— О, брат, я удивлен, что ты почтил нас своим присутствием. Хотя, я думал, что доходчиво объяснил в прошлый раз, что тебе больше не рады в этих краях. — Бейлик продолжал дергать цепи, мечтая лишь избавиться от оков и вырвать сердце этому самоуверенному ублюдку.
— Прекрати дергаться, иначе я прикажу убить тебя еще до начала церемонии. — Ворон взглянул на сестру и рявкнул:
— Чего стоишь? Готовь все для ритуала! — Светозара потянулась за серебряным кубком, а вожак продолжил, обращаясь уже к Арии:
— А я пока проучу свою невесту, чтоб она навсегда запомнила — со мной шутки плохи. — Схватив девушку за плечи, он прижал ее лицом к стене и достал кинжал.
— Только тронь ее, и я лично переломаю тебе все кости! — зарычал Бейлик и дернулся вперед. Ворон лишь усмехнулся и, сжав волосы Арии в ладони, взмахнул клинком. Девушка испуганно вскрикнула, потом застыла, и Ветер увидел, как на пол полетели отрезанные золотые локоны.
Ария не заплакала, она едва уловимым движением поднырнула под руку вожака и, схватив кочергу, стоявшую у стены, ударила его по голове.
Ворон пошатнулся и повалился на пол. Не в силах подняться, он зажал рукой рану, пытаясь остановить сочившуюся из нее кровь.
К удивлению Бейлика, вместо того, чтобы добить вожака, девушка кинулась к юной знающей и, упав около нее на колени, взмолилась:
— Помоги, Умила сказала, что ты, как знающая, не можешь отказать… проведи ритуал, прошу. — Светозара кивнула и Ария поспешно протянула руку над серебряным кубком, позволяя шаманке вспороть клинком бледную кожу. Бейлик кричал как ненормальный, призывая девушку освободить его, но она будто не слышала ничего вокруг, завороженно наблюдая, как ее кровь наполняет кубок.
Когда Светозара начала произносить заклинания на древнем языке, Ветер понял, что задумала златовласка.
— Не смей, ты слышишь меня?! Я приказываю тебе! — взревел он, чувствуя, как ужас накрывает ледяной волной. Только не это, пусть она прекратит!
Ария бросила на него быстрый взгляд и прошептала:
— Прости… — именно в этот момент с пола поднялся Ворон. Он рванул девушку на себя, сжав ее горло, и прохрипел:
— Что, голубка, решила выторговать его душу у бога Воны? А знающая предупредила тебя, что этого мало, — он кивнул на чашу наполненную кровью. — Что для ритуала тебе придется отдать свою жизнь.
— Предупредила. Я думаю, что ты не откажешь мне в этом… — Ария дерзко посмотрела ему в глаза, вздернув подбородок. Ворон ухмыльнулся.
— На этом и порешим, красавица, — засмеявшись, он занес клинок для удара.
— Нет, убери от нее свои руки! — Бейлик чувствовал, как железо до крови впивается в кожу, но, не обращая внимания на боль, продолжал дергать цепи.
В тот момент, когда ему, наконец, удалось выдернуть из стены штырь, удерживающий оковы, Ворон вонзил острое лезвие в сердце Арии.
Ветер рванул вперед и с грозным рыком свернул шею вожака, с наслаждением ощущая, как ломаются кости под его пальцами. Отбросив тело Ворона, он склонился над Арией и прохрипел:
— Зачем, девочка моя, зачем ты сделала это?
— Умила сказала… что это единственный способ избавить тебя от проклятия, добровольно отдать жизнь ради спасения твоей души…
Черт, эта ведьма и после смерти умудрилась все испортить! Зная, что сама не может принести в жертву свою жизнь, которая принадлежала богине Луне с того дня, как она стала «знающей», шаманка рассказала о ритуале Арии, тем самым подтолкнув ее к столь отчаянному шагу.
Бейлик взревел, ему хотелось рвать и метать. Ария взглянула на бездыханное тело Ворона и прошептала:
— Не карай их, это мой выбор. Я знаю, что ты никогда не будешь со мной, а жизнь без тебя не имеет смысла…
Слеза покатилась по ее бледной щеке
— Я хотела невозможного. Я так надеялась, что у меня получится… но теперь я знаю, что нельзя приручить ветер…
— Малышка, ты единственная, кому удалось привязать к себе ветер. — Воин наклонился к девушке и, коснувшись губами, собрал слезинки с ее щеки.
Лицо Арии прояснилось, глаза засияли, а губы тронула улыбка. С любовью глядя на Бейлика, она проговорила:
— Он просто запутался в моих волосах.
— Навсегда…
И она ушла, навеки покинув эту бренную землю и мужчину, который нашел в ней свое счастье и спасение.
Ветер услышал душераздирающий крик и понял, что этот звук выходит из его горла. Он выл, как раненый зверь, пока окончательно не охрип.
Он должен был сразу догадаться, что его девочка так просто не отступит. Она оказалась отважнее всех воинов, которые когда-либо встречались на его пути. Его золотая львица, хрупкая и стойкая, достойная вечного преклонения…
Ее светлая и чистая душа сейчас отправилась в лучший из миров, оставив его подыхать от безумной тоски, сжимая ее бездыханное тело в объятиях.
Воин склонился к ней и ласково провел по щеке дрожащими пальцами, отмечая, что даже сейчас лицо Арии было прекрасно, будто она безмятежно спала.
Он закрыл глаза, проклиная небеса за то, что даровали ему Арию, показали, какое счастье может испытывать мужчина, когда находит свою женщину, и не дали возможности сохранить, уберечь это счастье.
Осторожно, будто не желая тревожить ее сон, Ветер опустил девушку на деревянный пол и медленно выпрямился. У него оставалось последнее незавершенное дело, которое он обязан был выполнить.
Слезы или кровь. Каждый выбирает свой вид скорби. Для Бейлика выбор был очевиден.
Он жаждал крови, желая отомстить за смерть своей возлюбленной, как того требовал закон. Будь его воля, он перебил бы всех, кто обитал в этом проклятом месте, не щадя ни женщин, ни стариков… Но воин выполнил последнюю просьбу златовласки и пощадил жителей деревни… всех, кроме тех ублюдков, что носили мечи и посмели похитить его Арию и привезти в этот ад.
Безжалостно перебив весь отряд наемников и с наслаждением вырвав им глотки, Ветер вернулся в земли мертвых.
Опустившись перед Арией на колени, он сжал ее хрупкое тело окровавленными руками и прижался губами к холодной щеке.
Ему больше некуда было идти, он держал на руках свою жизнь, единственное, к чему стремилась его душа, и что смерть так безжалостно отобрала у него сегодня.
За окнами медленно занимался рассвет.
Бейлик, не замечая времени, продолжал неподвижно сидеть, не выпуская Арию из своих объятий. Он будто медленно обращался в камень — безжизненный, застывший, сломленный.
Казалось, все чувства внутри умерли, он был пуст…
Монолог Арии
Невыплаканные, невысказанные строки…
