— Возьми меня с собой…хотя бы до тех пор пока я тебе не надоем… пожалуйста. — «Боже, малышка, я надоем тебе гораздо быстрее, а потом на смену выдуманной любви придет разочарование и ненависть» подумал Ветер.
— Ты знала, что твой отец запретил мне жить в поселении? Пойми, я не пытаюсь запугать тебя, я действительно плохой человек и тебе с самого начала следовало держаться от меня подальше. — устало проговорил воин.
— Прекрати, решать за меня! Я не маленький ребенок и сама в состоянии понять, что мне нужно!
— Сейчас ты ведешь себя именно как ребенок, капризный ребенок. То, что ты чувствуешь- просто похоть, ты еще слишком молода, чтобы понимать это…
Я не хочу брать тебя с собой. — процедил он, проклиная себя за эту ложь и за то, какую боль он причинил Арии.
Бейлик высвободился из ее объятий и встал с соломенного тюфяка.
— Приведи себя в порядок, сегодня мы возвращаемся. — говоря это он старался не смотреть на девушку, избегая ее пристального взгляда.
В этот раз проблем с лентой не возникло. Они перенеслись обратно в монастырь и воина вновь отправили в гостевой домик за его пределами.
Он не встречался с Арией два дня, возможно она не желала его видеть, а может была занята более важными делами. На второй день ему сообщили, что в его услугах больше не нуждаются. Он не стал отказываться от золота, которое было обещано ему за это путешествие, так же, как и не напрашивался сопровождать обоз, в котором Арию, под охраной дружинников, отправят домой.
Каково же было его удивление, когда в день отъезда за ним пришли, сообщив, что юная госпожа желает его видеть.
Бейлик вышел к воротам монастыря, держа Лютого под уздцы, и тут же увидел ее.
Ария не мешкая пошла навстречу, прожигая воина решительным взглядом.
Одетая в синий, походный плащ из дорогой, плотной ткани, с распущенными волосами, она была прекрасна и величественна, как истинная внучка Великого Киевского Князя — Всеволода Ярославича.
Лицо девушки было бледнее обычного, а глаза припухшие, будто она совсем недавно плакала. Бейлик не был дураком и сразу сообразил из-за чего, а вернее из-за кого Ария лила слезы.
— Я обещала крестной матери, что пытаюсь последний раз. — выпалила она, как только они оказались лицом к лицу. Глубоко вздохнув, девушка посмотрела в его глаза и несмело прошептала:
— Я люблю тебя…
— Но…Ария…
— Не бойся, моей любви хватит на нас двоих. Лишь позволь мне быт рядом… — в отчаянной мольбе она протянула к нему дрожащую руку.
Как же ему хотелось сжать ее пальцы в своей ладони и поведать о том, что она единственная в ком он нуждается, кем по-настоящему дорожит. И что именно поэтому он должен оставить ее. После этих дней, когда он не имел возможности видеть ее, Бейлик чувствовал, что силы его на исходе. Боже, когда она успела так глубоко проникнуть в его душу, поработить волю и смирить демонов, что преследовали его в кошмарах не первый год? Как же он допустил, что эта златовласая девчонка стала ему дороже всего на свете?
Но он должен быть сильным, не ради себя, ради нее. Пусть он сейчас сделает ей больно, чем потом увидит, как она разочаровавшись, медленно отдаляется от него.
— Просто перестань любить меня. Я не достоин этого. — проговорил воин и возненавидел себя, увидев боль в ее чудесных, светлых глазах.
— Ветер, ради тебя я сделаю все что угодно. Единственное, чего никогда не смогу — это перестать любить тебя. — Ее протянутая рука упала, безвольно повиснув вдоль тела.
— Знаешь, теперь, каждый раз когда ветер будет развивать мои волосы, я всегда буду вспоминать тебя. — горькая усмешка тронула ее губы, но она не заплакала, и наемник вновь восхитился силе ее духа.
Бейлик не выдержал, сказав то единственное, о чем он мог ей поведать. Слова слетели с губ прежде, чем он смог запретить себе.
— Малышка, надеюсь в твоих краях всегда будет ветрено. — и это было правдой. Он, как последний дурак мечтал, что бы она помнила о нем всю жизнь. Пусть не любила, но хотя бы помнила… да, он безумно хотел этого.
Ария первая отвернулась от него и нетвердой походкой пошла к обозу. Ветер стоял и ждал, надеясь, как идиот, что она подарит ему прощальный взгляд, но девушка оказалась сильнее его, ни разу не обернувшись, она забралась в крытую повозку и задернула полог.
А он так и остался стоять, медленно осознавая, что она ушла, ушла навсегда и это, черт подери то, чего он хотел…
Вскочив в седло он пришпорил коня и, пустив его галопом, прислушался к себе.
Тишина… будто все чувства и желания остались там, позади, вместе с Арией.
Лишь одна мысль стучала в висках, заставляя сердце все еще биться:
«Она не для тебя».
Наконец то Бейлик сделал хоть что-то правильно, отпустив девушку и тем самым избавив ее от своего проклятия.
Воин ехал, куда глаза глядят, не представляя, что делать дальше.
Он был свободен, словно ветер, но впервые в жизни это не радовало его.
Бейлик был в пути уже третий день.
Ему ужасно хотелось напиться, но воин без устали двигался перед, желая уехать как можно дальше, чтобы не сорваться и не отправиться вслед за Арией.
Такой слабости, тем более сейчас, он не мог себе позволить.
Но, как бы быстро и далеко Ветер не гнал коня, мысли о златовласке не покидали его.
Он раз за разом убеждал себя, что сделал правильный выбор, что так будет лучше для всех.
Рано или поздно, но ее первая влюбленность пройдет. Родители найдут ей достойного мужа, с которым она будет счастлива…
От мысли, что рядом с Арией будет другой мужчина, руки тут же сжались в кулаки.
Хотя, а на что он собственно надеялся?
Ее отдадут замуж, а воину не останется ничего, кроме воспоминаний о девушке с волосами цвета лета… Он с самого начала знал, что так будет.
Ветер был рад лишь одному, что после стольких ночей, проведенных вместе, Ария не понесет от него ребенка. Проклятие не позволяло воину оставлять потомков, чтобы после смерти ничто не связывало его с этим миром. Хотя бы этим он не испортит ей жизнь.
В пути его неотступно преследовали вспоминания о словах, которые Ария сказала ему на прощание.
Что-то навязчиво терзало разум, не давая покоя.
Она так спокойно, можно даже сказать смиренно, приняла новость о том, что Ветер уезжает… Это было столь непохоже на его златовласку, что заставляло задуматься.
Та Ария, которую он знал, не сдалась бы так легко.
Чего стоил случай, когда она, будто дикая кошка, вскарабкалась ему на плечи, требуя рассказать, что связывало его с Умилой. Эта девчонка не отступила бы просто так, она бы выцарапала ему глаза, но докопалась до причин, заставивших воина покинуть ее.
