в учении марксизма-ленинизма.
— Эм… — я на секунду подвис, понимая, что Роман прав, и я действительно ни в зуб ногой в этих вопросах, да и вообще капитально плавал в теории социализма и коммунизма. — Спасибо. Я чего-то об этом совсем забыл. Как-то из головы вылетело.
— Я так и думал, — кивнул комсорг и положил мне на стол пару брошюр. — На переменах погляди пока вот эти книги. Тут коротко история ВКП(б) и главные даты и события. И основы марксизма-ленинизма. Только не психуй, но они для детей. Просто я ничего более краткого не нашёл.
— Да хоть для чайников со свистком, — подмигнул я смущённому парню. — Я не обидчивый. Спасибо, Ром, буду должен.
— Всё в порядке, — отмахнулся Ерёмин, а потом хлопнул себя по лбу и кинулся к своей сумке. — Блин, вот ещё держи. Это устав ВЛКСМ. Его надо обязательно выучить. Наши школьные секретари тебя особо пытать не будут, а вот представитель райкома очень даже может. И если поймает на незнании устава — сразу срежет кандидатуру. Лучше не давать повода.
— Как скажешь, товарищ начальник, — я уже немного пожалел, что ввязался во всю эту эпопею с комсомолом, но бросать дело на полпути было не в моей натуре, так что покорно принял ещё одну книгу. Хорошо хоть, тоже нетолстую. — Знал бы, вчера бы полистал. Но постараюсь мордой в грязь не ударить.
— Ты её сначала от прошлой отмой, — не смогла промолчать Полякова. — Ром, зря ты это затеял. Он только читать их будет полгода. И ещё год соображать, что именно там написано.
— Мария, а ты чего такая злая? — я ехидно прищурился. — Неужели товарищ комсорг недорабатывает? Роман, так нельзя! Ставлю тебе на вид, что женщину нужно удовлетворять полностью, а не засыпать через пару минут. Ты же комсомолец, активист! Вот и прояви активность!
— Чего ты сказал?! — мигом залилась краской девушка, подскакивая с места. — Да я тебя…
— Семён, за базаром следи, — Ерёмин тоже набычился. — А то можешь и в морду получить.
— Запросто, — я перестал улыбаться и тоже нахмурился. — Только ты свою красавицу угомони. У нас, конечно, равноправие полов и всё такое, но бить женщин я не приучен. Так что в следующий раз челюсть сломаю тебе. Потому что кто уж должен следить за метлой, так это она. И мне плевать, какие у неё мотивы и обиды, или за кого она впрягается. Если у кого-то есть претензии — пусть подходит, обкашляем. Без посредников. Я понятно объясняю?
— Более чем. — Роман скрипнул зубами, но, на удивление, обострять конфликт не стал. — Маша, можно с тобой поговорить? Давай выйдем.
— Из-за этого урода ты со мной хочешь разбираться?! — опешила Полякова. — Рома, ты серьёзно?! Я… да пошёл ты!!!
— Я просто хочу поговорить с тобой, наедине, — тяжело вздохнул Ерёмин. — Как раз потому, что не хочу тебя обижать. Просто…
— Просто что?! — Машка откровенно нарывалась на конфликт. — Просто тебе так дорога карьера, что ты готов мной ради неё пожертвовать?!
— Ты неправа! — тоже повысил голос Роман. — И я никем не жертвую.
— Да, конечно!!! — истерично рассмеялась девушка. — Ты просто активно продвигаешь морального урода и бандита, потому что это может тебе помочь. И тебе плевать, сколько человек пострадает от него в будущем.
— Семён изменился, — косморг буквально почернел лицом. — Я верю, что он стал другим человеком.
— Человеком?! — истерично рассмеялась Полякова. — То, что он кого-то там случайно спас и придумал одну песню, не делает его человеком. Вспомни, что он сделал с Леной!
— Ну да, я же убил её, — задумчиво кивнул я. — И потом труп изнасиловал. Или наоборот? Так реально, что я такого с ней сделал? Потискал на танцах. Действительно трагедия. Как можно?! Позор! Ведь мальчики и девочки должны ходить по разным сторонам улицы. Как вы с Ромкой, правда? Или погоди…
— Ты нас с собой не ровняй! — зашипела Маша, и я решил, что сейчас она действительно бросится на меня. — Мы…
— Я слышал это уже! — перебил я нахалку. — Вы люди, а я кусок дерьма. Так? А не пошла бы ты на хер?! И любовника своего прихвати. Кто ты такая, чтобы людей на сорта делить?! Не много на себя берёшь?! Или что, идеалом себя вообразила? Так херли ты мнёшься, давай бери наган и стреляй всех, кто не нравится, как бешеных собак. Или что, ссышь сама, хочешь чужими руками жар загрести?
— Да ты… да я… — опешила Полякова от отповеди, но в этот момент её перебил новый голос.
— Маша, ты неправа! — на удивление, к нам подошла Зосимова, обычно державшаяся в классе тише воды ниже травы, но сейчас Лена была настроена весьма серьёзно. — Семён уже извинился передо мной. И тогда… тогда я была сама неправа.
— Так, стоп! — оборвал я одноклассницу. — Тогда был только мой косяк. Я не должен был трогать тебя без согласия. Это я признаю и каюсь. Но к сегодняшнему-то событию это никакого отношения не имеет. Ты не видишь, что Машке нужен лишь предлог. Для неё я априори виноват во всём. Ей не нужна правда, справедливость и прочее. Ей надо меня унизить, уничтожить. Почему — кто знает. Может, ревнует из-за того, что раньше она была лучшей во всём, а тут я перехватил долю славы. Да мне и плевать. Мне с ней детей не крестить. Доучусь этот год и уйду. На хер ваш комсомол и эту школу со всеми неадекватными девками. Да, Сикорская, к тебе этот тоже относится.
— А я-то тут при чём?! — возмутилась София. — Я тебя не трогала.
— Да ладно, — рассмеялся я. — Ты такая же двинутая, как и Полякова. Только ты повёрнута на статусе, а она не знаю на чём. На справедливости, может, такое вот извращённое её понимание. Главное, что вы уже всё для себя решили и не собираетесь менять своё мнение, что бы ни произошло. Так что живите дальше, как хотите…
— Ты неправ! — перебил меня тонкий голосок Зосимовой. — Ты тоже неправ! Соня с Машей не такие! Они хорошие и не снобки! Всегда помогают другим! Просто
