– Согласен. Но нужно проверить. Кстати, Николай Иванович, фабрика выпускает полный ассортимент?
– Нет, пока нет. Освоили выпуск туалетной бумаги. Но есть некоторые затруднения в технологическом процессе ее производства. Отрабатываем. Думаю, переходить к выпуску салфеток пока не стоит. Отработаем первый и основной тип продукции и двинемся дальше.
– Хм. Хорошо. Что у нас дальше?
– При разворачивании химической фабрики «Гендель» появились очень серьезные трудности. Острый недостаток оборудования.
– А его закупить где-нибудь возможно?
– Не думаю. По большому счету эта фабрика уникальна. Вопросы массового производства серной и азотной кислот нигде в Европе до сих пор толком не решены. Тем более у нас же проблемы именно в специальном оборудовании, которое мы изготавливаем на основании лабораторных опытов. Плюс вылезли новые нюансы в виде получения целого спектра побочных продуктов.
– То есть технологические трудности связаны не с осуществлением изначального плана?
– Именно так.
– Хм. Постарайтесь не затягивать с оптимизацией. Азотная кислота – это важнейший стратегический продукт. Селитру закупаете по оговоренной нами схеме?
– Да. Пока ни англичане, ни французы, ни турки не бьют тревогу. Но вообще я думаю, что нужно искать другое решение. Слишком уязвимый канал. Вдруг война? И все – канал поставки будет потерян, а официально технологию массового производства азотной кислоты пока светить не стоит.
– Что по этому вопросу скажет Иван Васильевич? [8]
– Мы продвигаемся в этом направлении. Но пока что все упирается в проблему качественных насосов высокого давления. Николай Дмитриевич? [9] – Авдеев кивнул на Баршмана.
– Да, с насосами беда. Сроки получения достойно работающих образцов пока не ясны. Кое-что у нас получилось сделать, но для задач ректификации воздуха они пока не пригодны. Опытные образцы поршневых насосов мы передали Борису Семеновичу [10].
– Все так. Они очень помогают, но опыты с вакуумными лампами показали, что их параметры недостаточны. Причем очень серьезно.
– Ладно. – Цесаревич пожевал губами, раздумывая об услышанной информации. Его очень не радовали ответы в духе «работа ведется». Даже злили. Он любил результаты, а не оправдания. Впрочем, ничего поделать Александр не мог. Знаний ему явно не хватало для того, чтобы вмешаться и «родить» нормальные насосы глубокого вакуума и высокого давления. – Так, что у нас дальше?
– Пороховой завод «Искра».
– Что по нему?
– Цеха по выделке черного пороха полностью введены в эксплуатацию и покрывают с большим запасом все наши потребности в нем. Есть задел для увеличения объема в два раза.
– Почему зарезервировали?
– Так нам же нет нужды в таком объеме черного пороха!
– У нас проблемы с поставкой селитры?
– Нет. Мы ее пока без затруднений получаем.
– Хорошо. Тогда сформируйте трехмесячный запас селитры и запускайте производство черного пороха в полном объеме. Излишки будем поставлять в Императорскую армию или флот по цене себестоимости и транспортных издержек. Я поговорю с Его Императорским Величеством. Думаю, порох будет не лишним. Если же нет, то наладим выпуск патронов для винтовок и карабинов Шарпса. У нас их сколько сейчас? – Александр вопросительно посмотрел на Астафьева [11].
– Две тысячи триста двадцать пять винтовок и тысяча двенадцать карабинов. Но все разных калибров. Износ стволов разный, но в среднем небольшой.
– Их можно активно применять в обучении стрельбе?
– Конечно.
– Отлично. Николай Иванович, организуйте на бумажной фабрике линию обычной бумаги для снаряжения патронов к «Шарпсам». Попробуем использовать их с пользой. Кстати, а что со вторым направлением работы «Искры»?
– Все идет по плану. Первые партии бездымного пороха уже изготовлены. Качество проверили – на первый взгляд все в норме. Сейчас они поступили на изолированные склады. Изучаем их поведение при разных климатических условиях.
– Хлопок получаете по оговоренной схеме?
– Да. Под прикрытием производства стерильных бинтов закупаем в КША хлопок самого высокого качества. Объемы небольшие, поэтому возмущения в Великобритании нет никакого. Даже более того – я слышал, что в «Панче» [12] нас высмеивали.
– Пускай смеются. Такс. С патронным заводом все нормально?
– Да. Перевели на него всю нагрузку по выделке стрелковых патронов с цельнометаллической гильзой с Московского оружейного завода. Сейчас вышли на отметку восемь тысяч винтовочных и две тысячи револьверных патронов в сутки. Налаживаем выпуск гранат для 4-фунтовых пушек Маиевского [13].
– Увеличить выпуск патронов возможно в ближайшее время?
– Нет. Мы выжали все из наличного парка станков. А завод «Ант» [14] перегружен работой. Ему не до нас.
– Ладно. Что у нас дальше?
Когда через три часа совещание закончилось, Александр чувствовал себя выжатым как лимон. Большой объем разноплановой информации, конечно, радовал, но все одно – изматывал. Отвык он от него за минувшие годы.
12 февраля 1865 года Павел Матвеевич [15] и Николай Иванович ехали на очередную ревизию Коломенского завода паросиловых установок. Там снова произошла какая-то технологическая неприятность и требовалось их личное присутствие. Дорога была долгой, поэтому они неспешно обсуждали текущие проблемы.
…
– И все равно я вас не понимаю! – горячился Павел Матвеевич. – Зачем нам делать такие массивные рельсы?
– Да поймите вы, это расчет на перспективу. Посмотрите, что с Николаевской дорогой творится. Что не год, то десятки миль рельсов под замену. То порвутся, то сотрутся, то изогнутся, то еще что-нибудь. А как сложные конструкции выходят из строя? Хорошо еще поворотов мало, а то бы зимой совсем за голову хватались.
– Надежность… Какая надежность? Это же уму непостижимо! Сто сорок пять фунтов [16] стали на сажень [17] рельса! А что? Чего мелочиться? Давайте триста фунтов сделаем? Эти столетия пролежат!
– Павел Матвеевич, не горячитесь. Александр редко упрямится, но всегда по делу. Чутье его еще ни разу не подводило.
– Чутье… – недовольно проворчал Обухов.
– А разве нет?
– Сколько шпал планируется?
– Три с половиной тысячи шпал на версту [18].
– И здесь перестраховывается?
– Мне кажется, тут что-то иное.
– В самом деле? – язвительно спросил Обухов.
– Да. Я думаю, что Александр следует какому-то только одному ему известному плану.
