Я еле успел убрать ноги. Хоть пара камней и смогла меня стукнуть по кроссовку, но удар получился не такой уж и сильный.
— Ноги себе только не переломай, — выглянул на шум из бани Тёма. — Реанимации у нас тут нет, зато есть тюремный госпиталь где-нибудь в Магадане.
— Тьфу, зараза, — я отбросил тазик в сторону. — Всё гнилое и ржавое.
В общем, пришлось мне таскать всё на руках. Заходов десять. Я взмок, как от физкультуры. Но зато время было потрачено не напрасно. Когда последние камни оказались в доме, я вернулся в баню. Там Тёма уже почти выдрал печь.
Я заглянул в дверной проём.
— Ну, как? — довольно спросил Тёма, глядя на печь.
— Круто, — ответил я. — А труба где?
Из печи торчал только обрубок меньше метра высотой.
— Пришлось убрать, — вздохнул Тёма. — Сам посмотри. Проржавело всё вконец.
Он пальцами, не прилагая усилий, смог отломить от трубы небольшой кусок.
— Ладно. Что-нибудь придумаем. Давай вытаскивать её отсюда.
Я даже и не знал, как за неё браться. Здесь и встать было некуда. Тёма приподнял один её конец. Я взялся за другой. И таким макаром мы потащили её через дверной проём. Мои кроссовки всё время скользили по остаткам дерева. Я чуть не упал. Благо Тёма надёжно держал свою сторону. Иначе меня придавило бы этим железным гробом.
— Держи ровней, Женёк, — натужно пытался говорить Тёма. — Я же не удержу эту хрень.
— Я стараюсь, — простонал я. — Да мне тут стоять негде.
Как только мы понесли печь в предбанник, как она умудрилась застрять в дверном проёме.
— Это как? — не понял я. — Чё она не идёт?
— Толкай на меня, — Тёма дёргал на себя печь, но та смиренно повисла в воздухе. Я отпустил свой конец и показал руки Артёму. Тот глянул на меня большими удивлёнными глазами и отпустил свою сторону печи. Та висела в воздухе, держась за дверные косяки.
— Прикол, — выдохнул я. — Ну, как-то её же сюда затаскивали, когда баню строили.
— Это проём перекосился, — вздохнул Тёма.
— И что теперь? Так всё и оставим? А на кой хрен я тогда камни перетаскивал? — и я со злости ударил печь ногой. Та вмиг выскочила из проёма в сторону Тёмы. Тот только и успел, что отскочить, чуть не лишившись ног.
Мы посмотрели друг на друга.
— Отлично, — выдал Тёма. — Половина дверей в бане пройдена. — Осталась последняя.
Однако, через проём входной двери печь прошла на удивление легко и просто. И мы потащили её до дома. Здесь дело шло намного быстрее. Только мы подошли к калитке, как Тёма сбавил скорость. Печь была примерно в размер калитки.
— Береги пальцы, — заботливо подсказал мне Артём. Но как только печь слегка коснулась столба, на котором висела калитка, как столб рухнул на землю вместе с куском забора.
— Ещё одно препятствие пройдено, — усмехнулся я.
С прежней скоростью мы внесли печь в дом. Здесь уже двери широкие и с габаритами проблем у нас не возникло. Карины так и не было.
— Как думаешь, — спросил я. — Куда она могла смыться?
— Да без разницы, — ответил Тёма. — Не мешается и уже хорошо.
В два рывка он вырвал заколоченную им же дверь страшной комнаты. Что здесь могло не понравиться нашей Карине, я не знаю. Обычная комната. Маленькая по размеру, меньше остальных. Шкафы и полка. И всё. Одно окно, но освещает прилично. Наверное, потому что электрического освещения нет. После захода солнца здесь самые тёмные углы.
— Ну, что? — Тёма хлопнул в ладоши. — Выносим будущие дрова?
— Понесли, — кивнул я.
Шкафы с полкой полетели в зал, как и старые ковры. Всего через пару минут комната сияла пустыми стенами и громогласным эхом.
— Здорово, — осмотрелся Тёма.
И тут послышались шаги на веранде.
— Ну вот, — вздохнул Тёма. — Конец тишине и покою. Сейчас начнётся.
— Булыжники какие-то, — послышался голос Карины.
Я выглянул из зала на кухню. Карина поставила ведёрко на стол. В нём с горочкой, была насыпана малина. Я бросил взгляд на ведёрко.
— Ты за ягодой ходила? — спросил я, пытаясь заговорить Карине зубы.
— Да, — кивнула она. — Пришлось идти в конец улицы. На нашем же огороде фиг кто прополет малину. Там крапива в мой рост.
Она отодвинула меня и прошла в комнату. Краем глаза я увидел, как сморщился Тёма в предвкушении скандала. Карина чмокнула губами и уткнула руки в бока. Поза сахарницы ни о очень хорошем не говорила. С минуту Карина смотрела на, наведённый нами беспорядок, совершенно молча. Хоть бы сказала что-нибудь.
— Ну, а с другой стороны, чего ещё ждать от двух свиней? — сказала она совершенно спокойно.
Мы с Тёмой переглянулись. То Карина из-за мелочи готова шею свернуть, а тут такое олимпийское спокойствие после нашего погрома.
— Мне не интересно, — Карина повернулась ко мне и посмотрела на Артёма, — во что вы тут играли, дети малые. У меня только один вопрос.
— И какой же? — настороженно уточнил я, уже ожидая подвох.
— Убирать кто будет?
Мы с Тёмой облегчённо выдохнули.
— Сами беспорядок развели, сами и уберём, — ответил я.
— Ага, — кивнула Карина. — И что же вы удумали?
— Сделать сауну, — ответил Тёма.
— Что? — настороженно спросила Карина и пошла в комнату, наречённую ею же самой страшной.
Тёма сделал шаг в сторону, не желая оказываться на её пути.
— Где делать сауну? — Карина осмотрела голые стены. — Здесь? Вы издеваетесь?
— Нет, — ответил Тёма. — Это ты издеваешься. Ты баню видела? В каком она состоянии?
— В нормальном, — тут же ответила Карина.
— Ага! А вот и ни фига. Нас с Женьком там чуть не убило. Потолка нет, пол обвалился. В крыше дыры такие, что ой-ё-ой!
— Так на то вы и мужчины, чтобы всё это починить.
— Что?! Да там строительная команда и за месяц не управится. Про нас двоих и без инструментов и говорить нечего.
— Но почему тогда здесь? — Карина развела руками, охватывая комнату.
— Потому комната хоть как-то удержит тепло, — ответил я. — А там и костёр разводить опасно. Не сгорит, так кровлей придавит.
— А вам в голову не могло прийти, — продолжала Карина, — что жилое помещение не подходит для этого? Двери нет. Всё пойдёт в остальную часть дома. Здесь жара будет. А штукатурка с побелкой? Это же всё намокнет и начнёт вонять! А печь куда вы ставить собрались? Пол прогорит под ней, а вместе с ним и весь дом. Собрались шоу для пожарных устраивать?
— Укрепим дверь, отдерём штукатурку с обоями, — Артём пробежался взглядом по стенам. — Окно затыкаем. Что ещё? Ну, короче, и всё остальное.
— А где ещё баню устраивать, мы не
