненосец в более-менее боеспособное состояние...
А вот комендоры упомянутых кораблей, замыкающих русскую боевую линию, оказались в корне не согласными с ожиданиями командующего японским Соединённым флотом. Они постарались всадить в 'Сикисиму' максимум того, что могли. И преуспели. Теперь рухнула уже кормовая труба, рвануло огнём из среднего каземата левого борта, а восьмидюймовый с 'Адмирала Нахимова' угодил непосредственно в боевую рубку. Относительно узкие смотровые щели пропустили внутрь немного осколков, но контузией от взрыва тяжёлого снаряда 'приласкало' всех, кто находился внутри. Адмирала Того, без сознания, на носилках переправили в лазарет.
Вирен, наблюдавший с борта 'Жемчуга' взрыв и пожар вокруг боевой рубки 'Сикисимы', а так же то, что вражеский флагман зарыскал на курсе, немедленно приказал: 'Эскадре два поворота 'вдруг' влево. Атаковать головной корабль противника.'.
- Роберт Николаевич, дымы с оста. Много дымов, - доложил Левицкий.
- Миноносцы, вероятно, - кивнул адмирал. - Вызвать по радио 'Пересвета' и крейсера. Скоро начнёт темнеть - надо соединяться для отхода и, заодно, отогнать этих ночных разбойников подальше от нашего курса.
Командующий флотом отдал приказ и забыл о нём. Он наблюдал, как боевая линия осуществляет манёвр. Получалось не очень, но в принципе - получалось: 'Адмирал Нахимов' повёл за собой боевую колонну, а скорость противника, при наличии серьёзно повреждённого 'Сикисимы' не позволяла японцам оторваться от преследователей.
То есть три броненосных крейсера вполне могли улепетнуть, но в этом случае, флагман флота оставался на полное растерзание русским кораблям.
Хотя и имевшаяся ситуация не особо позволяла крейсерам Симамуры всерьёз заступиться за 'старшего брата': заслонить его своей относительно тонкой бронёй от двенадцатидюймовых снарядов гайдзинов...
Ну да, один раз можно. Нахвататься попаданий, которые вполне могут стать критическими. И не спасти собрата.
Логика кричала и билась в черепе адмирала Симамуры: Отойди! Уведи крейсера!! Спаси хотя бы оставшиеся три!!!
Нет. 'Идзумо' заложил вираж вокруг своего охромевшего флагмана, с перспективой вернуться и снова прикрыть 'Сикисиму' бортами трёх своих крейсеров.
- Радио с 'Пересвета' и от Энквиста, ваше превосходительство, - протянул бумажки минный офицер 'Жемчуга' адмиралу.
- 'Веду бой... Не имею возможности прекратить...', - Вирен увидел, что обе телеграммы практически идентичны. - Они что там, с ума посходили?! Да хоть они там все поголовно на бабах лежат - немедленно встать и выполнять приказ! Радируйте срочно!..
- Прошу прощения, - оторопел доставивший телеграммы. - Что радировать? Про баб?
- Про каких баб, лейтенант? - Роберт Николаевич начал слегка звереть, но вовремя понял сам, что слегка зарвался в своём желании однозначного понимания приказов от офицеров. Несмотря на формулировку. - Передавайте: 'Немедленно идти на соединение с главными силами. Ожидаются минные атаки со стороны противника.'
И Энквисту, и Эссену.
- Прошу прощения, ваше превосходительство, но командир 'Пересвета', либо убит, либо тяжело ранен - телеграмма подписана лейтенантом Соймоновым.
Вот это да! Вирена было трудно удивить, но известие о выходе Эссена из строя, повергло адмирала в полный ступор: понятно, что война есть война, но рассудок просто отказывался воспринимать тот факт, что Николай Оттович во время сражения может быть где-то, кроме мостика или боевой рубки корабля, которым командует.
