Приказчик, поспешивший навстречу постоянному клиенту магазина, еще на подходе изобразил учтивый поклон куда–то посередине между господином Греве и его спутником. А когда подошел совсем близко, то получил и ответ на свое предложение, причем на чистейшем немецком языке:
— Благодарю вас, герр?..
— Вильгельм Йохман, приказчик первого класса, к вашим услугам.
Пока он в очередной раз сгибал голову и (совсем немного) спину, Александр проследил направление взгляда своего спутника. Проследил и почти незаметно улыбнулся — самыми кончиками губ.
— Еще раз вас благодарю, но нам поможет фройляйн Розенвальд.
Ничем и никак не выразив своего удивления или недовольства, старший приказчик тут же отошел в сторонку, не забыв при этом поклониться еще разок. Видимо, следуя проверенному принципу — «каши маслом не испортишь».
— Ну что же, Валентин Иванович, ведите меня к своей… гм, избраннице.
Неподдельное удивление на лице мастера–оружейника, и легкая тень смущения в его же глазах подсказали аристократу — он угадал. Хотя слово «угадал» в данной ситуации подходило мало. Точнее было бы — проверил, и успешно подтвердил одно из своих предположений. Ну а всякие там подозрения, двухмесячная наружная слежка и прочие некрасивые, но очень успокаивающие княжескую паранойю мероприятия были мелочами, даже и недостойными какого–либо упоминания.
— Я не вполне вас понял, Александр Яковлевич?..
— Ну, вы ведь именно через госпожу Розенвальд размещаете все наши заказы? Постоянный клиент, и все такое прочее?
— Э?.. Да, так точно.
«Господи, он еще и краснеть не разучился! Воистину, мой порученец просто кладезь скрытых талантов. А вот и та особа, к которой он так неровно дышит. Хмм?..».
Как докладывала в своей служебной записке старший делопроизводитель отдела экспедирования, госпожа Зеринг — приказчица второго класса Шарлотта Розенвальд обладала как минимум двумя несомненными достоинствами. Во–первых, она была весьма хорошенькой. Причем как на фигуру, так и на лицо (что уже само по себе немало!). А во–вторых, она получила отличное образование — кое и позволило ей устроиться на свою нынешнюю должность. Можно даже сказать, что ей повезло дважды: некрасивую девушку никогда бы не взяли приказчицей на Кузнецком мосту (больно уж место престижное), а без нужных знаний и сообразительности — в магазин приборов.
Впрочем, были у нее и отдельные недостатки. Например, в свои неполные двадцать три года Лотта была сиротой. Мало того, она была БЕДНОЙ сиротой, то есть без малейшего приданого. Вдобавок, потенциальная невеста была лютеранского вероисповедания. А еще гордая. И вроде как умная. Одним словом, все эти печальные обстоятельства надежно отпугивали большую часть ее возможных ухажеров, а меньшую часть она и сама успешно отшивала, почему–то абсолютно не прельщаясь карьерой содержанки.
«Как там бишь? Проживает на Воронцовом поле, до магазина ходит исключительно пешком. Хм, вот он, секрет ее хорошей фигуры! Часовая прогулка утром, такая же вечером, а между ними — весь день на ногах, а вместо обеда булочка с чаем. М–да. Снимает комнату, а заодно и столуется в небогатой немецкой семье. По воскресениям посещает Петропавловский евангелический лютеранский собор, иногда, впрочем, позволяя себе немножко прогулять это дело. Что же, общий итог — бедная, умная, гордая. Вдобавок сирота, что для моего личного оружейника есть один большой и жирный плюс. Хм, а улыбка у нее приятная…».
Александр специально приотстал, чтобы посмотреть на встречу двух, хм, одиноких сердец — и опять–таки остался доволен. Как минимум, его порученец не противен строгой и уж–жасно деловитой хозяйке небольшого отдела оптики — а это, знаете ли, открывало кое–какие интересные перспективы.
— … как я понимаю, у вас очередной срочный заказ?
— В некотором роде, фройляйн Розенвальд, в некотором роде.
— И в каком же, герр Греве?
Приняв протянутый ей листок, госпожа приказчица второго класса погрузилась в его содержимое. И если поначалу ее взгляд скользил по строчкам машинописного текста легко и свободно, то чем дальше, тем больше затруднений у нее возникало.
— Что же вы, Валентин Иванович, вот так взяли и сходу озадачили свою собеседницу?.. И кстати, будьте добры, представьте меня.
Порученец князя в легкой растерянности посмотрел на начальство (причем, судя по тону, чем–то слегка недовольное), затем на моментально переставшую улыбаться Шарлотту и предупредительно кашлянул, разминая горло:
— Его сиятельство князь Агренев, Александр Яковлевич.
— Весьма рад нашему знакомству.
Учтивое наклонение головы и внимание в глазах наглядно подтверждали это заявление, вот только едва различимая нотка равнодушия в его голосе вносила в приветствие легкий диссонанс. Вежливость аристократов в действии…
— Хорошо. Пожалуй, теперь мы можем перейти непосредственно к интересующему меня вопросу.
Краем глаза фабрикант подметил, как старший приказчик, медленно разгуливающий по просторам торгового зала, в который уже раз сместился в их сторону.
— Моя компания осваивает новое направление… Наверняка вы слышали о кинематографе, не так ли?
Шарлотта непроизвольно кивнула — кто же не слышал об этом чуде! А так же об очередях у касс и бешеной стоимости билетов.
— Тогда вам не надо объяснять, что компании требуются поставки оптики и ряда приборов. Особо отмечу — на постоянной основе. Что именно нас интересует и в каком количестве, изложено вот тут, пункт с первого по двенадцатый включительно.
Подождав, пока девушка еще раз пробежится глазами по листку, аристократ продолжил:
— Отдельным списком идут геодезические инструменты для топографических работ…
Греве немного повернул голову и осмотрел недлинный модельный ряд теодолитов и нивелиров.
— Кое–какие научные приборы.
Взгляд оружейника перепрыгнул на микроскопы, мимоходом задев увеличительные стекла и небольшой телескоп.
— А так же мелкие партии биноклей, монокуляров и подзорных труб.
Слегка растерявшаяся от такого количества пожеланий приказчица призывно глянула в сторону начальства — и помощь немедленно прибыла. Благо, что стоял он от нее всего лишь в пяти шагах, чрезвычайно занятый осмотром витрин. Гм, на предмет возможного непорядка.
— Господа, подобные вопросы лучше всего будет обсудить с управляющим. Прошу вас проследовать за мной.
Дернувшегося было за князем отставного мастера–оружейника, остановили негромкие и спокойно–равнодушные слова:
— Валентин Иванович, пока я буду занят, пройдитесь с фройляйн Розенвальд по списку еще раз. Не хотелось бы что–нибудь упустить.
