песок. Мою атаку заметили, и вторая стрела была отбита щитом, зато третья угодила в ногу не успевшему увернуться хирдману, тоже хорошо – это уже не боец. Двоих на минус. Отбросил лук с колчаном в сторону, в меня летит копьё, ловлю его с разворотом и буквально упираюсь им в пузо уже замахивающегося на меня топором норманна, ещё один в минус. Меня оценили, сразу трое сдвинув щиты начали теснить, замахнулся для рубящего сверху удара, они инстинктивно подняли щиты, я вторым мечем подсёк открывшуюся ногу центрального. Рубанул знатно, кость развалилась. Викинг заорал и повалился, нарушая строй, опять ложный замах и фехтовальный уход вправо с выпадом, погружаю кончик клинка на вершок подмышку противника, ещё двое на минус. Надо использовать скорость и тренированность молодого тела на максимум, от когтей косолапого уворачивался, значит и сейчас потанцуем. Как тогда в лесу противостоит мне враг сильнее и тяжелее. Отбиваю мечами брошенные в меня топор и копьё. Теперь четыре норманна образовав две пары сомкнувшие щиты, обходят меня.
Где же теперь - эти деревенские олухи с дубьём, когда они так нужны? Сейчас хоть бы со спины прикрыли.
Я отбиваю мечами копья, которыми меня собираются непременно проткнуть. Разворачиваюсь и бросаюсь к кораблю, большое весло под углом упёртое в песок позволило мне балансируя забежать на снеккар. Палуба встретила меня странным персонажем, он либо ранен, либо пьян.
- Да без разницы, пока он пытался сообразить и замахнуться топором, колю его прямо в шею. Враг падает хрипя, старается зажать руками бьющуюся из разорванной артерии кровь. Подхватываю его топорик и запускаю в сторону места моего попадания на корабль. Как раз показалась голова норманна, повторяющего мой манёвр. Прямо топорищем между глаз. Бошка викинга исчезает беззвучно с увязшим в черепе топориком. Страшное дело, когда оружие застрянет в кости противника и ты остаёшься с голыми руками. Хорошо, что мечи при мне. Нашёл бесхозный лук и перегнувшись через борт выпускаю стрелу в норманна, пытающегося завладеть топориком из башки товарища, угодил тому прямо в шею. Ещё две стрелы ушли безрезультатно в затихших на берегу норманнов, они просто отбили стрелы щитами. Спускаюсь с кормы снеккара, вода скрывает меня полностью. Делаю большой нырок под водой до мелководья, выхожу на берег с другой стороны корабля. Стоят двое, ждут в напряжении подняв щиты, у одного копьё у второго меч. Я вышел, распрямившись во весь рост, не таясь, помахивая мечами
- Ты мой язык понимаешь, норманн? Кто твой Хёвдинг?
Они не ожидали, уставились на меня, как бараны
- Наш Ярл Харальд Змееголовый. Ты что дренг? На ломанном славянском спросил мечник и затараторил по-норманнски со вторым. Кажется, они начали приходить в себя после всего, что произошло в скоротечном бою.
- Ну раз ты считаешь меня дренгом, выходи на поединок. Пёс трусливый, или друг твой. Если колени тебя не держат. Мне больше ничего не оставалось, как взять их на слабо, сам уже устал и бой, с готовой и слаженной двойкой, прикрытой щитами, сулил уже серьёзные проблемы. Эффект неожиданности от скоротечного натиска упущен. Норманн не подвёл мои ожидания.
- Щенок, я тебя сейчас нарублю и отправлю к Хель без больших пальцев, чтоб ты собака паршивая вечно мне прислуживал.
Чего и добивались, второй стал наблюдателем. Викинг с мечом и щитом решился первым на танец смерти, всё-таки он побаивался, стараясь не подавать вида. Мы кружим по песчаному берегу, захожу всё время за руку со щитом. Я вращал обеими мечами разминая задеревеневшие от напряжения мышцы, восстанавливал дыхание и изучал сразу обоих соперников. Мощный плечевой пояс мышц, зато на ногах оба держаться уже из последних сил. Наблюдатель вообще опустил щит и сейчас в крайне расслабленной позе опирается на копьё, того и гляди приляжет прямо тут. Мой визави не столько кружит со мной, больше поворачивается, стараясь не упустить меня за спину. Чтобы он не терял напряжения, я дергаю его ударами по щиту, и вот я подхожу к месту между стоящим норманном и двигающимся со мной. Делаю резкий рывок по направлению движения и сразу обратно, его щит по инерции уходит, открывая корпус теперь фехтовальный глубокий выпад вперёд, как будто в моих руках рапира и колющий во внутреннею часть бедра, там нет кольчуги и находится бедренная артерия. От толчка и неожиданности противник отшатывается и падает. Возвращаюсь в стойку и делаю резкое вращательное движение всем телом, одним мечом сбивая опорное копьё ждущего и расслабленного норманна, а вторым клинком распарываю горло до позвоночника. Мой недавний противник ещё орет ругательства, заливая берег и кромку воды артериальной кровью, но мне этот ещё живой трупп уже не интересен. По берегу в разные стороны расползаются два подранка. Тот, который в самом начале получил стрелу в ногу преуспел лучше второго с подрубленной лодыжкой. Бегать за ними уже нет сил и желания. Обоих отправили в скандинавский ад стрелы из моего лука.
- А неплохо я стрелять насобачился!
Вечерело, теплое августовское солнце ласкало и успокаивало, своим золотым свечением лес, водную гладь реки. Залитый кровью снеккар, в окружении десятка норманнских трупов уже не выглядел так зловеще, скорее неуместным. На мои плечи навалилась вселенская усталость, сейчас меня могла забороть даже Златка. За спиной послышались шаги и перешёптывание множества голосов.
- Боярин Андрей свет Любомирович, сказывай делать что?
Бабы с детьми не успевшие далеко убежать, первыми вернулись и теперь озирались на побоище и меня. Отрок целый хирд норманнов в одиночку, смертным боем побил, диво дивное, богатырь былинный. Я позвал
- Кто из вас, за старшую сейчас? Всех мертвых из одежды вытряхнуть и голыми в реку на стремнину, что бы унесло подальше. Всё с них, что дельного отмыть и на снеккар, его тоже помойте. Мне молочка бы с лепёшкой, притомился я, что-то нынче. Пока бабы разбрелись скорее выполнить поручения я с топориком сходил вырубить стрелы из трупов, а то отправят на дно с ценными вещами. Потом сам разделся до гола и полез в реку поплавать и помыться. Чтобы поставить в головах местных всё на свои места, объявил, что дружбу вожу с водяным вот и не утопну никогда.
Через пару часов, уже при свете луны снеккар был выскоблен, и я накормленный укладывался на нем спать. Греть меня, община отправила двух девок, сильно переживающих чтобы, боярин не погнал и не разгневался. Тут понятно, понести от такого славного воина большой прибыток деревне, а девкам почёт великий. Утром на меня навалились новые
