Влада обернулась. Никого. Показалось. Все, мать, с ума сходить начинаешь.
– Коша… – послышался тихий, на самой грани слышимости шепот. И пропал, растворившись в тишине…
Такие слезы ничем не удержишь. Надо им выход дать. Обязательно… Перепуганный Димка подбежал, обнял, начал успокаивать….
– Мам, что? С отцом плохо? Только честно-честно скажи! Пожалуйста! – Уже и сын на той тонкой грани, что расплескивается слезами и воем…
Так, старлей, не реви! Офицер ты или погулять вышла?! В конце концов, ты же сильная, ты справишься… справишься… справишься… И детям какой пример подаешь?
– Ничего, Дима-Дымок! – Слезы все еще текут, но уже потихоньку. – Живой он. И здоровый. И нас любит. Честно-честно!
Таджикистан, Душанбе, расположение Дивизии
– Ну, капитан, докладывай!
Махонько прокашлялся:
– В столкновении при Сангистане по-прежнему много неясностей. Выяснить удалось следующее. Действовала действительно сторонняя сила, получившая у нас псевдоним «Иблис». Никакой мистики в действиях нет, только спецэффекты, рассчитанные на безграмотных дехкан, из которых состоит большая часть обеих армий.
– Дехкане только у Матчи. У Ахмадова – бандиты.
– Не суть. Неизвестно, кто безграмотнее. Для операции использовались совершенно не мифические взрывчатые вещества. В основном – самодельные заряды с дистанционным управлением. Неизвестные достаточно большими силами подобрались к лагерю, практически одновременно сняли посты, заминировали всю имеющуюся у Ахмадова технику, включая автотранспорт и орудия, установили заряды по территории лагеря. Потом разом взорвали технику. Часть фугасов была огнеметной, что привело к сильному визуальному эффекту. Одновременно оказывалось звуковое воздействие, похожее на волчий или собачий вой и «демонический» хохот, усиленные какой-то аппаратурой. На территории лагеря активно использовались «камнеметные фугасы» и опять же огнесмесь. Видимо, для создания впечатления о «вырывающихся из-под земли ифритах». Ну и погода им помогла. Нормальная спецназовская операция.
– Это все?
– Техническая часть практически вся, товарищ полковник. Есть несколько странных моментов. В первую очередь – спецэффекты. Смысл их применения вполне понятен, но это категорически не в традициях любых известных нам служб. Особенно использование волчьего воя и гражданских акустических устройств.
– Уверен, что гражданских, Паша? – спросил Пилькевич.
– Абсолютно. Второе – массовое применение «камнеметных фугасов». Похоже, у нападавших есть некоторый дефицит боеприпасов, зато неограниченное количество взрывчатки. Нам не удалось найти достоверных следов применения штатных мин или гранат. Имеющиеся повреждения техники могли быть получены в результате детонации собственного боекомплекта.
– Ты хочешь сказать, – поднял бровь Рюмшин, – что они подобную хрень без единой мины провернули?
– Возможно. И третья странность. Часть часовых загрызена.
– Чего? – тут уже удивились оба полковника. – Как это – загрызена?
– Зубами. Точнее, волчьими или собачьими клыками. Причем звери очень крупные.
– Крандец! – выругался Рюмшин. – Вот и инопланетяне появились. С собачьими головами…
– Или разумные псы метра полтора в холке, умеющие бесшумно убирать часовых, – добавил Пилькевич. – А еще они умеют пользоваться рацией… Черные небось собачки. А, капитан?
– Неизвестно, товарищ подполковник. А при чем тут окрас?
– Да есть у таджиков такая легенда про кара-шайтанов…
– Бог с ней, с легендой, – прервал Рюмшин, – продолжай, капитан.
– Так или иначе, – выполнил приказ Махонько, – но Шамсиджан клянется, что десять человек были с порванными глотками. А уж сержант в мистику ни на грош не верит. И не верил. По самой схватке все. Поиски следов были сильно затруднены: их потоптали разбегавшиеся ахмадовцы и дождем посмывало. Однако нам удалось найти несколько кучек собачьего кала, определенно оставленного нападавшими. Кучки сравнительно большие.
– Ты, капитан, брось эти шуточки! Дерьмо он за собаками собирает!
– Вам смешно, товарищ полковник, а мы собачью версию еще как прорабатывали. И в дерьме этом пришлось поковыряться.
– И как? – язвительно спросил Рюмшин.
– Никак, дерьмо и есть дерьмо… На инопланетное непохоже. Больше на собачье. Главное: разобрались, чем эти песики питались. Ели они кашу с мясом. Не совсем как у нас в питомнике, но все равно не чабанские это собаки. Мышки в их рационе не основное блюдо. Хотя присутствуют…
Пилькевич с трудом удерживал смех. Менее сдержанный Рюмшин уже хохотал в голос.
– Говоришь, исследовали дерьмо инопланетных собачек? – выдавил он сквозь навернувшиеся слезы. – Не брезгуют нашими мышками?.. Ну, Паша, ну ты даешь… По делу у тебя что есть?
– Показания Шамсиджана Рахманова.
– Давай!
– На следующий день после операции к братьям поступило послание от «Иблиса».
– Ого!
– Так точно. Причем принес его человек Ирбиса. Но интересно содержание. В дословном переводе с таджикского: «Дважды пришедший вовремя в третий раз может и не успеть. Сержанту лучше отдать честь полковнику».
– Ох уж эта восточная витиеватость, – вздохнул Пилькевич, – Шамсиджан это комментирует как-то?
– Да. И очень интересно. Утверждает, что двенадцать лет назад эти люди спасли ему жизнь в первый раз. Кто они, не знает, но это русские и военные. Первая фраза – намек на те события. Вторая – прямой совет лечь под нас.
– Ну, это понятно. И Матча этому совету последовала.
– Причем немедленно. Уважение сержанта к писавшему послание очень велико.
– Если это русские военные, – сказал Рюмшин, – то неудивителен класс бойцов. Но где мы, а где Россия… По крайней мере, они нам не враги, это точно.
– И это не Ирбис, – добавил Пилькевич, – у него одни таджики, которые двенадцать лет назад пешком под стол ходили…
Таджикистан, окрестности Пенджикента
Чайхана стояла на обочине дороги. Именно чайхана, а вовсе не крепость, окруженная высоким забором, минными полями и пулеметами на вышках.
Немного кривоватый домик, несколько веранд. Крыша, еще не растерявшая старый, кое-где выкрошившийся шифер, опирается на столбы из неошкуренных бревен.
На верандах ждут гостей дастарханы. От чайханы повеяло миром, довоенными временами, домашним уютом.
Борис шумно сглотнул слюну и спросил:
– Поедим, может?
– Давай. Может, и поедим, – мрачно отозвался Андрей, съезжая на обочину. – Заодно народ местный поспрошаем, может, знает кто чего. Похоже, мы уже в Тадже.
– Да. Судя по карте, те развалины на границе стояли. Пенджикент скоро.
