– Но дело то они делают нужное… – заметил коммандер Райфлс, начальник летных операций
– Нужное? Да бросьте господа… Чтобы нанять шваль – вовсе не обязательно делать их морскими офицерами. Шваль – она и есть шваль. А эти… только флот позорят. Генри, наиграй что-нибудь веселое…
Суб-лейтенант Деннис пошел к пианино…
Несколькими метрами ниже, у борта авианосца кипела работа…
Каждая лодка была рассчитана на двенадцать человек со снаряжением, два матроса должны были пригнать ее обратно после высадки группы и они же должны были через несколько дней по условному сигналу эвакуировать группу с берега. Итого, считая матросов четыре лодки должны были перевезти тридцать два человека Но кроме этого были еще те секретные, ящики, в которых располагалось нечто, что никак не должно было попасть в воду – иначе бы их не обматывали с такой тщательностью резиной в несколько слоев. Получалось так, что лодки были загружены под завязку, еще бы немного – и соленая вода перехлестнула бы через борта.
Погрузились молча, тихо и быстро, разобрали короткие и широкие весла, расселись по бортам. Сверху накрылись лохматой черной маскировочной сетью- чтобы быть похожими на плавучие островки которые сюда приносит течением. И резкими, синхронными гребками погнали свои лодки к берегу.
Несмотря на предпринимаемые меры предосторожности – риск был невелик. Вертолеты в то время делали первые, робкие шаги, нормальных РЛС тоже не было, ну а перекрыть весь берег минными полями и колючей проволокой – это и вовсе из разряда фантастики. Вот если на обратном пути не удастся оторваться от группы преследования – вот это будет дело, тогда и на воде не оставят в покое. А так – модно лишь случайно нарваться на местных контрабандистов – но в этом случае британские морские десантники хорошо знали что делать.
Концы – в воду.
Примерно через час напряженной работы веслами – когда рулевые ориентировались только по компасу и наитию – на горизонте показался берег. Ночью берег выглядел как серая полоса на более темном фоне неба, полоса абсолютно безжизненная без единого огонька.
Лодки остались на некотором расстоянии от берега, несколько десантников почти бесшумно, без всплеска нырнули в воду. Минута, еще минута, еще – и вот они уже на берегу, залегли в полосе прибоя, выставив перед собой стволы автоматов. Если на берегу засада, если место высадки группы раскрыто – то лучше пусть погибнут восемь человек, чем все.
Чисто. Только шорох волн по гальке и черному, вулканическому песку пляжа. Дикое, безжизненное побережье.
Один из десантников повернулся, достал фонарик, несколько раз мигнул узконаправленным лучом.
Путь свободен…
Лодки подошли к самому берегу, их вытащили на песок – чего никогда раньше не делали. Только для того чтобы не замочить те самые проклятые ящики – их передавали на руках и складывали в стороне, подальше от накатывающих на берег волн.
Да что же это за ящики то такие…
Йеменское королевство
Порт Аден
12 апреля 1949 г.
Хамсин успокоился только к утру…
С утра всё – похожие на каких-то фантастических костлявых и длинношеих птиц портовые краны, длинный, уходящий далеко в море пирс, причалившие к нему под разгрузку суда, броневики – все было покрыто слоем серого песка, больше похожего на пудру. Если такой песок прилипнет к коже, да еще в сочетании с морской водой – потом сотрешь это место до крови.
Караван был большой – тридцать машин. Тридцать больших машин, в основном североамериканских тягачей РИО с полуприцепами – как раз грузовместимость небольшого сухогруза, зашедшего в порт. В будущем и в самом деле ожидалась постройка железной дороги, которая должна была увеличить перевалку грузов портом Аден на порядок, ну а пока…
А пока был караван…
Два грузовика не завелось – один все же прочихался, со вторым пришлось повозиться, видимо песок каким-то макаром попал прямо в карбюратор, а продувать его на таком же песке бессмысленно. Оставив водил разбираться, хорунжий пошел на инструктаж водителей грузовиков…
Инструктаж проводился прямо в здании портовой администрации, трехэтажном, с двойной стальной дверью и окнами, закрытыми таким же ставнями. Кабинет, который им выделили как раз и предназначался для массовых собраний – на первом этаже, вход без пропусков (пропуска требовали только когда поднимался с первого этажа на второй), рядом с отделом кадров. Старая, поломанная мебель, прибитая гвоздями – соткой к полу чтобы не умыкнули, обшарпанные стены, обязательный портрет Императора – дешевая, покрытая серой пылью репродукция в каких-то разводах. Закрытые ставнями стекла, голая, изливающая свет на собравшихся электролампочка.
Водилы за редким исключением были опытными, по этому маршруту ходившими не первый раз и инструктаж воспринимали как шаманское камлание на удачу. Выглядели кстати водители, почти как казаки, и даже оружие имели – пистолет с собой, и у кого что в кабине – загорелые, бородатые, шумные мужики, которые сами кого хочешь проинструктируют. Тем не менее – казаки проводили инструктаж максимально серьезно…
– Итак – конечный маршрут – Сана, промежуточная остановка на ночь – в Катабе в расположении. Правила вы знаете, но все равно повторю. Дистанция между машинами – корпус грузовика. Рации постоянно на приеме, связь на третьей частоте, повторяю – третьей! В кабине – ничего легковоспламеняющегося. Без команды не стрелять (почти у всех водителей было свое оружие, говорю же – страна как оружейный склад). При поломке – немедленно сообщить старшему конвоя. При обстреле, если колонна остановилась – немедленно из кабины и на землю. Бензин чтобы у всех был под пробку, проверим каждую машину. Вопросы?
Не дожидаясь вопросов – все равно не будет, все между собой тараторили как бабы – Слепцов вышел из помещения, где проводили инструктаж, отряхнул форму, откашлялся. Глянул издали на стоянку – капот так и был поднят, обтянутая бурой тканью задница торчала из него – как будто диковинный железный зверь заглотил человека, но только наполовину, целиком проглотить не сумел. Вздохнув, хорунжий пошел к машинам…
– Что у вас там?
Вместо ответа казак протянул трамблер – все провода, ведущие от свечей к нему, были перерезаны. Ножом или даже… ножницами, очень характерный разрез.
– Зараз весело… Еще и не выехали.
Рядом, подняв тучу удушливой пыли, тормознул небольшой, открытый внедорожник, из него неспешно вылез Коршунов, таким движением словно из седла лошади соскочил. Вот человеку жизнь – машина с водителем.
– Чинитесь…
Вместо ответа Слепцов протянул трамблер с обрезанными проводами. Коршунов мгновенно просек, нахмурился…
– Ночью?
– Ну не днем же…
– А пост?
– Вот то-то и оно.
Коршунов бессильно махнул рукой
– Было – из охраняемой зоны два грузовика с товаром угнали. Тут тащат все, что плохо лежит – а что хорошо лежит – тащат с еще большим удовольствием. Ворье.
– Починишь?
– Кубыть починим. На дороге заночевать – неладно дело, надо хотя бы до Катабы дойти.
– Оно так…
Из портовой конторы выходили водители, весело переговариваясь, вставали в круг, доставали свои кисеты – покурить на дорожку. Хорунжий обернулся к копающимся в моторном отсеке выведенной из строя машины.
– Почините?
– Почаса – и побегем. Не лошадь…
– Быстрее.
Починились – у одного из конвойных водил оказались нужные провода. Машины здесь ломались часто, не выдерживали – а помощи в пустыне ждать было неоткуда. Поэтому водители и возили с собой запасные части из числа чаще всего ломающихся, фильтры, канистру с маслом, две, а то и три запаски. Здесь по-другому нельзя.
Тронулись. Первым – обычный автомобиль конвоя, вторым – блиндированный, с ДШК. Потом, через равные промежутки – оставшиеся бронеавтомобили с казаками конвоя. Один за другим, нагруженные сверх бортов грузовики выползали из порта на пропыленную, утоптанную колесами до состояния камня, дальнюю и опасную дорогу…
Снова Аль-Мансур. Все те же – лачуги, грязь, ободранные собаки, козы, острые как нож взгляды. Расслабляться здесь не следовало – запросто откроют огонь. Здесь просто – всего то подбить одну или две машины, так чтобы они не могли двигаться. Из-за одной или двух машин колонну никто останавливать не будет. Огонь, конечно, откроют – но потом все равно уйдут вперед. И тогда то оставшаяся машина может стать жертвой этого района, плодящегося здесь как крысы, с крысиными повадками люда. Не только груз растащат – но и машину раскурочат, обдерут, так что только скелет и останется…
Первое время, хорунжий добросовестно глотал пыль, наблюдая за дорогой, за ползущей позади, отхаркивающейся черным дымом стальной змей, потом, когда район уже почти прошли – полез вниз, под защиту брони. К рации…
– Я Дон-восемь, вызываю Рубеж-сорок два, прием!
