Ознакомительная версия.
Шел Саша осторожно – здесь он никогда не был. И предосторожность оказалась не лишней. Послышался шум моторов – поперек Сашиного пути проходила грунтовая дорога. Саша залег и стал наблюдать.
Грузовики остановились, раздалась команда. Из машин стали выпрыгивать солдаты. Черт! Облава! Ему надо было как можно быстрее уходить от моста, а он терял время на отжим обмундирования.
Немцы решили захватить партизанский отряд при отходе и наверняка перекрыли наиболее возможные пути отхода отряда. Еще вопрос – выкрутится ли Корж с партизанами? А теперь ему и самому спасаться надо. С пистолетиком да в одиночку против сотни солдат делать нечего.
Подчиняясь приказам офицеров, солдаты выстроились цепью и пошли от дороги в лес. У Саши радостно екнуло сердце – они шли не на него, а удалялись. Похоже, пронесло.
Грузовики развернулись и уехали, дорога стала пустынной. Откуда-то издалека донеслась едва слышимая перестрелка, напоминающая треск сучьев. Саша понял, что немцы обложили район вокруг моста, охватив довольно большую площадь, и их должно быть много. Причем, надо отдать им должное, сделано все было быстро. И откуда только столько войск набрали?
Саша не знал да и не мог знать, что в прошедшем перед диверсией поезде следовал пехотный полк. Поезд остановился на разъезде, а личный состав принял участие в «зачистке» местности от злокозненных партизан.
Со стороны Пинска, замыкая кольцо, были доставлены украинцы 201-го карательного батальона. На беду свою, в удавку облавы попали два партизанских отряда и несколько окруженцев. Каждый из них старался продать свою жизнь подороже, и стрельба шла до последнего патрона.
Где ползком, где перебежками Саша сначала передвигался за цепью солдат, на значительном удалении. Сейчас здесь для него было самое безопасное место. Уйди он в сторону – и может натолкнуться на другую цепь, идущую уже на него.
Он забрал несколько левее – туда, где были густые и местами непроходимые леса. Там было легче спрятаться. Проходил он в тех местах зимой на лыжах, видел, какие там урочища и овраги. Конечно, немцы их будут забрасывать гранатами. Но есть там завалы из деревьев, где сам леший ногу сломит, не то что немец. Они туда поопасаются идти, постреляют по своему обыкновению и пойдут дальше.
А еще лучше прорваться за железную дорогу, на север. Там сплошные леса до Ганцевичей, при желании полк спрятать можно.
Но пока Саша держался за солдатами – они тоже двигались к железной дороге.
Недалеко от путей, в полукилометре от места, где сейчас находился Саша, проходило шоссе от Пинска на Лунинец. По разумению Саши, солдат не должны были привлечь надолго. Скорее всего, их грузовики дали круг через Дубовку и будут дожидаться пехотинцев на шоссе. Солдат ждет Восточный фронт, и никто не позволит задерживать их надолго.
Часа через три пехотинцы и в самом деле вышли к железной дороге. Они постояли, побалагурили, покурили, а потом построились в походную колонну по четыре и двинулись к шоссе.
Пойти за ними Саша не мог – лес вокруг железной дороги был вырублен на сто метров и просматривался. И часовых после диверсии на дороге полно, стоят через каждые сто метров. Как днем перебежишь? Только пулю в спину получишь.
И Саша решил ждать до ночи. Он нашел ямку, улегся в нее и набросал на себя прошлогодней, почерневшей и подгнившей листвы. Если бы не его голова, не прикрытая листвой, со стороны сразу и не обнаружишь. Но Александру надо было все-таки следить за обстановкой.
Час шел за часом, и Сашу стало познабливать. Сказывалось длительное вынужденное купание и неподвижное лежание на майской земле раздетым и в волглых брюках. Теперь он мечтал добраться до хутора и переодеться в сухое, а еще лучше – попариться, напиться горячего чаю и завалиться под одеяло.
Незаметно стало смеркаться. Скоро совсем стемнеет, а немцы с путей и не думают уходить. Хуже того – их сменили. Или охрана будет стоять до утра, предотвращая возможные прорывы партизан? Пролежать здесь всю ночь и весь последующий день Саше никак не хотелось. «Буду ждать часов трех ночи. Тогда темнее всего, и часовые устанут, бдительность притупится – тогда попробую перебежать», – решил он.
Ноги уже замерзли, сапоги и портянки были мокрыми.
Около двух часов ночи Саша встал, сделал несколько приседаний и наклонов, пытаясь согреться и разогнать кровь. Он сбросил нательную рубашку – она хоть и была грязной, но в ночи белела и могла выдать, лег на землю и пополз к железнодорожным путям, выбрав промежуток между часовыми. Пробирался медленно, стараясь, чтобы ни один камешек не загремел, ни одна былинка-хворостинка не шевельнулась.
Вот и насыпь. Луна зашла за тучи, и стало совсем темно. Саша решил: «Пора!»
Он поднялся и, осторожно ступая по деревянной шпале, пересек одну пару рельсов. Успешно преодолел другую, ступил на насыпь. И тут под сапогом предательски хрустнул гравий.
– Хальт! – закричал часовой слева.
Саша прыгнул с насыпи и помчался к лесу. Если он обнаружен, то его спасение только в скорости. Каким чудом он не споткнулся о пенек срубленного дерева и не упал одному Богу известно.
Вслед ударил выстрел, еще один…
Добежав до первых деревьев, Саша выхватил пистолет. Как только часовой снова выстрелил, Саша засек вспышку и выстрелил в ответ из пистолета – трижды, веером. Часовой вскрикнул и упал.
Саша понимал, что потемну немцы в лес не полезут и у него есть несколько часов форы. Теперь ему надо бежать и не забыть пройти по ручью или болоту. Завтра немцы могут привезти собак и пустить их по следу.
И Саша побежал. Ветки хлестали его по лицу, и он защищал глаза кистью левой руки – не хватало еще их выбить.
Он вырвался на полянку и замер. Вот чего он не ожидал увидеть здесь и сейчас!
В десятке метров от него светился нежным зеленым светом уже знакомый ему шар.
Саша на секунду замер. Это за ним или у него галлюцинация? Он помнил по предыдущим трем случаям, что шар держится недолго, буквально минуту.
Будь что будет! Саша рванулся к шару и влетел внутрь. Шар плавно сменил зеленый цвет на бирюзовый и стал тускнеть. Саша глубоко вздохнул. Воздух был дымным и пыльным. Что за дела? И почему он лежит?
Саша поднял голову. Он лежал на полу в зале прилета Домодедовского аэропорта. Вокруг лежали и метались люди, слышались стоны и крики. «Из огня да в полымя! – мелькнуло в голове. – Это меня что – контузило или мозг выдал правдоподобную иллюзию о переносе во времени, войне, подрыве моста, Олесе?»
Он привстал, оглядел себя. По пояс голый, как и многие другие – тоже полуодетые или раздетые, потому что одежду сорвало взрывной волной. Снизу на нем немецкие брюки цвета «фельдграу», заправленные в сапоги. Сам грязный, но и некоторые другие не лучше. Сапоги, правда, выглядят по-деревенски, в аэропорту люди приличнее одеты.
Ознакомительная версия.
