оно выглядело одинаково. Я знал его как Управление Федеральной Службы Безопасности, здесь это — Управление Комитета Государственной Безопасности. Не такие уж разные названия, а суть и вовсе одна.
Никогда не думал, что попаду сюда в наручниках.
Майя позвонила по телефону.
— Я подъехала, Тимур Маратович. Куда заезжать?.. Да, поняла… А я-то за что?.. Есть выполнять…
Она швырнула телефон на сиденье.
— Что случилось? — участливо спросил я. Отношения надо налаживать.
— Вместе с вами в карантин, — вздохнула она. — Это правильно, конечно. Но всё равно неприятно. У меня планы на вечер были.
— Свидание? — я понимающе подмигнул девушке.
— Нууу… в кино один молодой человек позвал, — она засмущалась.
— Придётся, видимо, молодому человеку подождать, — я усмехнулся, — служба есть служба!
— Вот и посмотрю, готов ли он ждать, — хмыкнула Майя, трогаясь с места.
Мы завернули куда-то во дворы, проехали через неприметные ворота, нырнули в зёв многоярусной подземной парковки. Нас пропускали, ни о чём не спрашивая: явно все, кому надо, были в курсе.
Парковка оказалась самой обычной, бетонные колонны, плохое освещение. А вот цель нашего маршрута меня удивила! На самом нижнем этаже, в дальнем углу был встроен большой бокс из металла и пластика, размером с небольшой частный дом. Мы заехали внутрь через ещё одни ворота, которые тут же автоматически закрылись за нами. Раздался мерный гул, и у меня заложило уши, как в самолёте.
— Рот откройте, — посоветовала Майя. — Здесь герметичный бокс, в нём поддерживается небольшое разрежение воздуха, чтобы наружу не попадало ничего.
— И что дальше? — спросил я.
— Пока ничего, ждём. Нам скажут, что дальше делать.
Мы прождали минут пять. После чего строгий женский голос из динамика приказал:
— Лейтенант Бурова, пройдите внутрь бокса вместе с задержанным. Оружие и любые личные вещи, включая телефон и планшет, оставьте в машине.
И тут же мужской голос добавил весёлым тоном:
— Браслеты с гостя сними, Майя! И хватит вам мужика задержанным называть. Он у нас в гостях! А карантин просто необходим. Мало ли какие бактерии с собой принёс, или здесь у нас подхватит!
Я непроизвольно улыбнулся. Видимо, начальник моей конвоирши. Мастерски, как по нотам разыграл! Даже всё понимая, я его всё равно непроизвольно зауважал. А это уже неплохая почва для сотрудничества.
Майя вышла из машины и открыла передо мной дверь. Я протянул ей руки в наручниках, и она расстегнула замок, даже пальцы не дрогнули. После часового общения больше меня не опасается? А с другой стороны, чего ей опасаться здесь?
— Ну, дорогой гость, — Майя хмыкнула, — прошу, к нашему шалашу!
Она широким жестом показала мне на приоткрытую дверь, и я прошёл туда первым. Думал, сейчас и захлопнется, но нет, Майя зашла вслед за мной. А вот после этого, да, дверь закрылась. Судя по звуку — наглухо.
Мы оказались в обычной больничной палате, если не считать того, что в одной стене было встроено огромное зеркало. Две койки, столик. На столике — пара подносов с едой. Борщ со сметаной, картофельное пюре с гуляшом, салат, хлеб, пара простых гранёных стаканов с компотом. Прям заводской столовой запахло! Помню, в детстве меня родители водили на завод на экскурсию, а потом мы в столовой обедали. Вот точь в точь! Даже подносы такие же, штампованные, из нержавейки.
На кроватях нашлась и сменная одежда, против моих ожиданий не больничная, а что-то вроде лёгкого трикотажного спортивного костюма, светло-серого цвета.
— Пока всё не остыло, переодевайтесь, и прошу к столу, — тот же мужской голос из динамика. — Разговоры потом.
— Спасибо, Тимур Маратович, — Майя повернулась к зеркалу и отсалютовала.
Она кивнула мне в сторону ещё одной двери, видимо, в туалет.
— Дамы вперёд, — улыбнулся я ей. Она пожала плечами и спорить не стала.
Жрать хотелось неимоверно, и я очень надеялся, что Майя не станет долго возиться. И она меня не разочаровала, вернулась буквально через минуту. Я тоже пошёл переодеваться, и завис.
Внутри не было ничего необычного. Раковина как раковина, унитаз, душевая кабинка. Но кран на раковине оказался не хромированным, а латунным. Унитаз — с бачком под потолком и верёвочкой. А душевая кабина и вовсе представляла собой загородку, выложенную кафельной плиткой. И шторка из клеёнки.
Удивительный контраст: машина, казавшаяся фантастическим концепт-каром, и вот эта клеёнка. Как-то неравномерно двигался прогресс. Будет очень интересно сравнить и другие аспекты жизни, когда выйду отсюда.
Если выйду…
Вспомнив, что там, за дверью, картофельное пюре остывает, я быстро-быстро переоделся и вернулся «к столу».
Майя ждать меня не стала. Наворачивая борщ, она глазами показала мне на выдвинутый из стены ящик, в котором уже лежали её вещи. Я кинул туда свои, ящик тут же исчез в стене.
— Приятного аппетита, — сказал я, садясь за стол.
— Угу, — кивнула мне девушка с набитым ртом, проглотила и пояснила: — с утра ничего не ела ещё!
Борщ оказался удивительно наваристым, а картофельное пюре лёгким и воздушным, именно такой консистенции, когда ложка в нём стоит и не падает, но на языке оно тает, как суфле. Повар тут просто чудо! Если меня будут вербовать, то пусть начнут со столовой, я сразу соглашусь!
Нас никто не торопил, мы спокойно поели. А потом пришёл врач в костюме биологической защиты, и началось…
Кровь из вены, кровь из пальца, палочкой в носу поковырялся, во рту одной палочкой по нёбу прошёлся, другой по языку, третью куда-то в горло запихнул, сволочь, я же только что поел! В одну баночку мочу, в другую слюну. Я уже начал переживать, что ещё он у меня захочет взять, но он просто оставил бумажный стаканчик с крышечкой. Сказал, не к спеху, но попросил не затягивать. Давление, пульс, оксигенация⁽¹⁾… Рост и вес даже измерил! Потом все то же самое у Майи. И ушёл. Ни здрасьте, ни до свидания. Впрочем, не очень-то и хотелось.
Что характерно, шприцы были такие же, как у нас, одноразовые, пластиковые. Только упакованные не в пластик, а в бумагу. И ватные палочки оказались не пластиковыми, а деревянными. Да даже баночки для анализов были стеклянными, не удивлюсь, если многоразовыми. Ну а что, простерилизовать их не проблема. Вот давление измерили вполне привычным прибором, с резиновой грушей и электронным индикатором. Его врач, к слову, оставил, сказал, что на всякий случай.
Но больше всего меня удивили весы. Белые, с гирьками на длинном рычаге. При первоначальном беглом осмотре комнаты я их и не заметил даже. Прошлый раз я на таких взвешивался больше двадцати лет
