Ночь медленно и неохотно отступала, серая предрассветная мгла упорно держалась за каждый метр, не желая сдавать отвоеванные за ночь позиции. Но на востоке, со стороны Индийского океана уже разгоралась далекая заря, солнечные лучи рвались в бой, хотя само светило еще досматривало последние сны в спокойной толще вод. Ночь отступала, обнажая спокойную водную гладь – и строгие серые силуэты десятков боевых кораблей на ней…
Здесь и сейчас, на одной из самых напряженных судоходных трасс вершилась история – разворачивалось очередное геополитическое сражение между двумя великими державами – Российской и Британской империями, испокон века соперничавшими за влияние в этом регионе. Пока сила была на стороне России – несколько десятков кораблей русско-германской эскадры, в том числе ударный авианосец "Цесаревич Николай", ударный авианосец "Маркграф Гессенский", линкор "Император Александр Третий", тяжелый крейсер "Лютцов", тяжелый ракетный крейсер "Константинополь" и больше трех десятков других судов расположились широким фронтом, перекрывая доступ в Красное море. В двадцати морских милях от них таранным строем выстроилась британская эскадра – ударный авианосец "Куин Виктория", ударный авианосец "Эссекс", линкор "Худ" и еще три десятка кораблей обеспечения, а также несколько гражданских транспортов с частями сухопутных войск. Официально, все это британское воинство просто возвращалось домой с крупных учений в Индии – и согласно Берлинскому мирному договору Российская империя обязана была пропустить их через Красное и Средиземное море, поскольку это бы самый короткий путь в метрополию. Однако, русские не пропускали, ссылаясь на то, что о прохождении такой эскадры следовало уведомить не менее, чем за две недели, а британцы этого не сделали. Британский и российский МИД обменивались нотами протеста – а британская эскадра просто встала в двадцати морских милях от российской. Обе стороны держали в воздухе большое количество самолетов с ПКР, все корабли были в полной готовности к нанесению удара. Если смоделировать возможный результат боестолкновения – то преимущество имели британцы. При примерно равных силах они, как нападающая сторонам имели право первого хода. Британский же адмирал, командовавший эскадрой, делать этот ход не спешил – он понимал, что хотя и может потопить весь русско-германский флот, понеся хотя и серьезные, но не критические для него потери – проблему это не решит. В политическом смысле это будет означать то, что Британия объявит войну одновременно Германской и Российской империям – причем русские уже успели привести свои войска в состояние повышенной боеготовности и накрыть их внезапным ударом не получится. В тактическом смысле, после уничтожения русско-германской эскадры британским кораблям придется входить в узкое, простреливаемое насквозь мобильными ракетными комплексами береговой обороны русских, Красное море. Пройти под огнем русских ракет с берега до Средиземного моря было невозможно – если какие-то боевые корабли может и смогут пройти – то гражданские транспорты с войсками, не имеющие никакой защиты, потопят первым же залпом.
Штаб британского контр-адмирала, сэра Квентина Доуда находился на флагманском авианосце "Куин Виктория". Спущенный на воду всего шесть лет назад, он был гордостью британского флота и помимо двух дорожек для старта самолетов имел еще и платформу для запуска беспилотных боевых носителей. Таких носителей на корабле было двадцать, и они могли выполнять как разведывательные, так и ударные задачи, неся одну стандартную противокорабельную ракету. Даже конструкторы из САСШ не смогли добиться в проектировании беспилотных ударных летательных аппаратов больше, чем британцы – но сейчас дело было не в этом. Здесь и сейчас должно было состояться сражение не самолетов, ракет и пушек – а состязание нервов и крепости духа.
Сейчас, несмотря на раннее утро, сэр Квентин уже решил выйти на ходовой мостик, на самом верху переднего острова авианосца. В отличие от всех других, британцы на свои авианосцы ставили не один, а два острова, зачем – ответ знали только британцы. Традиция…
– Адмирал на мостике! – крикнул заметивший коренастую фигуру адмирала первым капитан Гордон Уинсгейт, старший помощник на "Куин Виктории". Находившиеся на мостике офицеры четко отдали честь.
Сэр Квентин махнул рукой…
– Вольно, вольно… Не до этого сейчас. Что с русскими?
– По-прежнему держат в воздухе самолеты с ПКР. Готовы к бою, сэр. Посмотрите сюда…
Сэр Квентин подошел к экрану, на который выводилось спутниковое изображение района. Русские корабли были отмечены красными треугольниками, достаточно было навести маркер на любой из них – и система высвечивала его название и технические характеристики
– Интересно, интересно… – сэр Квентин о чем-то задумался, почесал бороду – это мне кое-что напоминает джентльмены. Точно также много веков назад русские стояли против рыцарей на… Чудском озере. Почти точно такое же построение…
Как и у всякого британца, у сэра Квентина было хобби. Его хобби была история крестовых походов европейского рыцарства. Эту тему он знал на уровне профессоров Оксфорда и Кембриджа, к адмиралу даже обращались за консультациями в те моменты, когда он был на берегу.
– Русские так ничему и не научились… – хохотнул кто-то, но под колючим взглядом сэра Квентина развеселый смешок сразу же утух.
– Да будет вам известно, молодой человек… нравоучительно произнес сэр Квентин – что русские в той битве на Чудском озере победили европейских рыцарей. И вас, если вы не будете относиться к делу со всей положенной серьезностью, ждет та же, весьма незавидная участь. Я ясно выражаюсь?
– Да, сэр… – пристыжено сказал шутник.
– Вот и хорошо. Связь с Лондоном! – потребовал сэр Квентин
Лондон вышел на связь мгновенно – сэра Квентина соединили ни с кем-нибудь, а с самим адмиралом Роулингом, морским министром и командующим флотом ее Величества. Это само по себе свидетельствовало о важности той миссии, которая была поручена этой эскадре.
Сэр Квентин знал адмирала Роулинга хорошо, даже очень – служил под его началом больше десяти лет, еще очень давно. Возможно поэтому, сэр Квентин и занимал сейчас ту должность, которую занимал – как и любой руководитель, адмирал всюду продвигал своих людей. В будущем, сэр Квентинг рассчитывал побороться и за кресло самого Роулинга.
– Доброе утро Альберт… – сэр Квентин входил в число тех немногих, комку позволялось обращаться к адмиралу просто по имени
– У нас здесь еще ночь в самом разгаре, Квентин – произнес адмирал своим обычным астматическим, задыхающимся голосом
– О, прости… – легко согласился сэр Квентин – я так давно не был в метрополии, что забыл, в каком часовом поясе она находится. Итак, у нас все готово и мы ждем указаний.
– Начинайте выдвижение. Препятствий не будет.
– Ты уверен? – сэр Квентин постарался тоном донести до своего непосредственного начальника весь испытываемый им скепсис – тут помимо русских я видел еще и сосисочников. И у них тут авианосец и тяжелый крейсер. Ты уверен, что если мы пойдем в лоб, они не психанут и не угостят нас из восемнадцатидюймовки?
– Уверен. Все будет нормально, Квентин.
– Если бы вы были рядом, сэр, я бы в этом был уверен больше… – мрачно проговорил сэр Квентин
– Я бы и сам хотел быть на одном мостике рядом с тобой, Квентин… – почти искренне проговорил Роулинг – как только будешь писать про это книгу, не забудь, пожалуйста и про меня тоже…
– Приказ понял. – оборвал разговор сэр Квентин. Ему не нравилась такая вот дележка шкуры неубитого русского медведя, когда русский авианосец – вон, еще немного пройти – и своими глазами увидишь. И германский – тоже там. Он был старым, опытным, просоленным морским волком, а старым он был только потому, чтобы был осторожным. Неосторожных и старых морских волков просто не бывает…
Положил трубку спутниковой связи в положенное для нее гнездо на пульте связи, сэр Квентин обвел взглядом смотрящих на него офицеров.
– Выдвигаемся! – сэр Квентин старался говорить так, чтобы его голос звучал как можно тверже – машинам средний вперед, построение ордера походное. Сигнальщикам передать русским – мы идем по международной судоходной трассе, враждебных намерений не имеем. Боже, храни Британию, джентльмены!
– Боже, храни Британию! – пронеслось по рубке…
Ударный авианосец "Цесаревич Николай"
Кто-то говорит, что сложнее всего – наступать. Ты бежишь прямо на противника, навстречу ливню пуль – ну или ведешь свой корабль на прорыв выстроенного в оборонительном порядке ордера противника. Но это – не так. Сложнее всего – обороняться. Когда ты не можешь действовать сам и ждешь действий противника, а когда противник начинает действовать – ты должен ответить, причем ответить – опередив и перехитрив его. Нет, сложнее – обороняться.
