Сергей Артюхин - На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев

— Эй, майор! — прозвучавший окрик стал неожиданностью для Леонида.

— Да?

— Ты это, извини, что я тебя толкнул. Просто услышал знакомый голос, — громадный офицер, обнимавший молоденькую врачиху так, словно боялся ее в любую минуту потерять, смущенно улыбнулся.

— Да ничего, нормально все. Я и сам хорош. Просто злой сегодня — отличного бойца забрать хотят. Леонид Васильев, — так же извинившись, представился комбат и протянул руку.

— Владимир Антонов, — рукопожатие спецназовца оказалось дюже крепким.

— Анастасия Лазина, — в свою очередь назвалась врачиха.

— Очень приятно.

— Давай на ты? — предложил Владимир.

— Почему бы и нет… — согласился улыбнувшийся майор.

И уже теперь посмеивающиеся и перешучивающиеся молодые люди, опаленные войной, зашагали в направлении автобусной остановки.

— Ми с товарищами Ледниковым, Молотовым и Ворошиловым пообсуждали разные вопросы, касающиэся стратэгии и целэй дэйствий Совэтского государства. И вот к каким выводам пришли. Товарищ Ледников, — Сталин дал слово генералу. Поднявшись со стула и подобрав со стола указку, тот подошел к огромной карте мира, висящей на стене.

— Итак, последующие результаты войны являются наиболее реальными, и, в то же время, устраивающими Советский Союз. Это не значит, что мы не сможем достичь большего или у нас получится даже и это. Рассматриваемый вариант — необходимый нам для абсолютного превосходства минимум, — Молотов кивая в такт тяжелой и медленной речи генерала, что-то тихо сказал Сталину. Ледников, тем временем, продолжал:

— Нашим врагом, по окончании текущей войны, со всей очевидностью станет блок Союзников, фактически — Англия и Штаты, а также их сателлиты. И, исходя именно из этой предпосылки, Советское государство должно строить свою политику. Также необходимо учитывать фактор роста потребления энергоресурсов. Энергоресурсы — это оружие будущего. Уже сейчас мы видим огромные проблемы Вермахта, связанные с нехваткой горюче-смазочных материалов. А механизация армий будет лишь возрастать, — члены ГКО понимающе покивали головами, вспомнив из какого времени генерал родом.

— Для начала, наши цели в Европе. Европейцы должны потерять колонии и соответствующие рынки сбыта. Тогда устойчивость коммунистических правительств, которые там придут к власти после войны, будет значительно выше, за счет зависимости от нас. СССР должен непосредственно включить в свои территории, фактически аннексировав, государства Восточной Европы. К ним мы относим следующие: Болгария, Румыния, Греция, Чехословакия, Восточная Пруссия, частично Польша. В отдельные государства могут быть выделены Австрия, Венгрия и Югославия, — генерал шумно вздохнул и отпил воды из стакана, стоящего на столике неподалеку от карты.

— Также в этом регионе нам нужна европейская часть Турции, и многовековая мечта русского народа — Босфор и Дарданеллы. Все эти действия создадут подушку безопасности для нашего государства, предохраняя от неожиданного и непосредственного вторжения Союзников, — при этих словах Тимошенко дернул головой, явно собираясь что-то сказать, но, наткнувшись на взгляд Сталина, промолчал.

— Теперь о Западной Европе. Если Союзники успеют высадиться во Франции, то ее мы не получим. Поэтому необходимо постараться сделать ее хотя бы нейтрально настроенным государством. На Голландию и Бельгию, с другой стороны, вполне можно рассчитывать, — за водящим указкой по карте Ледниковым наблюдало множество напряженно молчащих людей. Важность произносимых сейчас слов создавала в кабинете давящую атмосферу.

— Франко пока не решил, к кому примкнуть. Надавив на него, Советский Союз должен в итоге получить контроль над Гибралтарским проливом. В принципе, нас устроит даже совместный с Испанией контроль судоходства. Это относительно наших целей в Европе, — генерал замолчал. Поднявшийся из кресла Сталин негромко сказал:

— Но у нашего государства имэются интэрэсы нэ только в этом регионе. Поэтому ми также посчитали нужным сформулировать цэли Советского Союза и в Африке, и в азиатском регионе. И товарищ Ледников сейчас их нам также доложит, — резкое исчезновение акцента в речи вождя продемонстрировало присутствующим всю серьезность звучавших слов.

— Африка и Ближний Восток. Здесь нам необходимо получить контроль над Суэцким каналом, а также Ираном, Ираком и другими странами Персидского залива. В сочетании с собственными запасами нефти и газа, СССР будет контролировать большую часть энергоресурсов мира и основные транспортные потоки, — Микоян что-то тихо сказал Берии и Молотову, вызвав на их лицах некое подобие улыбок.

— Азия. Во-первых, Советский Союз должен получить Сахалин и Курильские острова. Маньчжурия также должна быть под нашим контролем, возможно даже включена в нашу территорию. В конце концов, мы КВЖД не для других строили.

В войну Японии и США мы же влезать пока не будем. Потери обеих сторон растут и, согласно расчетам аналитиков, этот рост продолжится. Экономически Япония слабее, причем значительно — но сдаваться не будет еще долго, истощая тем самым нашего основного противника — США.

— Но у нас же с американцами договор! — на реплику Тимошенко ответил сам Сталин:

— А согласно информации из ведомства товарища Голикова, они этот договор первые нарушат. Причем скоро. Так что, как и в случае с Гитлером, будут сами виноваты.

— Есть еще одно условие нашего доминирования. Мы должны быть монополистами в ядерных и ракетных технологиях.

— Вот только как этого добиться, — буркнул уже Молотов.

— Ядерным ударом по стране, пытающейся достичь паритета с нами в этих отраслях. Лет на двадцать-тридцать это удержит всех от попыток создания подобных технологий. А после наш отрыв во всех отраслях, не только военных, но и гражданских, достигнет необратимых величин. Догнать нас будет невозможно, и стать нашим врагом не захочет никто.

— Да вообще-то уже и сейчас никто не хочет, — усмехнулся вождь страны Советов, вызвав серию смешков. — Товарищи. Как видите, цели у нас более чем серьезные. Но выполнимые. Их достижение обеспечит процветание нашего народа и государства. Поэтому у нас нет права на ошибку. Совсем нет.

Ранним солнечным утром мимо ворот внешнеполитического ведомства Соединенного Королевства прошел чиновник. Одетый в строгий костюм государственного служащего, высокий и худощавый молодой человек выглядел как типичный англичанин — сдержанный, деловой и чопорный. В его руках виднелась трость, и для полноты картины не хватало лишь цилиндра на голове. Рядом с виском виднелся шрам — подарок от идущей уже третий год войны.