Курсант второго курса Иван Калинин доклад закончил!
— Что скажете? — генерал повернулся к нам. — Я вас слушаю.
— А кто сказал, что мы собираемся с вами разговаривать? — удивился я, задвигая за спину совсем сомлевшую маму. — Эта мадам хотела ментов вызвать, так пусть вызывает. Вот с ними и побеседуем на тему так называемого задержания. На каком основании, с какой целью и так далее.
— Меня, значит, вам недостаточно? — вроде усмехнулся мужик, но я видел, как глаза у него полыхнули гневом, видать, давно с ним так никто не говорил. — Можно узнать почему?
— А вы кто вообще такой? — я нагло уставился на него, ничуть не смущаясь. — Думаете, форму нацепили и звезду Командора, так теперь все вас слушаться должны? А шапку ломать за двадцать шагов да на колени бухаться прикажете?
— Да как ты смеешь, щ-щенок! — надолго выдержки у генерала не хватило. — Я боевой советский офицер и никогда…
— Сема, не надо, — подёргала меня за рукав мама. — Это Дмитрий Владимирович. Отец…
— Да мне плевать, кто это, — я действительно сплюнул на дорожку. — Я его не знаю и знать не хочу. И разговаривать с ним не собираюсь. Есть вопросы — пусть реально ментов вызывают. Если нет, тогда пусть валят… подальше. И вы вместе с ними.
— Ах ты сопляк!!! — генерал пошёл красными пятнами, а мне на плечи будто бетонная плита рухнула, прижимая к земле. — Я научу тебя, как на старших рот разевать!
— Д-ха пош-ш-шёл тхы-ы, — воздух с хрипом вырывался сквозь сжатые зубы.
Стоять было нереально тяжело, меня гнуло к земле, буквально вдавливая в плитку аллеи, но я всё равно не сдавался, сопротивляясь и не собираясь склоняться перед этими уродами. Но казалось, шансов у меня нет. От давления ноги подломились, и я уже почти упал на колени, но, собрав волю и силы в кулак, сделал то единственное, что мог в этой ситуации, — выполнил технику «Лягушачьего прыжка».
Надо сказать, самого прыжка у меня, естественно, не получилось. Куда уж обычному человеку тягаться с рангом высшей тройки в иерархии. А Юниоры при всех их достоинствах по большому счёту всё ещё оставались обычными людьми. Но не зря Выгорский говорил, что эта техника не Юниора, а Разрядника. Пусть у меня она толком не получалась в том виде, как задумывалась создателем, но даже так эффект оказался лучше, чем ожидалось.
Ноги дёрнулись и выпрямились, позволив мне встать ровно. Не знаю, кто в этот момент удивился больше: генерал, его внуки или я сам. Но факт был налицо, под невероятным давлением я выпрямился и нагло ухмыльнулся, глядя прямо в глаза Командора. Тот, глядя на это, разозлился ещё сильнее, и, посмотрев на его перекошенную морду, я понял, что мне пипец. По-хорошему, не стоило дразнить гусей и ссориться, мало того что с невероятно сильным энергетом, так ещё и с генералом-полковником. Навскидку офицер такого ранга у нас мог быть только командующим округом или его замом.
Даже с поддержкой комитета это не та фигура, с которой стоит бодаться. А у меня и поддержки-то толком не было. Пара человек, что нормально отнеслись, — это ещё не тот уровень, на котором стоит задирать нос. Да и, положа руку на сердце, сейчас я об этом даже не думал. Меня просто выбесил вид этих холёных ухоженных ублюдков, не знавших, что такое нищета и голод, тогда как моей матери приходилось вкалывать как лошади, чтобы хоть что-то дать мне. И генерал точно такой же. Надменный урод, привыкший командовать, и чтобы все остальные перед ним по струнке ходили. А чуть что не нравится, так сразу ломает человека под себя. Как меня сейчас, например. Только вот ему хрен в зубы. Я лучше сдохну, чем позволю мною командовать. Но, перед тем как ещё большая тяжесть рухнула мне на плечи, передо мной выскочила мама, которую воздействие генерала не задело.
— Стойте, остановитесь!!! — мама закрыла меня собой, и мгновенно стало легче, видимо, Командор опасался её зацепить. — Да что вы за люди такие?! Что вы нас в покое не оставите?! Это же внук ваш родной, а вы! Ладно жена ваша не поверила, пообещала, что, если увидит меня хоть раз, в порошок сотрёт. Но Семён-то ни в чём не виноват! Что, он не имеет права раз в шестнадцать лет могилу отца посетить?!! Да будьте вы прокляты!!!
— Что? — вот сейчас генерал реально опешил. — Внук?
— Мама, не оправдывайся! — я взял её за руку, развернул в другую сторону и повёл к выходу. — Эти люди того не стоят. Плюнь на них. Они отказались от тебя и меня, пусть так и будет. Пошли. Пусть живут, как хотят. Это не наши проблемы. А будут к нам лезть, я отвечу так, что мало никому не покажется. Будь то Командор, генерал или даже Архонт с маршалом.
— Эй, стойте! — кинулся нам вслед курсант, и я уже приготовился драться, когда его вдруг остановил голос генерала.
— Отставить! — Иван замер, а я почувствовал, как мне между лопаток вонзился внимательный взгляд. — Не трогай их. Пусть идут. У нас тоже есть дело.
Дмитрий Иванович Калинин, командующий Краснознамённого Сибирского военного округа, генерал-полковник и Командор, находился в смятении. Впервые он столкнулся с подобной ситуацией и не знал, что делать. В то, что этот пацан — сын Павла, генерал поверил, как только прозвучали слова его матери. Слишком уж он был похож на его младшего сына, погибшего в небе Кореи. Это поначалу Дмитрий Иванович его не признал, но скорее от неожиданности. Просто ему и в голову прийти не могло, что у Пашки остался ребёнок и, по всей видимости, жена, пусть даже они не расписались.
Но её слова сильно смущали Калинина. Маша не поверила, что это сын Пашки? Да любой, кто видел того мелким, сразу скажет, что они на одно лицо, тем более родная мать. Скорее уж ей не понравилась будущая невестка, и жена поспешила избавиться от недостойной партии.
Маша всегда была повёрнута на социальном положении. Всегда пыталась забраться повыше. Дмитрий Иванович даже подозревал, что и замуж за него она вышла исключительно из меркантильных соображений, а не по любви. И для этого были основания. Калинины, хоть и не приходились родственниками
