другие правила.
Кровати с никелированными шишечками стояли в два ряда, по шесть в каждом, широкий проход между ними был покрыт красной ковровой дорожкой. Может, весна действовала на жителей Псковского округа оздоравливающе, но кроме Травина, в палате лежал только один пациент, точнее говоря, сидел и хлебал из тарелки.
— Здорово, браток, — радостно поприветствовал он Сергея, подняв ложку. Капли супа упали на и без того грязную майку. — Ты как?
— Нормально, — Сергей не торопясь встал. В правом боку чуть тянуло, аккурат в том месте, куда летом бандит ножиком попал, дышалось тяжело, толстая повязка на лбу норовила сползти вниз. — Вроде в грудь стрелял, а болит живот.
— Это с голодухи, видать, — жизнерадостный пациент часто закивал головой. — Меня тоже крутило, как бревном завалило на распилке, а сейчас вона, жив-здоров. Эй, ты ложись, я сестричку сейчас позову.
— Я сам, — Травин покачал головой, слегка надавил на печень. Острой боли не было, неприятные ощущения чуть усилились, да и только. Ощупал лоб, залез пальцем под повязку, нащупал ссадину, — где она, твоя сестра?
— Комната ихняя справа по коридору, — сосед отставил тарелку с супом и пододвинул другую, с пшённой кашей, отломил от хлебной краюхи кусок. — А то я мигом.
— Справлюсь. День какой сегодня?
— Так ведь эта, светлый вторник, — охотно ответил пациент. — Значитца вот, разговляемся, понимаешь, пост кончился, можно и пожрать. Но лепила сказал, тебе нельзя.
— Придётся с ним серьёзно побеседовать, — Травин подошёл к двери, потянул на себя. — Я без пропитания оставаться не могу.
На самом деле есть Сергею не хотелось до лёгкого чувства тошноты. Голова внезапно начала кружиться, используя стену коридора как опору, он медленно пошёл к полуоткрытой двери. В сестринской было пусто, на сколоченном из обструганных досок верстаке стояли подносы с марлевыми бинтами и бутылочки с прозрачной жидкостью, на письменном столе, покрытом тёмным лаком, две чашки в горошек соседствовали с тарелкой, на которой лежали нарезанный маленькими кусочками серый хлеб и почти целый бублик.
— Невовремя я, — Травин развернулся, чтобы уйти, но тут к горлу подступил комок, в груди что-то сжалось, он опустился на один из стульев. Сознание норовило ускользнуть, и только напряжением воли держалось, перед глазами поплыли мушки, перекрываемые чернотой. — Что со мной твориться?
Страха смерти он не ощущал, и не из таких передряг выбирался, хотя в его время медицина тоже была не ахти какой, а уж в первой трети двадцатого века загнуться можно было от любой болячки.
В комнату не торопясь вошла совсем молодая девушка в белом халате, увидев бледного, держащегося за грудь больного, она выбежала и вернулась почти тотчас с высокой женщиной постарше. Та быстро проверила у Травина пульс, осмотрела глаза, сунула в уши дужки стетоскопа и приложила металлический кружок к груди пациента.
— Нашатырь.
Сергей аж голову вздёрнул, когда ему сунули под нос пузырёк с запахом аммиака.
— Ну вот, сейчас станет лучше.
И вправду, голова чуть прояснилась, комок за грудиной начал исчезать, темнота от глаз отступила, он сжал и разжал кулаки, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
— Так и помереть недолго, — наставительно сказала врач. Она с трудом затянула на плече Травина резиновую манжету, — кто вам разрешил по коридорам разгуливать? За такое, товарищ больной, мы вас быстро выпишем и отправим домой, здесь надо соблюдать порядки.
Говорила женщина громко, каждое слово било молоточком по голове, голос у неё был низкий и хрипловатый, в нём слышались командные нотки.
— Домой — значит домой, — просипел Сергей.
— Смотри, Наденька, какой шустрый, — женщина холодно улыбнулась, проверяя показания манометра, вернула стетоскоп на шею. — Домой он рвётся. Нет уж, товарищ… Как зовут больного?
— Сергей Олегович Травин, — без запинки произнесла Наденька.
— Нет, товарищ Травин, — непоследовательно сказала женщина, — домой вы не пойдёте. С таким давлением не ходят, а ползают. Кто его врач?
— Сергей Павлович.
— Доктор Иноземцев сегодня отдыхает по причине бурных праздников, лечить вас буду я. Где бумаги пациента?
— Сейчас принесу, — Наденька выпорхнула из комнаты.
— Спасибо, доктор, — Сергей попытался встать. — Если бы не вы, то всё, конец мне окончательный. Но теперь я полностью здоров.
— Не люблю таких больных, себе на уме, — женщина нахмурилась, на высоком лбу появилась вертикальная складочка. На вид ей было за тридцать, лицо с высокими скулами, крупным носом и пухлой нижней губой, большие чёрные глаза чуть косили, густые тёмные волосы доктор завязывала в пучок. — Я — Елена Михайловна Черницкая, с этой минуты ваш лечащий врач. А это значит, Сергей Олегович, что слушаться вы должны меня беспрекословно, если хотите выйти отсюда живым и здоровым. Ясно?
— Вы, похоже, пока не знаете, чем я болен, — Травин встал, голова всё ещё кружилась, но на ногах он мог стоять и медленно ходить.
В комнату вбежала Надя, сунула докторше папку.
— Обожди, — Елена Михайловна резко хлопнула рукой по столу, от этого жеста Сергей остановился, настолько он был неожиданным. — А ну сядь, сейчас выясню, что с тобой.
Травин усмехнулся и подождал, пока женщина быстро просмотрит несколько исписанных листов, но садиться не стал. Читала доктор, почти не двигая глазами и держа лист на вытянутой руке, словно охватывала текст целиком.
— Давайте сделаем так, — предложил он, когда Софья Михайловна принялась за записи по второму разу, — вы тут пока почитайте, а я пойду домой, и если вдруг мне станет плохо, вернусь.
— А давай, — женщина решительно мотнула головой. — Надя, готовь документы гражданина к выписке, видишь, он практически здоров. Ничего, что у него сотрясение мозга и сердце останавливалось два раза, еле с того света вернули, наблюдение необходимо, но пусть он лучше идёт и помирает. Так, товарищ Травин?
— Так, — Сергей кивнул. — Того света нет. И с чего бы это у меня сердце остановилось?
Вместо ответа женщина встала, подошла к нему со спины и ткнула кулаком в лопатку. Травина от боли аж качнуло.
— Это меня пулей так? — предположил он. — Странное место, вроде в грудь стреляли.
— Это вы так о ступеньку приложились, хоть и спиной, но ушиб миокарда налицо, шутить с этим не советую, а мозг, — сказала врач, — можно не проверять, нет его у
