— А чёж не подумать, — «трижды Ваня» присел к столу рядом с парторгом, — думать оно завсегда лучше, чем лопатой махать.
Карп Сидорович зыркнул глазами на языкастого завхоза, но от комментариев воздержался.
— Только вот беда, — не унимался «трижды Ваня», — засиживаться-то мне никак нельзя. Стройку материалами снабжать надо. Недосуг мне.
— А кому сейчас до них? — парировал Карп Сидорович. — Тем более, что высокое начальство того и гляди на голову свалится!
Фраза «на голову свалится» была употреблена Хмурым не столько в переносном, сколько в прямом смысле слова. Путь до участка от штаба стройки на машине был труден и неказист. Оставался только вертолет.
— Не было у бабы печали — взяла, купила порося… — отреагировал на печальное известие «трижды Ваня». — Откель гости ожидаются?
— Из Москвы, Иван Иванович, — ответил за начальника парторг. — Так что, шутки в сторону!
— Действительно, Вань, кончай балагурить. Лучше скажи, как гостей встречать собираешься?
— А никак!
— То есть?
— У меня и своих дел по горло… Да не вскидывайтесь вы так. Поручу встречу Агафонову, он все и организует.
При упоминании фамилии Агафонова парторг страдальчески поморщился. У него — человека мотавшегося по стройкам без малого четверть века — не лежала душа к этому молодому специалисту. Хотя видимых причин к тому вроде бы и не было. Год назад прибыл новоиспеченный инженер Константин Федорович Агафонов к своему первому месту назначения. Работал поначалу мастером. Работал средне: без излишнего рвения, но и без серьезных замечаний. А потом возникла надобность дать «трижды Ване» помощника. Завхоз действительно был завален работой по «самое не балуй». И тогда именно он, парторг участка, уговорил молодого специалиста временно переквалифицироваться в снабженцы. Даже пригрозил взысканием по партийной линии за ослушание. Прошло немного времени, и стал парторг замечать, что Агафонов как-то уж очень легко смирился со своим новым положением. И не только смирился, но и стал извлекать из этого пользу. Так сложилось, что наиболее ответственную работу по обеспечению участка важными строительными материалами оставил за собой «трижды Ваня». А Агафонову поручил курировать доставку продуктов питания, спецодежды и прочего не столь важного в плане строительства, но крайне необходимого в плане быта «дефицита». Надо сказать, что с этой работой молодой помощник завхоза справлялся весьма успешно. Даже более успешно, чем это делал до него сам «трижды Ваня». Короче, стал Агафонов на стройке человеком если не уважаемым, то нужным — это уж точно. Вот и теперь, когда завхоз предложил его кандидатуру в качестве ответственного за встречу «высоких гостей», возразить парторгу было нечего. Видимо, такого же мнения придерживался и начальник участка.
— А что, Агафонов паренек шустрый. Пожалуй, справится…
… На распоряжение Иванова готовиться к встрече гостей из столицы, Константин ответил коротко: — Бу сделано! — и принялся за работу.
Промаявшись в кабине грузовика на тряской дороге, он вечером того же дня с удовольствием разминал ноги в центре весьма благоустроенного поселка, где располагался штаб стройки. Отправив шофера ночевать в общежитие, Константин направился к дому, где квартировал старый друг его семьи Степан Григорьевич Безбородько. Еще в недавнем человек столичный, Степан Григорьевич в этом «богом забытом месте» уже два года «замаливал грехи». И, как многие считали, это он еще легко отделался. Могли и из партии турнуть и загнать куда подальше. Выручил старый друг Федя Агафонов. Отвел часть молний в сторону. Поэтому, когда год назад в поселке появился сын Федора, Константин, его приняли в доме Безбородько с распростертыми объятиями. Правда, никакой серьезной помощи оказать молодому Агафонову опальный функционер не мог. Но на таком безрыбье и та малая толика власти, которой он располагал, была весьма кстати…
… Константин постучал в знакомую дверь. Электрические звонки здесь были не в ходу. Отворила хозяйка дома, Лидия Николаевна Безбородько.
— Здравствуйте, тетя Лида!
— Костик! — обрадовалась женщина. — Степа, Костик приехал! — крикнула она вглубь квартиры.
Константин вошел, приложился губами к не такой холеной, как прежде, руке хозяйки дома, и протянул ей коробку дефицитных в этих местах шоколадных конфет, которую предусмотрительно прихватил из «стратегических запасов».
— Ну, зачем. Право не стоило…
Но было очевидно, что Лидия Николаевна довольна. Не подношением, конечно, — вниманием. Этого компонента так недоставало в ее теперешней жизни, после того, как она, будучи верной женой, последовала за мужем «в изгнание».
— Константин Батькович! — вышедший в прихожую Степан Григорьевич раскрыл объятия. — А я так и думал, что ты приедешь. В преддверии московских гостей…
— Именно об этом я и хочу с вами поговорить…
— Наговоритесь после ужина. А сейчас — мыть руки!
Перечить Лидии Николаевне не имело смысла, да и не очень-то и хотелось…
… - Вот что я хочу сказать тебе, Константин… — лицо Степана Григорьевича слегка порозовело от выпитого коньяка. — Все внимание главе комиссии. Остальные так, шушера, а Роберт Генрихович Бурлатис — фигура знаковая. Глянешься ему — будешь в скорости топтать улочки московские.
— Угодить не фокус. Знать бы чем?
— Ну, в этом я тебе помогу. Есть у Роберта Генриховича одна страстишка. Уж очень он охоч до женского пола…
— И где я его здесь достану, этот женский пол?
— Да… задачка… Чтобы ты без меня делал! Познакомлю я тебя с одной особой, без комплексов…
… На следующий день Константин с утра обивал пороги в поисках дефицита. К обеду машина была загружена всем необходимым. А когда пришла пора отравляться в обратный путь, между водителем и Агафоновым, в кабине разместилась такая шикарная блондинка, что шофер не удержался и присвистнул…
… Роберт Генрихович Бурлатис был доволен. Нет не хорошей работой участка. Другие работали не хуже. Не накрытым столом. Видывал и получше. А вот присутствие очаровательной Татьяны, якобы случайно оказавшейся в этой дыре как раз во время нахождения там комиссии, было сюрпризом приятным. А то, что фемина без каких-либо треволнений оказалось у него в постели, говорило о заранее спланированном акте. Поэтому на следующее утро, пожимая руку провожавшему его Хмурому, Бурлатис поинтересовался фамилией того, кто организовывал встречу.
… - Агафонов… москвич? Его отец, случайно не в обкоме работает? — отчество совпадает…
— Честно говоря, не в курсе… — растерялся Хмурый.
